Игорь Оболенский - Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие

• Название: Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие
• Автор: Игорь Оболенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088992-1

Имена героев этой книги не нуждаются в особых представлениях. Никита Хрущев и Леонид Брежнев, барон Врангель и Илья Ильф, Александр Вертинский и Борис Пастернак, Андрей Миронов и Михаил Ульянов… Многих из них отличала закрытость и нежелание говорить о личном. Игорю Оболенскому удалось попасть «за кулисы» легендарных биографий. В этом помогли родные и близкие знаковых персонажей XX века, которые согласились рассказать самое главное о своих великих мужьях и родителях. Со страниц этой книги впервые прозвучат, возможно, неожиданные признания, способные изменить представления о людях, вершивших нашу историю…

---

М.В. — А вообще папа был в восторге от Елисеевского. Он же был человек европейского склада. А в этом магазине тогда устрицы лежали на льду, крабы как раз появились.

Л.В. — А какая там селедка была? С лучком, свернутая колечком и проткнутая тонкой палочкой. А еще Александр Николаевич всегда покупал анчоусы.

— Он был гурманом?

М.В. — Конечно, и очень большим. При этом всегда оставался в хорошей форме. Потому что ел, а не жрал. Почти в каждом письме он рассказывал, что покупал на местном рынке. В одной из поездок смог найти там только семечки и квашеную капусту.

Л.В. — А в письме из Мурманска описал забавную историю. В довольно скверном настроении из-за того, что приходится есть одни консервы, он зашел в какую-то столовую. И когда к его столику приблизилась официантка и спросила: «Вам что?», он гневно взглянул на нее и ядовито произнес: «Жареную куропатку!». И вдруг услышал в ответ: «Сколько?». Александр Николаевич решил, что она над ним издевается. А официантка действительно принесла все, что он просил.

М.В. — Рядом оказалась фабрика, на которой выращивали куропаток. Такое случайное совпадение.

* * *

— Марианна Александровна, а почему Вас дома называют Машей?

М.В. — Лет с 16 так стали звать. Длинно, наверное, было выговаривать все имя. Мам, расскажи, почему меня так назвали.

Л.В. — Когда я была в положении, мы жили в Шанхае. И там я увидела кино «Робин Гуд», героиню в котором звали Марианна. Я несколько раз ходила на этот фильм. И потом по глупости и по молодости назвала этим именем дочь. Сейчас я бы уже так не поступила. Дала бы ей имя Александра — в честь отца.

М.В. — А у нас в семье есть Александра. Я специально так дочь назвала.

— Александр Николаевич не хотел сына?

Л.В. — Никогда. Он хотел только дочерей.

М.В. — Мама вообще хотела родить пятерых детей, но папа ее остановил. Сказал, что уже не в том возрасте, чтобы всех обеспечивать. Ведь с нами жили еще мамина мама, бонна, которая учила нас с Настей английскому языку и женщина, которая помогала по хозяйству. И всех обеспечивал один папа, так как мама тогда училась.

Л.В. — Когда Александр Николаевич приезжал в Москву с гастролей, то всегда отправлял меня по магазинам, чтобы я купила себе что-нибудь. А я могла полдня проходить по магазинам, но так ничего интересного и не найти. Когда с пустыми руками возвращалась домой, Александр Николаевич шутил: «Мне непросто заработать деньги. Но тебе еще сложнее их потратить».

М.В. — Да, папа был таким.

— Он много времени проводил с вами?

М.В. — Когда возвращался домой с гастролей — постоянно. Приходил в нашу школу, давал там концерты… Мам, стряхни паучка с плеча.

Л.В. — Это к известию. Будем надеяться, что к хорошему.

— Это примета такая? Вы верите в них?

Л.В. — Я во многие приметы верю. Паучок — к известию. А самая важная примета — это человек с ведром. Если он идет тебе навстречу с пустым — все, удачи в этот день не будет, можно даже не надеяться. А если, наоборот, с полным, пусть даже помоев — это к удаче. А сегодня у меня левый глаз чешется. Это к добру.

— А если правый?

Л.В. — К слезам.

М.В. — А я если возвращаюсь с пол пути, то обязательно смотрюсь в зеркало и улыбаюсь своему отражению.

— А в сны верите?

Л.В. — После смерти Александра Николаевича мне приснился странный сон. Будто я провожаю его на вокзале, и он мне говорит: «Смотри, не забудь — у меня пятый вагон, шестое место». Когда на следующий день я пошла на Новодевичье кладбище, где был похоронен Александр Николаевич, мне выдали пропуск — пятый участок шестое место.

— У Александра Николаевича разве было звание? На Новодевичьем ведь хоронят только народных артистов.

Л.В. — Ничего у него не было. Только Сталинская премия. Правда, потом человек, который в Министерстве культуры занимался вопросами присвоения званий, сказал мне, что уже был готов указ о присвоении Александру Николаевичу звания заслуженного артиста. Но у чиновников не дошли руки, чтобы его опубликовать.

— А для Вертинского были важны официальные награды?

Л.В. — Все мужчины — это дети. А детям всегда важны медали. И для Александра Николаевича это было важно.

— Расскажите, как вы жили? У вас с Александром Николаевичем было много друзей?

Л.В. — Очень близких — нет. А так мы со многими общались. Когда в 43-м году вернулись в СССР и поселились в гостинице «Метрополь», к нам в гости приходила вся артистическая и художественная Москва. Помню, прямо с фронта приезжал Костя Симонов и приводил с собой молодых поэтов. Они все были в военной форме. Дмитрий Шостакович бывал. А за границей Александр Николаевич дружил с Федором Шаляпиным. Сам Федор Иванович говорил Вертинскому: «Я — Шаляпин оперы, а ты — Шаляпин эстрады».

— Вертинский красиво ухаживал?

Л.В. — Очень. Но моя мама была категорически против нашего брака. Ведь между нами была разница в 34 года. Александр Николаевич никак не мог понять причину, которая мешает нам объединиться и все порывался пойти к маме и поговорить с ней. А мне было неудобно сказать, что все дело в его возрасте. Но потом мама сама поняла, что у нас все серьезно и уже не возражала. Хотя сама была моложе своего зятя. Она умерла, не дожив одного года до 90 лет.

— Дома у вас сохранились вещи Вертинского?

М.В. — Конечно. Хотя ремонт квартире бы не помешал, все никак не сделаем. Хотя, может, это и хорошо — чувствуется прежняя атмосфера.

Л.В. — На стенах у нас висят фотографии Александра Николаевича. И его портреты, и фото с друзьями — Иваном Козловским, Василием Качаловым. А на даче есть мои работы. Но я стесняюсь вешать их на стену. Ведь моя внучка рисует лучше меня.

М.В. — А еще у мамы есть старинный перстень отца, который она собирается подарить Степе. А вообще многое, увы, разворовали. Здесь же воруют. И не только у нас. Неподалеку от нашего дома находилась дача Леонида Маркова, актера театра имени Моссовета. Он как-то утром вышел из дома, смотрит, а его машина за забором на полметра ниже стала. Подошел узнать, в чем дело — оказалось, колеса сняли. Так что и вы будьте начеку. Зря вы машину за воротами оставили.

— Лидия Владимировна, а кто из дочерей больше похож на отца по характеру?

Л.В. — Обе похожи. У Насти одни черты отца, у Маши другие. Но больше по характеру, как мне кажется, Маша похожа. Такая же добрая…

— Марианна Александровна, а это правда, что Вам делал предложение Андрей Тарковский?

М.В. — Правда. Когда я училась в Щукинском театральном училище, то меня пригласил сниматься в фильме «Мне 20 лет» режиссер Марлен Хуциев. Меня со съемок прямо на мотоцикле привозили на занятия. Все так завидовали. Там я и познакомилась с Андреем. Как-то спросила Тарковского, чего он больше всего хочет. И он ответил, что мечтает о черничном пироге с сеточкой из кислого теста. Андрею такой пирог пекла его бабушка. Как печь сам пирог я знала, а вот рецепт кислого теста был для меня загадкой. Пришлось бежать за ним в кулинарию с женой Максима Шостаковича, сына композитора.

Когда пирог был готов и я стала раскладывать его по тарелкам, то случайно уронила кусок на брюки Андрея. Он пришел просто в ужас. Тарковский ведь был большим модником. И в тот раз явился на вечер в красивой синенькой заграничной рубашке, которую привез из Венеции, и модных брюках, которых тогда ни у кого не было. И вдруг на эти брюки падает черничная начинка. Что делать? Хорошо, моя подруга знала, как вывести это пятно. Андрей разделся, отдал нам брюки, а мы пошли в ванную, направили на них струю крутого кипятка и пятна как ни бывало.

— Тогда он и решил на вас жениться? Пирог с кислым тестом испекли, брюки спасли.

М.В. — Нет, конечно. Я ведь многим нравилась, за мной не он один ухаживал. Я была собой, естественно, очень довольна, а ему отказала. Андрею ведь больше была нужна нянька, а не жена. И это, как мне кажется, чувствуется по его фильмам.

— Вы своих дочерей воспитывали так же, как Вас отец?

М.В. — Разумеется, я вспоминала папу. Но так получилось, что когда Даше было несколько месяцев, я рассталась с ее отцом — Борисом Хмельницким. Растить двух девчонок была не в состоянии и отдала Дашу на воспитание родителям Бори. Какое-то время она была на меня за это в обиде, ревновала к Саше, может быть. Но сейчас мы с ней подруги…