Карен Бийон - Французские дети едят всё

• Название: Французские дети едят всё
• Автор: Карен Бийон
• Жанр: Кулинария
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-905891-09-0

Французские дети едят все. Причем с удовольствием. Им нравится проводить время за обеденным столом. Они едят то же, что их родители, не капризничают, любят самые разные овощи, с удовольствием пробуют новые блюда, не «кусочничают» между завтраком, обедом и ужином… В школьных меню во Франции нет детских блюд. А есть много овощей, рыба, курица, мясо – все свежее, выращенное неподалеку…

Увиденное стало потрясением для канадки Карен Ле Бийон, переехавшей с семьей в Бретань, на родину своего мужа. Она открыла для себя французскую систему питания и воспитания, о которой увлекательно и остроумно рассказала в своей книге. Научить детей питаться правильно и с удовольствием помогут не только приведенные в книге 10 французских правил питания, но и рецепты вкусных, полезных и разнообразных блюд, любимых французскими малышами.

---

– Но Софи еще слишком мала, чтобы ходить к психологу, вам не кажется? – опешила я.

Мадам помолчала… Потом ответила: «Психолог нужен не ей, а вам». С этими словами она повернулась и пошла встречать новых учеников.

Когда я рассказала об этом мужу, он рассмеялся.

– Французы вообще не переживают так из-за еды. Они уверены: если дети плохо едят – виноваты родители.

Я обиделась. Неужели он думает, я виновата в том, что Софи плохо ест? Оказывается, именно так он считает. В результате у нас разразилась одна из первых крупных ссор за год, проведенный во Франции.

– Я не переживаю, – объясняла я, – а просто пытаюсь защитить Софи.

– От чего? – удивился он.

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Прозвенел звонок, дети помчались в класс, утащив за собой Софи. Я стояла, сжимая в руках бумажный пакет с ее обедом и размышляя о том, что будет дальше.

Никто не собирался делать Софи поблажки. Следовательно, ей придется приспосабливаться. И чем скорее, тем лучше. Задача учителей – дать Софи образование, невзирая на мое недовольство. Никто не станет нянчиться с ней и уж тем более с ее нервозной матерью-иностранкой.

Ситуация не радовала. Но у французской школы и не было цели радовать меня. Во Франции воспитательная система основана на наказаниях (причем наказывают как детей, нарушающих правила, так и родителей). Девочка в группе Софи была наказана за то, что вовремя не закончила классную работу (речь идет о пятилетнем ребенке). Узнав об этом, я начала понимать, с чем мы столкнулись. Но противостоять этому было не в моих силах.

– Как можно быть такими жестокими? – удивлялась я.

– А как ты думаешь, почему я уехал из Франции и не собирался сюда возвращаться? – отшутился муж.

Филипп охотно соглашался со мной относительно чрезмерности правил и режимов французского общества. Но отметил нечто очень важное во французской системе образования. Сделав гастрономическое воспитание обязательным, правительство добилось того, что здоровая пища стала доступна не только богатым. Ведь если основам кулинарии и правильного питания не уделять внимания, то качественно питаться будут только дети из обеспеченных семей. В нашей деревенской школе, куда ходят дети из разных семей – фермеров и фармацевтов, рыбаков и заводских рабочих, – цель учителей – научить всех питаться правильно, закрепляя правила, которые дети узнали дома. При этом малообеспеченным родителям предоставляется помощь в гораздо большем размере, чем в США и Канаде: налоговые льготы, скидки на все (даже на железнодорожные билеты), бесплатные государственные детские сады и группы продленного дня.

Как и многое другое, хорошая еда во Франции вполне доступна. В результате здесь существует гораздо меньше расхождений во вкусах между различными социальными слоями, чем в Америке. Взять, например, родителей Филиппа: Жанин – из семьи с весьма скромными доходами, они с Джо получили только среднее образование, но оба прекрасно чувствуют себя в любом ресторане. Я вынуждена признать: учительница была права, утверждая, что гастрономическое образование уравнивает всех. Обеспечить каждого ребенка качественным питанием и научить питаться правильно – в понимании французов, это и есть воплощение девиза «Свобода, равенство, братство».

Теперь мне понятно, почему учительница твердо настаивала на том, чтобы все дети принимали участие в коллективных мероприятиях. В основе французского подхода к питанию лежит даже не диетология и не удовлетворение физических потребностей. «Питаться правильно» для французов прежде всего означает «есть вместе за общим столом». Совместные обеды в школьной столовой – особый ритуал приобщения к гражданству. Если Софи не будет в нем участвовать, то возможны неблагоприятные последствия для ее общения со сверстниками (а в дальнейшем и с коллегами).

Благодаря этой системе Софи развивается разносторонне. На примере еды маленькие французы учатся прислушиваться к своим чувствам, к своему организму. Еда, становясь предметом исследования, приобретает эмоциональное, интимное значение. «Гастрономические уроки» дома и в школе формируют у детей представление о себе, о жизни в семье. Слова, используемые для описания этого процесса, – например, «пробуждение вкусовых рецепторов» (l’éveil gustatif) – вдруг перестали казаться напыщенными. Я поняла, что во Франции дети не просто учатся питаться правильно. Они учатся любопытству и умению мыслить. Помимо полезных привычек в питании им прививают критическое мышление и способность рассуждать.

Все это звучит многообещающе. Несмотря на свои предубеждения, я все же смирилась с тем, что Софи должна ходить в общую столовую. И нам следует мягко, но настойчиво подталкивать ее к этому.

Как и следовало ожидать, поначалу Софи реагировала крайне отрицательно. Каждое утро первыми ее словами, вернее, отчаянным воем было: «Мама, я не хочу идти в школу!» Я заставляла ее идти и просила не плакать. Ведь это просто подготовительный класс! Да, занятия там проходят как в настоящей школе. Но на самом деле это же детский сад! Там не может быть слишком тяжело!

Позднее я поняла, почему Софи было так трудно. Она говорила по-французски, но не была француженкой. Знать оба языка – еще не значит принадлежать к обеим культурам. Софи воспитывалась в Северной Америке, то есть, по французским меркам, была совершенно не воспитана. Игры на детской площадке были тут другими. Даже в классики играли иначе.

Софи трудно приживалась и училась всему, набивая шишки. Сначала излюбленным приемом ее одноклассников на детской площадке было жестокое правило: играют все, кроме новеньких (все родители с содроганием вспоминают «Повелителя мух»). Моя дочь была единственной новенькой. Первое время Софи вообще гуляла одна. К несчастью, я узнала об этом не сразу, отчасти потому, что во французских школах соблюдают неписаный кодекс молчания. Считается, что родители ни во что не должны вмешиваться. А если уж совсем честно, я просто не хотела ничего слышать. Ведь я сама притащила семью во Францию с уверенностью, что мы будем тут счастливы. И стремилась добиться этого, несмотря ни на что.

Мы промучились несколько месяцев. Под осуждающими взглядами других родителей Софи каждый день рыдала в моих объятиях перед входом в класс. А я уговаривала ее: «Так будет лучше, я знаю. Поверь, я никогда бы не повела тебя в школу, если бы думала, что тебе там будет плохо».

Самым сложным и для меня, и для Софи было отсутствие возможности поесть, когда хочется. Главный метод, при помощи которого французы контролируют питание своих детей, – строго установленное время приема пищи. Во Франции это единое правило для детей и старшего, и младшего возраста, и даже для младенцев. Дети никогда не получают еду по первому требованию. Они едят тогда, когда взрослые решат их накормить. Это объясняется не самодурством. Французы искренне уверены, что прием пищи по режиму способствует выработке сбалансированных привычек в питании, идет на пользу пищеварению. Я сформулировала следующее правило.

Французское правило питания № 3Что есть и когда, решают родители. Дети едят то же – никаких специальных блюд

Логика этого правила мне понятна. Но я полагала, что с моими детьми оно не сработает. По правде говоря, это одно из тех правил, к которому обеим моим дочерям было труднее всего приспособиться. Однажды я без предупреждения пришла в ясли за Клер незадолго до полудня. Когда муж привел ее утром, он забыл предупредить, что я пораньше заберу ее, чтобы отвезти к врачу. И вот я открываю дверь и вижу Клер с красным лицом, стоящую посреди комнаты. Ее рот раскрыт, что может означать только одно: сейчас она снова начнет орать. Она была так зла, что даже не заметила маму, стоящую в дверях. Весь гнев, который клокотал в ее маленьком тельце, был направлен на детей, которые ели, и на воспитателей, которые их кормили.

Четверо карапузов чинно сидели на низких детских стульчиках. Четверо воспитателей – по одному на каждого ребенка – сидели к ним лицом. У каждой из женщин был фартук, подносик, тарелка, ложка и улыбка на лице. И все они не обращали на Клер никакого внимания.

– Она проголодалась, но пока еще не умеет ждать своей очереди, – заметила одна из воспитательниц, медленно зачерпывая из тарелки последнюю ложку пюре. Я прикусила язык, напомнив себе, что американская горячность тут не к месту. Сдержав порыв запихнуть что-нибудь Клер в рот – что угодно! – я усадила ее к себе на колени и стала ждать. «Не уйду, пока она не поест», – решила я, забыв о враче.

Постепенно мы с Клер успокоились. Другие дети продолжали чинно обедать. Обед, как обычно, состоял из четырех блюд: закуска, основное блюдо, сыр и десерт – порции небольшие. Дети должны были постараться доесть все до конца, и никто их не подгонял. Один за другим стульчики освобождались, и следующая партия детей садилась за столы. И снова перед каждым из четырех карапузов был воспитатель, он кормил своего подопечного, с улыбкой предлагая каждое из блюд. Учитывая, что в группе было шестнадцать человек, все это казалось жутко трудозатратным. Тем не менее все дети вставали из-за стола сытыми и довольными. Наконец пришла очередь Клер: она села рядом с другими малышами и улыбнулась, когда ей предложили первую ложку еды. Она доела все до крошки, а после посещения врача долго и сладко спала. Врач, кстати, с пониманием отнесся к нашему опозданию: «Обед – самый главный прием пищи!» – с улыбкой заметил он.