Борис Кудрявцев - Сор из избы

• Название: Сор из избы
• Автор: Борис Кудрявцев
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-7688-0089-1

Вторая книга челябинского писателя. С присущим его стилю юмором, с сатирической остротой автор рассказывает о злоключениях юного рабочего, недавнего выпускника школы, столкнувшегося на заводе с махровыми рецидивами застойного времени — ленью, социальной апатией, бюрократизмом, с людьми, исповедующими принципы: «Работа не волк…», «Сиди и не высовывайся», «Бюрократия — опора прогресса». Автор показывает, как социально-экономическая перестройка, породившая волну новой жизни, сметает с пути коллектива теневые наслоения недавнего прошлого.

---

— Не поеду! — уперся Галкин и хотел вылезать через окно.

Личный престиж прежде всего. Поэтому Галкин ехал в директорской «Волге» и показывал язык ротозеям, чтобы всякий встречный удостоверился: едет не напыщенный бюрократ, а простой трудяга…

— Сиди культурно! — ворчал шофер. — Смотреть тошно!

На выезде со двора дворник вытянулся в струнку и отдал честь, приняв Галкина за генерала. За машиной бежали школяры, узнавшие Галкина, и что-то восторженно вопили, указывая на него пальцами. Люди в поселке уже знали про отвал…

Галкин закурил сигарету, освоившись, и пустил дым в окно, кому-то в трамвае помахал рукой. Отличная штука — директорский автомобиль. Будь Галкин на месте директора, он вместо работы объехал бы всех знакомых.

— Домой тоже поедем? — спросил он у шофера.

Тот неопределенно пожал плечами, дескать, как начальство скажет. Обгоняя «Волгу», бежала молва, приехал из столицы замминистра, и чтобы его встретить получше, приказано было комсомольцам срыть отвал. Будто в министерство поступили жалобы о загрязнении среды и что теперь с директора снимут стружку…

Меж тем Галкин пришел в приемную директора и сел среди ожидающих, несмело оглядываясь и прислушиваясь. Звенели разом два или три телефона и секретарша жонглировала трубками, успевая к тому ж черкнуть пару раз в блокноте или в календаре, поглядывая на электрочайник, пускавший пары на подоконнике. На расписном подносе стояли намытые хрустальные стаканы с серебряными ложечками. Секретарша в просвечивающей блузке, лет тридцати-пятидесяти, улыбаясь осторожно, чтобы не нагнать морщинок, принялась шептаться с шофером, поглядывая на Галкина. Тот рассказывал что-то забавное. Все же Галкин выглядел тут белой вороной. Особенно его руки, выдававшие с головой. Посетители с дипломатами поглядывали на Галкина с недоумением и усмехались. Тем не менее, именно он был злобой дня, потому что директор затребовал его первым. Секретарша округлила глаза и попридержала остальных, давая ход Галкину.

Директор сидел меж двух окон. Подперев тяжелую голову ладонями и расставив локти на столе, он выглядел грозным. Пирамиды бумаг с двух сторон поднялись на полуметр и, видать, не шли на ум. Директорский пиджак с депутатским флажком висел на стуле в стороне, а голубая сорочка казалась влажной от пота.

— Значит, ты — Галкин! — сказал директор, глядя из-под тяжелых век, не мигая и не отводя взгляда с минуту или две. — Ты вот что, — остановил он Галкина, собравшегося выложить анкету и поведать про отца-лектора и мать, распространителя билетов на симфонические концерты, — поговорим по душам, ладно? О деле после… Как у тебя с записями, рок любишь? «Пустим кровь», слухал? Обалденно, а?

Галкин сидел, проглотив кол. Видимо, готовился к другому. Но скоро встрепенулся и откинулся в кресле, кинув ногу на ногу. Потащил из кармашка пачку сигарет. Директор оказался «чувак» что надо, с запросами и на высоте. Клевый мужик!

— Рок пустяки. Для малолеток. Секс-музыку я бы списал, если не дорого. С башлями не густо.

— Что так? Мало платят? — удивился директор. Ему казалось, что в кузнице грех жаловаться на зарплату. — Расписали мне тебя как атамана, говорят, горами ворочаешь…

Галкин поглядел на стертые ладони и кивнул, дескать, «бывает». Он очень походил в этот момент на директорского внука Мишку и можно было с ним говорить откровенно. Иначе нельзя. Директор знал по опыту. Стоило с Мишкой взять не тот тон, сфальшивить, засюсюкать, как тот начинал отвечать тем же или грубить, а после напяливал наушники и уходил в рок, «пускать кому-то кровь». Слава богу, что не деду.

— Секс-музыки у меня нет, Галкин, и никогда не будет. Но если раздобудешь, — Галкин навострил ушки («Неужто, директор меломан?»), — если раздобудешь, брось ее в унитаз и воду спусти, мой тебе совет. Понял?

Галкин кивнул, и видно было, что не терпится ему кончить о пустяках и поговорить с директором о деле.

— Сколько тебе лет, Галкин? Где учился?

Поразительно, что он оказался старше Мишки лишь на четыре года. И годы, пожалуй, не в счет. Проскочат, не заметишь. Галкин казался много старше своих лет, и старила его забота. Директор это видел, чувствовал. Точно так же выглядел, наверное, он сам, когда ушел из отчего дома в город и нанялся на кожевенный завод таскать ведра с водой. Эти ведра снились ему иногда и заставляли ночью открывать глаза, соображая в беспокойстве, выполнил ли он свой урок и не пуст ли чан… За это били. Музыка, рок, секс и прочая контрабанда вылетела из головы Галкина, едва он взялся за — дело! Стоящее, нелегкое, даже опасное… Понимает ли парень? И директор открыл карты:

— Отвал ты сковырнул. Хорошо, Галкин, поздравляю.

— Отвал им подавай?! — тотчас всколыхнулся парень, наболевшее говорило за него. — Бить надо за такие дела! Валят всякую дрянь, вонь, заразу разводят…

— Полегче, — придержал его директор, поднимая бровь и улыбаясь уголком рта, Галкин ему нравился.

— Можно по-хорошему, — опять завелся Галкин, — везут, значит, сваливают, спасибочки! Везите еще…

— А ты как думал, архаровец? Отвал сковырнул — полдела. Без отвала жить нельзя. Не привыкли. Публика будет напирать, за горло брать. Исподтишка навалят! Выше головы…

— Да я им, — Галкин вскочил, — да я их!

— Ох-ох, напугал?! Сядь… Хотел я, — в раздумье сказал директор, — назначить на это дело кого-нибудь постарше, из отдела, а может, и заму поручить. Но, — директор замялся, — буду с тобой откровенно: не хочется людей подставлять! Честное слово. Добровольно они не возьмутся. Свалка! Чувствуешь? В общем, чести мало. Воспримут как наказание, не иначе. Обиды будут, склоки и выяснение отношений. Время уйдет, Галкин, уйма времени!

Галкин понял: «Подставить хочет начальник! Других бережет, мной прикрывает…»

— Ты, я вижу, не из робких, Галкин, — директор словно бы винился, оправдывался, не решаясь на какой-то шаг. А решиться и в самом деле было нелегко. Замы у директора были пенсионного возраста, заведующие отделами — немногим моложе. Выдвигались в заводоуправлении трудно, годами ожидая повышений. И это было закономерно до поры, вошло в привычку. Но теперь… А что теперь? — спрашивал себя директор и не мог найти однозначного ответа. Что-то менялось.. Ему не раз уже ставили в вину возраст работников, намекали, что слишком осторожничает, страхуется и волей-неволей зажимает молодые кадры. Имелись в виду, конечно, специалисты. Галкин — дело другое. А в чем собственно? Выучится, дай срок.

Директор сложил года своих замов и приплюсовал к ним возраст Галкина. В среднем что получается? Смех смехом, но с Галкиным ему было много проще, чем с любым из замов. То ли он похож на Мишку с Машкой, такой же колючий, как ежик, и неуступчивый, или еще что… «Рискну! — сказал сам себе директор. — Тьфу, тьфу, не сглазить!»

— Ну ладно, Аркадий, — директор откинулся в кресле и с облегчением поглядел на папки с бумагами и почтой. — Беру тебя в помощники, на испытание. Пока что от тебя потребуется немного: сядешь к телефону и будешь говорить всем, кто ни позвонит насчет свалки: дескать, отвала нет и не будет! В случае чего, приходи, спрашивай. Без доклада, как доверенное лицо. Понял?

Он кивнул на дверь, давая понять, что разговор окончен, и Галкин вышел, недоумевая, куда идти и как выполнять приказанное. Хотелось спросить у директора, но в кабинет к нему уже входили какие-то люди, с порога заговаривали с директором, возбужденно и нервно, и он отвечал так же громко и резко:

— Будем учиться работать без отвала! Да, да… А вы? Собственно, дело-то не в отвале: не будет отходов, не нужен отвал! Так ведь, товарищи спецы? Истина азбучная. Отсюда и надо плясать, от печки. Я лично — за безотходное производство! И для начала будем пускать, сепарацию шлака. Срочно, архисрочно!..

Дверь закрылась. В приемной Галкина ухватила за рукав секретарша и повела куда-то. Дело у них, выходит, было заранее продумано. Прошли коридором, свернули за угол и остановились у двери с полировкой, не хуже директорской. «Зам. по коммерции», — прочитал Галкин и сомлел. Дрогнули колени. Так высоко вспрыгнуть он не мечтал.

Секретарь долго возилась с замком, отпирая. Заперто было так крепко, будто коммерческий директор скопил сокровища и боялся грабителей. Он словно предчувствовал, что найдется соперник в лице Галкина и займет его место. Почему нет на месте коммерческого директора и когда он вернется, Галкин боялся спрашивать, и так было ясно, что скоро. За этот срок, какой бы он ни был короткий, надо было показать себя во всем блеске ума и сноровки, доказать, что директор не ошибся. Уступать жилплощадь в заводоуправлении Галкин не собирался без боя, как впрочем и коммерческий директор.

— Будешь пока сидеть здесь, — сказала секретарь, — хозяин в отпуске. Ничего не двигай, в ящики не лезь, полировку не царапай. Он не любит. Гарнитур импортный. Вот твой телефон, позвонят — я подключусь первой, потом соединю тебя. Понял? Отвечай, как приказано! Больше ни слова. Учти, я все слышу по параллельному проводу… Из графина можешь пить, но осторожно, он хрустальный. В холодильнике газировка, если хочешь. Надумаешь куда пойти, туалет в конце коридора, я скажу, что у тебя совещание, пусть подождут. Долго не задерживайся, звонят по отвалу много, надоели мне и директору!