Стас Северский - Тени прошлого — тени будущего

• Название: Тени прошлого — тени будущего
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто. И если мы потерпим поражение — его потерпит и Штрауб. Он примет последний бой, который уничтожит систему, — уничтожит все… Поэтому этим утром погибнем мы… Поэтому перед смертью мы не должны допустить ни одной ошибки…

---

— Командир…

— Герфрид, молчи. Что бы ни было — системе долго не простоять. Штрауб погребет нас — если не под обрушенным врагом щитом, то под руинами крепостных стен, разрушенных войной и временем. Офицеры высших рангов — хоть и считают, что время еще есть, — видят у системы короткое будущее. А «белый генерал» не видит почти ничего. Он окончит расчет, и ничто больше не помешает ему ясно увидеть впереди — Ничто. Он разожмет руку, которой держит и систему, и эту войну. И никто не узнает точного времени — никто. Мы все идем по лезвиям его ножей… Поймите ж, он не помнит, что кроме системы, есть еще и мы. Но мы должны помнить об этом.

— Командир.

— Угрозы близки. И если мы пройдем одну — будут другие. Мы и теперь стоим у черты. Нам не уничтожить Ивартэн, не уничтожив нашу планету, не подойти к его Центральному штабу, не разорвав наше пространство и время. Расчет почти завершен, но прямой переход еще не открыт. Открыть переход — расчистить отрезок пути до Пустоты, убрать с пути пространство и время. Открыть его — отсоединить их от одного соединения и подсоединить к — другому, отключить их части и подключить обратно. Стабилизационное поле точно стыкует обе пространственные и временные точки, проводя через одиннадцатое измерение — через Пустоту. Но оно должно быть подключено четко по схеме. Это просто сделать, имея необходимые расчеты действий. Расчетное действие ничем не уступит реальному. Офицеры считают, что расчетное пространство и время — что-то подобное другой форме обычной реальности. И общий расчет есть. Но есть еще и погрешности, которые должны быть учтены. Переход — мощное вторжение в космические структуры. Здесь и слабое отклонение от цели, от пути к цели, крайне опасно и разрушительно — здесь недочеты недопустимы. Снегов не откроет этот переход, если не получит над ним полный контроль. Его офицеры должны будут провести еще не одну проверку, не один прогон не по одному полигону этой реальности. Испытание займет больше времени, чем мы имеем.

— Командир!

— «Белый генерал» берет в точный расчет тонкие процессы. Он не пресечет экспериментальную фазу до поры четких решений. Он не поставит систему под досрочную угрозу разрушений и не устранит этим угрозу дальнейшую. Он сочтет этот риск не нужным. У нас нет того будущего, которое он не сможет списать к нулю. Он даст нам столько времени, сколько даст его расчет. И он не допустит ошибки — он знает будущее. Но к этой одной точке, которую учтет он, ведет много путей, по которым еще сможем пройти мы. Он перекроет их. Перекроет дороги и вычеркнет сроки их прохождения. Ему осталось только получить подтверждение — объединить данные при полном их стыке. Офицеры знают об этом. Но «белому генералу» нет смены. Ему не будет смены до последнего дня войны. Он — опасен. Его расчет подходит к концу, и это расчет машины, смотрящей холодно и далеко. Ровный, как снег, и твердый, как лед, — он не живой и не мертвый.

— Командир!!!

— Чжан Лун будет уничтожен им. Снегом будет закрыт и мертвый «дракон», и Хантэрхайм. После этого и Совет, и Центр станут одной видимостью контроля — той, которую он видеть не будет. Он — не человек.

У него что, совсем крышу сорвало?! Я сжал кулаки и… Я бы ударил его… Я бы ему челюсть вышиб… И плевать мне, что он… Но Стикк… Он понял мои мысли. Он было занес руку, но — хоть и волевым усилием — удар пресек и остался прямо стоять, сложив за спиной руки.

— Ты будешь жалеть об этом, Герфрид.

— Никак нет, командир.

— Будешь. И Владислав — будет. Оба вы еще не знаете, что это — Хантэрхайм. Он студит и прессует в лед пролитую на его снег кровь. И под его сияющей белизной толщи багровых льдов… Хантэрхайм никого не пощадит! Он никого не отпустит! С его ледников не уйти никому! Хантэрхайм скует льдом, Штрауб — щитом…

Стикк резко прижал затянутой перчаткой рукой сведенный судорогой нерв, жестоко покрививший его челюсть… Развернулся и пошел к двери — не обернувшись, остановился в пустом дверном проеме…

— Я не хочу видеть никчемные трупы хороших бойцов. Думайте сейчас — и быстрее. Потом будет поздно.

Мрак стер его силуэт, а тишина заглушила его ровный шаг… Но шаги его еще стучат у меня в висках… Адреналин еще бьет мои мускулы дрожью от его… Лесовский резко одернул меня… Отошел к столу, упер сосредоточенный взгляд в окованное железом обгоревшее лицо нашего погибшего командира…

— Черт… Герф, это что вообще было?

— Я думал, ты что-то понял…

— Может, еще пойму… Но ты… Герф, ты просто… Ты тупой.

— Я не мог иначе! Пусть теперь хоть сгноит! Это никому не дозволенно!

— Ты тупой… А Стикк — нет. Хоть он и сволочь, каких черт не видел… Он что-то знает… И про эту штуку, и про… Еще что-то про Хантэрхайм…

— Конечно, он на севере долго служил — воевал и в Хантэрхайме.

— Он воевал в Альвэнхайме… С Ульвэром… А потом… Мы потеряли Альвэнхайм, и Ульвэр был призван Штраубом…

— Но Стикк северных территорий не покинул. Ульвэр его позже чуть ни силой у карателей DIS вырвал…

— Каратели…

— Ни у кого другого его силой вырывать не пришлось бы…

— Убедительно… Но остальное… Не похоже это на правду. Чушь. Нужен он Ульвэру… Офицеру S12…

— Понятия не имею.

— Если это не ложь, то… Стикк чем-то его терпение заслужил…

— Тут не одно терпение должно быть.

— Нет, Стикк не глуп… А это значит, что… С Хантэрхаймом тут что-то не то…

— Еще бы. Этот гиблый ледник который год Ивартэну дороги к Штраубу боем заступает…

— Герф, он сказал, что мы еще не знаем, что это — Хантэрхайм… Еще не знаем…

— Влад, по-моему, он нас просто мучить решил до его или до нашей гибели…

— Мог и просто мучить, мог и серьезно предупредить… Он обычно и то, и другое одновременно делает… Похоже и на угрозу, и на оповещение…

— Думаешь, он нам северным фронтом угрожает?

— Не он — Хантэрхайм… У него на такие угрозы ни власти, ни полномочий нет. Но информация, уверен, у него есть… Что сейчас на северном фронте, Герф?

— Мороз… Бои… Ничего необычного.

— А кто такой Чжан Лун?

— Генерал какой-то северной армии. S11 вроде… высший боевой офицер.

— Я что-то про него уже слышал…

— Что-то про него все слышали. Точно не помню, но, кажется, он сторонник крайних мер. И у него есть… сторонники.

— Чжан Лун… Хантэрхайм… Расчеты и руины… Стикк точно что-то знает… Похоже, плохо наше дело…

— Конечно, плохо. Устали, как загнанные скингеры… Опять в бой… А у командира с головой непорядок…

— Хантэрхайм…

— Кончай мозги мучить. Успеешь еще — в карцере.

— Стикк нам это мученье за схватку в лесных чащобах не спишет, с чем бы мы ни схватились… А сражение может быть с чем-то похуже техники — с чем-то, о чем мы ничего не… И искать нас не будут…

— После такого боя, скорей, искать будет просто нечего…

— Герф, произойдет столкновение или нет — нас не станут искать, если мы пропадем… если что-то повредит браслет и прервет сигнал…

— Нет, он не про это… Я было подумал, но нет… Он только и ищет повод для придирок — нервы нам потрепать…

Влад вдруг поднял голову…

— А ты не думал, что он это специально делает?

— Ясное дело. Злой он — и с хорошей памятью.

— Нет, Герф… не только это…

— Еще и нервный…

— Есть другие причины… Ему от нас что-то нужно…

— Подчинить — силу показать.

— Подчинить — здесь одной силы не хватит. Командиру нужно доказать, что подчинение необходимо нам. Командиру нужно напрочь вышибить мысли о том, что мы к чему-то годны без него.

— Каждый командир это должным считает — и правильно делает. Только Стикк лишку дает.

— Каждый может палку перегнуть, чуть не сломать. Но Стикк эту палку только с одной стороны ломает. Он применением одной только грубой силы принуждает нас к жесткому сопротивлению. И делает это — специально.

— А ты это с чего решил, что специально?

— С того, что он нам тупики только с одной стороны ставит. А с другой — у него открытый путь… Мы подчиняемся только его силе, но вольны не подчиняться его духу. Он принуждает нас повиноваться ему, но противостоя ему всеми силами… Он закаляет нас, Герф…

— Я что-то не…

— Мы у него были будто при отборе перед сложной операцией, где бойцы должны сражаться одни — без командира… От них тогда требуют одного — их предельной силы и воли. Проверку прочности мы прошли — силу мы ему доказали. Теперь — доказали и волю. Он нам спуску не даст — это он нам разъяснил железно… Но он будет требовать этого и от нас — мы не должны просто спускать что-то ему с рук… Это подчинение с противостоянием — оно не опускает его и поднимает нас, Герф… Это не только не позволяет ему ослабеть, но и делает сильнее нас…

— Влад, ты…

— Он учит нас смотреть и видеть, думать и выбирать… Учит отстаивать то, что мы привыкли считать данным и должным. Это принцип северных армейский боевых подразделений — мы должны честно служить, но не должны всецело вверять честь командиру. А Стикк… он этот принцип, просто, по нервам пустил дальше, чем следует…