Джоанна Линдсей - Узник моего желания

• Название: Узник моего желания
• Автор: Джоанна Линдсей
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-067-0

Юная очаровательная леди Ровена после гибели отца попадает в полную зависимость от своего сводного брата Гилберта, негодяя и интригана. Гилберт пытается сделать Ровену орудием дьявольской мести по отношению к своему недругу, лорду Фалкхерсту. Между лордом и Ровеной возникает взаимное чувство, отравленное ядом ненависти, обмана и предательства.

---

Значит, она напрасно огорчалась, в замешательстве подумала она. Или никто не заметил, что Уоррик держал ее у себя на коленях?

Она была сбита с толку, ей все это не нравилось. Ведь это его нужно было заставить смутиться, а не ее. Но можно было очень легко узнать, действительно ли произошло что-то за то короткое время, пока она ела в помещении для прислуги.

Она увидела молодую девушку Эмму, которая приходила за ней, когда прибыл сэр Шелдон, и остановилась у ее стола. Ровена не обратила внимания на то, что девушка сидела одна.

— Эмма, могу ли я, полагаясь на вашу доброту, спросить, что здесь такое произошло, чего я не видела, так как была внизу?

— С тех пор как вы разыграли здесь прекрасное представление, ничего не произошло…

— Понятно, — коротко ответила Ровена и повернулась, чтобы уйти. Она была огорчена: раньше девушка казалась более дружелюбной.

Но Эмма быстро схватила ее за руку и сказала, чтобы успокоить ее:

— Послушайте, госпожа, я не хотела вас обидеть. Просто непривычно, когда грозный дракон ведет себя как нормальный человек.

Грозный дракон? Как точно сказано. Но Ровену больше поразило то, как к ней обратилась девушка. Выходит, обитатели замка знают, что она не простолюдинка.

— Почему ты называешь меня госпожой?

Эмма пожала плечами:

— Вы не сможете скрыть под одеждой прислуги, кто вы на самом деле. Ваши манеры, госпожа, говорят больше, чем слова, хотя и ваши слова свидетельствуют о вашем благородном происхождении.

— Ты говоришь ничуть не хуже, — заметила Ровена, поняв, что это было всего лишь предположением Эммы.

Эмма усмехнулась:

— Да, это так, но я лишь подражаю, хотя и уверена, что делаю лучше, чем Силия.

Ровена не смогла сдержать улыбки.

— Да, и значительно лучше, чем она. Но скажи мне, если ничего не случилось, почему женщины выглядят, как бы это сказать, почти напуганными?

— Когда они смотрят на вас?

Ровена кивнула, а Эмма еще шире заулыбалась.

— Они слышали, что случилось с Силией, и считают, что это произошло по вашему приказу.

— Но я никогда…

— Лично я так не думаю, а они думают. Они еще потому в страхе перед вами, что вы не боитесь этого дракона, даже когда он в самом мрачном настроении.

— Конечно, я боюсь его. Моя жизнь в его руках.

— Нет, женщин он не убивает. Но даже Силия пряталась от него, когда он был в гневе, и все здесь видели, как вы заставили его рассмеяться. А это большая редкость — слышать его смех.

Выслушав это, Ровена вдруг ощутила грусть, но быстро постаралась избавиться от этого чувства. Ей-то что оттого, что этот человек не испытал радости в жизни? У нее у самой в эти последние годы радостей было немного.

Ровена очень хотела еще поговорить с Эммой, чувствуя, что могла приобрести в ней друга, но вынуждена была отправиться в покои Уоррика. И теперь, когда ее смятение улеглось, ей предстояло выполнить этот приказ и справиться с уже появляющейся нервозностью.

Итак, он с готовностью поддался ее обольщению, или, скорее, он сам попался в ее сети из-за этих своих непристойных подшучиваний над ней. Ей теперь даже не надо придумывать никаких хитростей. Правда, Ровена опасалась, как бы Уоррик не решил, что ею руководил лишь страх, а не действительное желание близости с ним. Ей придется показать, что она совсем не испытывала страха. Но мысль о соблазнении и сам акт соблазнения были далеко не одним и тем же, и ее нервозность была больше похожа на страх. Сама она не могла определить, что же это было на самом деле.

А что, если все это было напрасно, если все ее попытки к примирению не оказали никакого действия и его отношение к ней не изменилось? Милдред была уверена, что случится как раз наоборот, Ровена же не очень была в этом уверена. И все-таки… всего лишь несколько слов вызвали в нем страстное желание, что коренным образом изменило его настроение. Ей просто надо подождать и посмотреть, что еще следует предпринять. Едва Ровена вошла в комнату господина, как Уоррик закрыл за ней дверь. Он, наверное, сразу же последовал за ней, хотя и казалось, что он был поглощен беседой. И тотчас она заметила тот особый огонь в его глазах и все поняла.

Этот человек хотел ее прямо сейчас и хотел нестерпимо. Он не желал больше ждать. Эта мысль вызвала в ней пьянящее чувство власти. Оно поможет ей сделать все, что она захочет.

Но, к ее досаде, и в ней самой пробудились ответные чувства.

Вот он стоял у дверей, не сводя с нее глаз. На нем была роскошная коричневая туника, вышитая золотом по горловине и подолу. Цвет туники хорошо гармонировал с его золотистыми волосами, которые он не подрезал со времени пленения в Киркборо. Волосы теперь доходили ему до плеч. Он не хмурился, и она могла видеть привлекательные черты его лица, и это возбуждало ее чувства.

Оказалось, что Ровене было трудно смотреть на него, когда он был таким, как сейчас, вполне нормальным, а не жестоким чудовищем. А он, как она знала, мог им быть. После ее признания в зале застенчивость с ее стороны была вполне уместной. Она воспользовалась этим и опустила глаза.

— Пойди сюда, Ровена.

Она сразу же подошла к нему, но опять не могла заставить себя посмотреть на него и встретиться с его глазами. Под его магическим взглядом она потеряла контроль над собой.

— Значит, ты хочешь разделить со мной мое ложе?

— Да.

— Почему?

Боже милосердный, неужели он не мог поверить ей на слово? Почему? Она не предполагала, что ее будут расспрашивать, а думать, когда он был рядом, она не могла.

— Почему вообще женщина хочет разделить ложе с мужчиной?- задала она, запинаясь, встречный вопрос.

— Потому что моя постель мягче твоей.

Она бросила на него взгляд, и их глаза встретились.

Негодяй. Он подвергал сомнению ее слова, он заставлял ее убеждать его. Сперва она не хотела его соблазнять. Да она проклянет себя, если будет унижаться, чтобы это сделать.

— Это, конечно, так, — сказала она решительно. — Однако в вашей постели мне не очень-то хорошо спится. И может быть, в конце концов, моя собственная постель лучше.

Она сердито отвернулась, и он схватил ее за руку и крепко прижал к груди. И тогда его губы рассказали ей о том, какие чувства она в нем вызвала: они были горячими, жадными, страстно ловящими ее губы. Она прижалась к нему, чувствуя, как слабеет ее тело, прижалась потому, что ничего другого сделать не могла. А он не прекращал страстно целовать ее, полный решимости заставить ее чувствовать то же самое, что чувствовал он сам, и в ней пробудилась ответная страсть.

Она чуть не упала, когда он разжал свои объятия. Он отодвинулся от нее, сел на постели и рванул себя обеими руками за волосы, да так сильно, что Ровена поморщилась, понимая, как больно ему было. Но когда он поднял на нее глаза, она беззвучно простонала: его лицо опять приобрело то самое выражение страшной жестокости, которого она так боялась.

— Ты все еще настаиваешь на том, что ты хочешь меня, женщина?

Если она ответит утвердительно, он заставит ее страдать. Она знала это, прочитала в его глазах. Если она скажет «нет», скорее всего, он попытается доказать ей, что она лгунья, а сейчас, все еще ощущая вкус его губ на своих губах, она не была уверена, что ее «нет» будет правдивым. Но за победу ей придется платить своей гордостью, ибо план ее был похож на игру с огнем. И она знала, что и ей теперь придется пострадать от этого огня.

Он терпеливо ждал, давая ей достаточно времени, чтобы она, испугавшись, могла отступить. Она не отступила от своего решения. Она пройдет через все, чего бы ей это ни стоило.

— Я все еще хочу вас, мой господин.

Он ответил не сразу. Как будто принимая важное решение. Затем глухо прохрипел:

— Мне нужны доказательства. Докажи мне.

Ничего другого она и не ожидала. Она медленно направилась к нему, по пути расшнуровывая свою тунику. Затем сняла ее через голову и остановилась в двух шагах от него. И еще медленнее стала развязывать сорочку. При этом она, как гипнотизер, впилась взглядом в его лицо и видела все, что он чувствовал. Ощущение власти над ним вернулось к ней, и оно придало ей смелости.

Сорочка соскользнула с плеч и упала на пол, на ней осталась лишь нижняя сорочка, чулки и башмаки. Чтобы развязать башмак, она стала наклоняться и поставила ногу на кровать прямо рядом с Уорриком. Ровена нарочно поступила так бесстыдно, и это его доконало. Он застонал, обхватил ее за бедра и притянул к себе. Она обвила его торс ногами, спина ее неудобно изогнулась, когда он уткнулся лицом в ее мягкую грудь. Это объятие затронуло в ней какие-то нежные сладостные струны. Она обхватила его голову руками, совершенно забыв о том, что играет роль, которую сама выбрала. Сейчас Ровена делала все, исходя из собственного желания, ибо то, что она держала так его голову, казалось ей единственно возможным.

И тогда Уоррик поднял голову и сказал:

— Поцелуй меня.

Она поцеловала его, взяв лицо в свои ладони. Это был поцелуй, лишенный страсти, совершенно невинный, и длился всего несколько секунд. И тогда он, прильнув к ней губами, стал водить языком по их внутренней поверхности, прежде чем протолкнуть свой язык еще глубже в рот. Сначала она попробовала вытолкнуть его язык своим, но неожиданно ощутила прилив какого-то растекающегося по всему телу томления и больше не сопротивлялась.