Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

• Название: ...Имя сей звезде Чернобыль
• Автор: Алесь Адамович
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 985-6756-13-8

Накануне двадцатилетия катастрофы на Чернобыльской АЭС вышла в свет книга знакового белорусского писателя Алеся Адамовича «…Имя сей звезде Чернобыль». Боль и понимание страшной судьбы, настигшей Беларусь в результате «победы» советской науки, нашли отражение в письмах, заметках, выступлениях Алеся Адамовича, который все последние годы своей жизни посвятил Чернобыльской трагедии. Чернобыльская беда, обрушившаяся на Беларусь, — это личная трагедия писателя, боль, пропущенная через его сердце. Сегодня, когда последствия Чернобыльской трагедии пытаются уменьшить, а над белорусской землёй снова витает призрак атомной электростанции, слова Алеся Адамовича звучат как предостережение: остановитесь, пробудитесь, не забывайте!..

---

Но неужели у кого-нибудь достанет, простите, просто-таки смелости еще раз подвергнуть народ наш, его долготерпение такому вот испытанию?

При повышенной радиации текут непроизвольно слезы: вы не видели вот так плачущих маленьких детей? Мы уже видели.

Да, Чернобыль заставляет думать, говорить о том, что принесла бы война, где уже не мирный атом вырвался бы из-под контроля.

Об этом мы читаем в газетах и сами думаем об этом. Только из ядер/ной/ войны нельзя будет извлечь уроков. А из Черн/обыля/ — можно.

Белорусы перескромничали, когда гов/орили/: ничего, задело!

То, что произошло, происходит, всё более сопоставимо с бедствием минувшей войны. Не верьте нам!

Скромность белорусов повернулась против них. Не верьте, ради Бога, что нормально. Нужна помощь, почти как в 1944 г.

Но знаете, о чем говорят на земле белорусской, где война особенно памятна народу? О 22 июня 1941 г. Снова внезапность и неготовность и служб, и психологическая — многих и многих, от кого ждали как раз, что они-то знают, что и к чему.

И снова: смотрение в рот начальству и местному, и в центрах, и холуйское желание не портить настроение начальству, подавать информацию приятную и по-голиковски[10] прятать менее приятную.

А между тем, что м.б. неприятнее, чем это — ассоциация в народе с 22 июня 1941— го?

Белорусы перескромничали, а вы нам и поверили. Ну, как же, не у нас, а в 5 км от нас. Но ветер, ветер… Он дул и дует.

Не верьте нам, нашей скромности. Белоруссия нуждается в помощи, почти как в 1944 г. К сожалению, это не преувеличение. Если открыть глаза.

Растения сейчас жирно, сыто-зеленые везде у нас — как те березы на Пискаревском кладбище[11]. Что выросли из смерти.

25.05.86 г.

Хатынь притягивает Хиросиму.

Известно, что при рождении ядерной энергии — если иметь в виду бомбу — оказался такой акушер, как фашизм. Он спровоцировал великих физиков на эту работу. Велихов: тождество.

И там энергия эта родилась с печатью проклятия.

К ней бы надо относиться без того пиетета, который есть.

Министерские тузы не раз заявляли в эти черные для всех нас, и для Укр/аины/ и Бел/оруссии/ дни: будем строить, как строили, как было, так и будет.

А не должно бы: как было. В частности — не должна остаться монопольной одна т/очка/ зр/ения/ на эти вещи и в науке.

Если исключить саму станцию, то основ/ной/ ущерб распростр/анился/ на север, пора это осознать. И не ради того, чтобы пожалеть бел/ору сов/ — им еще и это!.. помочь им активнее. Да нет, у нас есть ресурсы и помогают нам, и дух/овные/ ресурсы есть у респ/убликиАпартиз/анки/. Я не хочу тут изображать/ погорельца с опаленными оглоблями.

Вопрос чисто практический: о необход/имости/ выселения новых р/айон/ов, а это сдержив/ается/, как и многое у нас: планом! Посев/ных/работ. И хотя дядьки наши в пылище пашут стронций, плутоний (в Брест/ской/ и Гомел/ьской/ обл.), но пашут — план! Кому, кому это нужно? Разве что бюрократу, у кого бумаги и цифры плана?

Устроить двум республ/икам/ долговременную Хиросиму и делать вид, что это нечто так себе — ну, знаете!

Что произошло в Киеве. С одной стороны, не проинформировали Москву о взрыве и масштабах, а с др. — не принимали решений, ждали указаний, к/отор/ых не могло быть.

И поэтому всё — с опозданием.

Мирный атом в каждый дом! — вот так. Меняю квартиру в Киеве на комнату в любом городе мира. Не предлагать Хиросиму, Нагасаки, Минск!

Обращ/ение/-письмо М.С.Г/орбачеву/

Космонавт-ученый Феокт/истов/ еще до Ч/ернобыльской/ трагедии высчитал: один вскрытый реактор = 50 Хиросимам (по зараж/енной/ места/ости/).

За ветром…

«Ветер, к счастью — не на Киев…»

На Гомель и Минск. А позже, после 1 мая — на Гомель, Мозырь, Жлобин, Слуцк, Пинск, Брест… Неизвестно, сколько «Хиросим», но ее радиоактив/ная/ тень легла на 2,5 обл/асти/ Белоруссии/, практически на пол-Бел/оруссии/.

Это сразу лишает возмож/ности/ маневра внутри республики. Сколько могут принять сев/ерные/ р/ай/оны? А речь идет о сотнях и сотнях тыс/яч/ хотя бы детей и мол/одых/ женщин, которым рожать.

Всё вним/ание/ др. республик, приглашают к себе — нашим юж/ным/ братьям. Про Бел/оруссию/ спраш/ивают/, если гов/оришь/: «А что, разве и у вас?» Но когда пытаются сами выехать: «Из Гомеля?!» Не берут.

Переселять из р/айон/ов более зараж/енных/ в менее, бессмысл/енно/. Тем более, что пораженность пятнами, точно пока не изучена, что безопасно, где — более, а где — менее.

Нужна общегосударственная/ помощь Бел/оруссии/ в этом отнош/ении/.

Выселено 3 р/айо/на целиком, а по подсчетам АН — еще 5, как мин/имум/, но это не решает проблем, нужно выселить хотя бы до зимы детей из 2,5 обл/астей/.

И еще, в связи. В 30 км «зоне» от Минска — строят. Пафосно не один раз по телев/идению/:будем! Монополия продолж/ается/, хотя Капица… предсказ/ывали/ Черн/обыль/. Он — не полная неож/иданность/, он мог быть. И м/ожет/ еще быть… Ни страна, ни народ (матер/иально/, биолог/ически/, псих/ологически/) не выдержат такое еще раз.

В Черн/обыле/ взорвался весь тот бардак, к/отор/ый пытаемся ликвид/ировать/. Прошлое. Но если не будут названы причины, люди, винов/ные/ люди, несправедливо (уже) ложиться будет вина именно на тех, кто сегодня пытается и мыслить и делать по-новому. Дело не в отвлеч/енном/ копящ/емся/ гневе, а в справедл/ивом/ изуч/ении/ и искор/енении/ всего, что проявилось буквально — 22 июня 1941 г. Всё параллельно. По реак/ции/ чинов: не дать инфор/мации/ наверх и ждать оттуда адекв/атных/ решений, а сами — ничего.

По отнош/ению/ к насел/ению/ безобразно ведут высшие медицинские чины, министры. Вместо того, чтобы и без того легкомысл/енный/ народ [информировать], заверяют, что пустяки. А ведь начнется осень, зелень, грибы…

Бел/оруссия/ нужд/ается/ в измен/ении/ планов посевов, поставок, иначе неизбеж/но/ ослабл/яется/ контр/оль/ за радиацией, болезнь работников, пашущих по стронцию и произв/одство/ зараж/енных/ прод/уктов/, молока, мяса…

Построить мед/ицинский/ центр на гр/анице/ Бел/оруссии/, Укр/аины/ по изуч/ению/ последствий долговременных — это касается судьбы десят/ков/ и сотен тысяч людей, если не больше.

Если всерьез — это нац/иональная/ трагедия народа, по масшт/абам/ приближающаяся к тому, что белорусы пережили в 1941-44 гг.

Одежда — нет средств, чтобы сменить.

Не достает оборуд/ования/ для контроля, подготовл/енного/ персонала. Даже АН не имеет для таких масшт/абов/.

Подключ/ить/ АН СССР, Укр/аины/ и Бел/оруссии/ и АН мед/ицинских/ наук — состояние долговремен/ное/, послед/ствия/ и их устранение.

2 вопроса: Не должны люди жить там, где нельзя; Проверка продуктов пит/ания/, иначе будет зараж/ена/ вся республика и за пределами.

До 5 мая не выселяли. Только 5-го — 3 района. 8 дней жили в радиации.

До 1 мая на Бе л/ору ссию/ дули ветры…

В Братине вместо 3 [кюри] — 90 кюри, в 30–20 раз.

Правит/ельственную/ комиссию по Бел/оруссии/ создать в СССР. Тщательно изучили бы и на науч/ной/ основе принять решение о выселении.

На рынках нет дозиметрич/еской/ службы даже в Минске — Нестеренко спросить.

Детей из зоны — 150 км.

Не только на гамма-фон, а на тяжелые изотопы.

Млн. три, 1/3 населения облучена.

Гомел/ьская/ и Брест/ская/ обл/асти/ получили много.

За 200–300 км людей вывозить.

А дальше пойдет поражение продуктами и будут заражены

все!

Радиация легла пятнами, «языками» далеко за 30 км зону. Людей (детей с родителями) приходится выселять. Но они не имеют права на получ/ение/ гарантир/ованной/ помощи (на одежду и т. д., в той же вынуждены). Следует в Бел/оруссии/ не меньше 150 км и дать право на обеспеч/ение/ тех, что из «языков».

Необх/одима/ квалифицированная/ помощь со стороны АН СССР, Акад/емии/ мед/ицинских/ наук для изуч/ения/ степени заражен/ия/ различ/ных/ р/айон/ов, помощь техн/ическими/ сред/ствами/, проверки продукт/ов/ питания, ибо при нынеш/нем/ положении это грозит облуч/ением/ (через продукты) всему населению/ респ/ублики/ и за ее пределами.

Две глав/ные/ сейчас пробл/емы/: изучить, где нельзя жить и переселить людей.

Продукты, проверка.

Первая пробл/ема/ и ее сложности (30 км).

Вторая: недостаток техники и специалистов, а их треб/уется/ огром/ное/ множество.

Иначе к тем 3 млн. добавятся новые сотни тыс/яч/ и, м. б., миллионы заболевших.

Приборное обеспечение и специалисты.

Продукты собст/венного/ произв/одства/ заражены.

Нужна система замены — сухое молоко.

Колодцы кол/хозные/ на закр/ытие/.

Средства на бурение.

Более строгий контроль за кач/еством/ продуктов.

Компенсация за изъятые продукты.

Точная система зараж/ения/, поиски пятен [на] плут/оний/, цезий, барий, стронций.