Джейн Остен - Нортэнгерское аббатство

• Название: Нортэнгерское аббатство
• Автор: Джейн Остен
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52149-4

«Нортэнгерское аббатство» – элегантная пародия на весьма модную в то время «литературу ужасов», вышедшая из-под пера совсем юной Джейн Остен.

Озорная и в то же время вполне себе готическая история, в которой есть и старинный особняк, и наивная чувствительная особа, и демонический красавец, и опасности – правда, отнюдь не мистического свойства.

Для ценителей тонкой иронии и изящного слога – одно из немногих творений "первой леди" английской литературы, до которого пока не добрался Голливуд.

---

– Помню ли! О, ну еще бы.

– Весьма приятно вышло, правда? Господин Тилни пил с нами чай – я всегда считала, что он очаровательная компания, такой приятный. Мне кажется, ты с ним танцовала, но я не вполне уверена. Помнится, на мне было мое любимое платье.

Кэтрин не нашла сил ответить; и, кратко попытав счастья на другие темы, г-жа Аллен вернулась к г-ну Тилни:

– Я этого генерала не выношу! А мне-то казалось, что он такой приятный, достойный человек! Мне представляется, госпожа Морлэнд, воспитаннее мужчин и не бывает. Его комнаты были заняты назавтра после твоего отъезда, Кэтрин. Впрочем, неудивительно – это же Милсом-стрит.

По пути домой г-жа Морлэнд попыталась внушить дочери, сколь повезло ей иметь таких верных доброжелателей, как г-н и г-жа Аллен, и сколь мало должно значить пренебреженье или же неприязнь мимолетных знакомцев, подобных Тилни, коль скоро Кэтрин не лишилась расположенья и любви старых друзей. В сем присутствовала немалая доля здравого смысла; однако бывают такие состоянья человеческой души, в коих здравый смысл почти бессилен; и чувства Кэтрин восставали едва ли не против каждого матушкиного заявленья. От поступков сих мимолетных знакомцев ныне зависело все счастье юной девы; и пока г-жа Морлэнд успешно подтверждала свои мненья справедливостью собственных толкований, Кэтрин безмолвно раздумывала о том, что сейчас Генри, должно быть, прибыл в Нортэнгер; вот сейчас, вероятно, узнал о ее отбытьи; а сейчас, по видимости, все они отправляются в Херефорд.

Глава XXX

По природе своей Кэтрин не была предрасположена к оцепененью, а привычки ее трудолюбия не изобличали; но каковы бы ни были ее изъяны до сей поры, матушка ее поневоле замечала, что теперь они немало усугубились. Юная дева не умела и десяти минут просидеть спокойно или же чем-нибудь себя занять, снова и снова бродила меж фруктовых деревьев и в саду, словно только движенья и жаждала; и, похоже, была более склонна бродить по дому, нежели хоть чуть-чуть посидеть в гостиной. И ее унынье тоже стало существенной переменою. Брожения и праздность виделись разве что карикатурой на прежнюю Кэтрин; однако молчаливость и грусть являли совершенную противоположность той деве, что была прежде.

Два дня г-жа Морлэнд сего не касалась, воздерживаясь даже от намеков; но когда и третья ночь не возродила жизнелюбия дочери, не побудила ее к полезным деяньями не наделила тягою к рукоделью, матушка ее не смогла воздержаться от мягкого упрека:

– Милая моя Кэтрин, боюсь, ты становишься весьма благородною дамой. Даже и не знаю, когда были бы готовы галстуки бедного Ричарда, не будь у него иных друзей, кроме тебя. Ты слишком много думаешь о Бате; однако всему свое время – одно время балам и пьесам, другое шитью. Ты долго развлекалась, а теперь надо постараться и занять себя делом.

Кэтрин тотчас принялась за рукоделье, упавшим голосом ответив, что «она не думает о Бате – ну, не особо».

– Значит, ты переживаешь из-за генерала Тилни, а это с твоей стороны очень глупо; десять к одному, что ты более никогда его не увидишь. Вовсе незачем переживать из-за пустяков. – И после краткого молчанья: – Надеюсь, моя Кэтрин, ты печалишься не потому, что дом твой не так роскошен, как Нортэнгер. Сие и в самом деле обратит гостеванье твое в великое бедствие. Где бы ты ни очутилась, надлежит быть довольной, но в особенности дома, ибо там ты бываешь долее всего. Мне пришлось не слишком по нраву, что за завтраком ты столько говорила о фигурном хлебе в Нортэнгере.

– Мне, конечно, совершенно безразличен хлеб. Мне решительно все равно, чем питаться.

– У меня наверху в одной книжке имеется весьма остроумное сочиненье по сему поводу – о юных барышнях, коих отвратило от дома знакомство со знатной дамою; в «Миррор», если не ошибаюсь. Я тебе как-нибудь на днях его разыщу – я уверена, тебе оно пойдет на пользу[37].

Кэтрин ничего более не сказала и, стараясь поступать, как полагается, применилась к рукоделью; однако спустя несколько минут, сама о том не подозревая, вновь погрузилась в томность и бездеятельность и, будучи раздражена изнуреньем, чаще шевелилась в кресле, нежели шевелила иглою. Матушка ее наблюдала за развитьем сего рецидива; затем, в отсутствующем и расстроенном лице дочери узрев совершенное доказательство роптаний, коим ныне приписывала подобную безучастность, г-жа Морлэнд спешно покинула комнату и отправилась разыскивать упомянутую книжицу, в нетерпении не желая ни на минуту отсрочить борьбу со столь кошмарным недугом. Прежде чем она обнаружила искомое, прошло некоторое время, ибо ее отвлекали прочие домашние дела; и четверть часа миновало, прежде чем г-жа Морлэнд возвратилась вниз с томиком, на кой возлагала такие надежды. Занятья ее наверху уничтожили всякие шумы, кроме тех, кои г-жа Морлэнд порождала сама, а посему она не узнала, что несколько минут назад прибыл визитер, пока, войдя в гостиную, не вперилась взором в молодого человека, коего прежде никогда не видала. С великим почтением он тотчас поднялся и, будучи представлен г-же Морлэнд ее смущенной дочерью как «господин Генри Тилни», в замешательстве подлинной чувствительности принялся извиняться за свое появленье, признавая, что после случившегося едва ли располагает правом рассчитывать на гостеприимство в Фуллертоне, и пояснив свое вторженье нестерпимым желаньем убедиться, что юная г-жа Морлэнд благополучно добралась домой. Слова его выслушаны были отнюдь не предвзятым судией или же негодующей душою. Вовсе не полагая его или его сестру причастными к дурному поступку их отца, г-жа Морлэнд с самого начала питала склонность к обоим и тотчас, обрадованная приездом гостя, приняла его с простыми изъявленьями непритворной благожелательности; поблагодарила за подобное вниманье к ее дочери, заверила, что друзьям ее детей в этом доме всегда рады, и попросила ни словом более прошлое не поминать.

Визитер не без охоты внял сей просьбе, ибо, хотя на сердце у него от подобной непредвиденной кротости существенно полегчало, ничего толком сообщить он сию минуту был не состоянии. Таким образом, молча водворившись в кресло вновь, он несколько минут весьма любезно отвечал на вопросы г-жи Морлэнд касательно погоды и дорог. Кэтрин – беспокойная, взволнованная, счастливая, возбужденная Кэтрин – не произнесла ни слова; но ее пылающие щеки и сияющие глаза понудили ее мать сделать вывод, что сей любезный визит хотя бы на некоторое время облегчит дочери сердце; посему г-жа Морлэнд с радостью отложила первый том «Миррор» до будущих времен.

Желая вспомоществованья г-на Морлэнда, ибо потребно было ободрить, а равно снабдить темами для беседы гостя, чьему смущенью за отца г-жа Морлэнд искренне сочувствовала, она немедленно отправила на поиски супруга одного из детей; но г-н Морлэнд отбыл – и, лишенная всякой поддержки, по истеченьи четверти часа хозяйка дома исчерпала предметы разговора. После пары минут всеобщего молчанья Генри, обернувшись к Кэтрин впервые с появленья ее матери, с нежданной живостью осведомился, в Фуллертоне ли пребывают нынче г-н и г-жа Аллен? И из путаницы слов, ею в ответ исторгнутой, уразумев то, что мгновенно выразило бы одно краткое слово, тотчас сообщил, что желал бы нанести им визит и, покраснев, осведомился, не явит ли она доброту, показав ему дорогу.

– Их дом, сударь, виден отсюда из окна, – такими сведеньями поделилась с ним Сара, что побудило джентльмена лишь поклониться, а матушку – кивком понудить дочь к молчанью; ибо г-жа Морлэнд, решив, что, вероятно, не последний резон, заставляющий гостя навестить их достойных соседей, заключается в том, что оный гость желает неким манером изъяснить поведенье отца и предпочитает сообщить о сем одной лишь Кэтрин, никоим образом не собиралась помешать дочери сопроводить молодого человека. Они отправились; и г-жа Морлэнд не вполне ошиблась в побужденьях, кои визитера к сей прогулке подтолкнули. Да, он намеревался дать объясненье касательно отца; но прежде всего он желал объясниться сам и еще до прихода на земли г-на Аллена осуществил сие так блестяще, что Кэтрин готова была слушать его снова и снова до скончанья веков. Она получила заверенья в его привязанности; и услышала мольбу подарить ему сердце, что – как они, пожалуй, знали равно – уже целиком принадлежало ему; ибо, хотя ныне Генри был искренне привязан к Кэтрин, хотя он постигал все достоинства ее натуры, восхищался ими и искренне любил ее общество, должна сознаться, что привязанность его происходила всего лишь из благодарности или, иными словами, что его убежденность в ее склонности оказалась единственной причиною, заставившей его всерьез о Кэтрин задуматься. Признаю, что сие обстоятельство ново для романа и смертельно унижает гордость героини; но если оно столь же ново в повседневной жизни, я по меньшей мере заслужу лавры буйным своим воображеньем.

По окончаньи очень краткого визита к г-же Аллен, в протяженьи коего Генри говорил наобум, бестолково и бессвязно, а Кэтрин, захваченная помыслами о своем невыразимом счастии, едва ли раскрыла рот, оба они погрузились в восторги еще одного tête-à-tête; и, прежде чем таковой завершился, юная дева смогла постичь, сколь одобрено было предложение Генри родительской властью. По возвращеньи из Вудстона двумя днями ранее Генри встречен был подле аббатства раздраженным отцом, кой поспешно и в сердитых выраженьях известил сына об отъезде юной г-жи Морлэнд и велел более о ней не вспоминать.