Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2002 № 03

• Название: Наш Современник, 2002 № 03
• Автор: Журнал «Наш cовременник»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2002

---

— Дорогие художники! Я рад приветствовать вас и иметь этот шанс поговорить с вами о школе. В этом году я закончил в Москве художественный институт имени Василия Сурикова. Перед вами — моя дипломная картина. Я благодарен вашему интересу к нашей Русской школе живописи и надеюсь, что смогу заинтересовать вас еще больше. Я также рад возможности узнать больше о знаменитой Йельской школе живописи.

Все мы однажды пришли в наши школы, эти соборы Искусства, по одной причине: научиться выражать любой свой творческий замысел. Но мы знаем, что такая свобода доступна только тем, кто хорошо знает предмет. У меня, например, плохо с английским, и вы заметили, что получается. Не смейтесь. У народностей, живущих во льдах севера, где ничего не растет, нет, например, слова плод, поскольку под их небом не родится ни одного плода. Ясно, что им нечего называть этим именем.

Свою лекцию я решил назвать — «Свобода через традицию». В самом деле — неумение совладать с формой, незнание грамоты не позволяют художнику свободно выразить себя. Он начинает понимать, что арсенал его средств ограничен. Осознание этого после долгих безуспешных попыток добиться похожести на натуру приводит к разочарованию, а кончается все, как правило, бегством от реальной формы в далекую от понятий школы страну авангардизма.

Заметьте, что мы сейчас говорим только об особом виде художественного творчества — о школе. Я бы не хотел, чтобы вы примеряли все это к области свободного творчества, где цветут тысячи разнообразных цветов и все равноправно дополняют общую картину.

Я хочу поговорить о традиции, которая давала свободу.

Традиция художественной школы берет начало в глубокой древности. В поисках наставника древнегреческий скульптор Лисипп спросил как-то художника Евпомпа: «Какого выбрать учителя?» И тот ответил, указывая на толпу, теснившуюся на горе: «Вот единственный учитель — натура».

В Древней Элладе ученик задавал учителю вопросы, а тем, у кого желания осведомляться о чем-либо не возникало, и учиться, стало быть, выходило, совсем не обязательно. В форме вопросов и ответов заключалась философская школа Платона, бродившего со своими учениками в садах под названием Академия близ Афин. Такой же была школа и у художников, выпытывавших волшебные законы совершенной красоты Божьего мира, разузнававших тонкости и тайны мастерства у опытных мастеров.

В эпоху Возрождения одной из самых славных школ была флорентийская. Во Флоренцию стекались люди, достигшие совершенства во всех искусствах и, особенно, в живописи. У Вазари, в его «жизнеописаниях», узнаем, что на развитие таланта возбуждающе действуют три обстоятельства: во-первых, энергичная и постоянная критика, так как свободные умы не могут удовлетвориться посредственными вещами и обращают больше внимания на красоту и достоинство произведения, чем на имя автора; во-вторых, необходимость трудиться, чтобы жить, то есть неустанно созидать и мыслить, чтобы прокормиться; третья причина состоит в жажде славы и почестей, которые возбуждают честолюбие и соревнование.

Леонардо да Винчи, например, был отдан четырнадцати лет в ученики к живописцу и скульптору Андреа дель Верроккьо в одну из наиболее значительных во Флоренции мастерских. Леонардо, как и все ученики, начал с того, что чистил учителю палитру, мыл его кисти, готовил краски, наглядно постигая «кухню» мастера. Верроккьо постепенно усложнял задания и вскоре начал доверять ученику работу на холсте — сначала прориси, затем прописи, а в конце концов целые самостоятельные куски. Через четыре года восемнадцатилетний Леонардо так совершенно пишет коленопреклоненного ангела в картине «Крещение Христа», заказанной учителю, что тот, не в силах смириться с творческим поражением, навсегда сложил кисти и всецело отдался скульптуре. Двадцатилетним зрелым мастером покинул Леонардо да Винчи мастерскую своего учителя, далеко оставив его позади, и, расправив крепкие, мощные крылья мастерства, полетел дальше самостоятельно.

Великие времена Высокого Возрождения ушли в прошлое вместе с великими художниками, а новое время по-прежнему нуждалось в жрецах искусства. На смену старой цеховой выучке у отдельных маэстро, возглавлявших мастерские — боттеги, пришел новый тип школы. В 1585 году на севере Италии, в Болонье, Лодовико Караччи вместе с братьями Агостино и Анибале основал первую Академию художеств. Новая форма школы позволяла обучать одновременно большую группу талантливых юношей. Молодое поколение художников получило возможность изучать историю, философию, мифологию, перспективу, анатомию, рисовать с гипсовых слепков античных статуй и писать обнаженных натурщиков. Каноническими образцами для подражания были определены лучшие достижения предшественников от Античности до Рафаэля и Микеланджело.

Академия держалась по всей Европе как главная и универсальная форма обучения более трех веков.

В России Академия художеств была основана в 1757 году по инициативе графа Шувалова и великого Ломоносова. Так было положено начало Русской школе «трех главнейших искусств» — живописи, скульптуры и архитектуры. Несомненно, что русская академическая школа живописи не была на разных этапах своего развития чем-то застывшим и неизменным. Она переживала и спады, и подъемы, но все эти этапы объединены почтительным отношением к наследию прошлого и осознанием учениками своего долга перед великой традицией Высокого Реализма.

В институте Репина в Санкт-Петербурге, где некогда находилась Императорская академия художеств, имеется Музей Академии. Он не столь известен, как Эрмитаж, но не менее дорог каждому, кто любит живопись. Там можно найти лучшие примеры рисунков и живописи всех этапов развития нашей Академии с XVIII века до нынешних дней. И когда вы входите в этот музей и смотрите на собранную в нем коллекцию, вы чувствуете себя как бы разговаривающими со студентами вашего возраста. Они стали известными позже, но они были учениками, когда рисовали и писали то, что вы можете теперь увидеть. И вот что сразу бросится вам в глаза: никто из них не занимался никакими новациями, не делал каких-то открытий, все живописцы, такие известные и разные в будущем, в свои студенческие годы корпели над совершенно одинаковыми вещами, выглядели похожими друг на друга, как братья-близнецы. Созерцая, вы не поверите своим глазам, что вот этот сухой стиль живописи обнаженной принадлежит Врубелю, или вот этот старательный стиль — Малявину. Два великана-художника стали разными после окончания школы, но сперва они, как и все их товарищи, следовали одним путем. Они учились и взяли из школы совершенные знания формы, пропорций, секретов живописи, анатомии и пластики. Только позже они нашли собственные пути в страну искусств.

Проходя через старые музейные залы, вы в конце концов добираетесь до экспозиции XX века и можете увидеть, как все резко изменилось…

Вулканический XX век, наполненный мировыми потрясениями, расшатыванием и подрывом устоев, ломкой традиций, вседозволенностью, заносчивым утверждением индивидуумом себя как меры всех вещей, развернул существование мира от идеализма к материализму, пошатнул он и вековые устои художественной школы.

Академическая традиция процветала в России до тех пор, пока старые правила не были отринуты воинствующими невеждами, перевернувшими нашу жизнь вверх дном вместе с Октябрьским переворотом. В 1918 году Академия художеств была распущена. Новые варвары видели утверждение своего миросозерцания только на руинах старого. Коминтерновцы засевали поле школы осколками слепков с античных фигур. Революционные всходы не замедлили дать о себе знать, да так бурно, что даже коммунистические вожди схватились за голову. В 1934 году двери Академии снова открылись для достойных. Ректором Всероссийской Академии художеств был назначен Исаак Бродский. Изгнанные ранее учителя вернулись. Именно в эти до- и послевоенные годы «старые кадры», опираясь на старые принципы, вырастили много советских мастеров кисти, резца и кульмана. Полный крах Русской реалистической школы удалось остановить. Однако новым сталинским художественным питомцам не удавалось летать в полную мощь в несвободной стране. Жестокий режим заставлял их использовать достигнутое техническое мастерство на службу лжи и насилию.

Долгожданная «оттепель» в середине 50-х годов растопила лед диктатуры, ветер свободы поднял вторую волну авангарда, которая ударила по фундаменту школы с новой силой. Реализм был осужден как сталинское наследие. Авангард выступил в качестве борца за свободу против сталинских репрессий. Сейчас школа в России переживает третью волну испытаний, грозящую вымыть из ее стен остатки былого величия. Дух наживы проник в сердца и души многих преподавателей и учеников. Арт-дельцы из Америки, Европы и Японии наконец-то дотянулись до нового для них русского художественного мира, мгновенно превратив его в рынок. Реальность доллара многим художникам показалась настолько ощутимей бессребренического служения высоким идеалам, что школа явилась для значительной части талантливых людей чем-то формальным. Далеким от истинной свободы творчества. В ней большинству стало так же тесно, как молодому солдату в сдавливающем горло воротничке, застегнутом на железный крючок…