Роберт Стивенсон - Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde

• Название: Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde
• Автор: Роберт Стивенсон
• Жанр: Иностранные языки
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7873-0752-8

Популярная повесть Р. Л. Стивенсона (1850–1894) адаптирована в настоящем издании (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.

Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебной программе. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих английский язык и интересующихся английской культурой.

---

“I thought it was madness,” he said, as he replaced the obnoxious paper in the safe; “and now I begin to fear it is disgrace.”

With that he blew out his candle, put on a great coat, and set forth in the direction of Cavendish Square, that citadel of medicine, where his friend, the great Dr. Lanyon, had his house and received his crowding patients. “If any one knows, it will be Lanyon,” he had thought.

The solemn butler knew and welcomed him (важного вида дворецкий узнал его и радушно встретил; solemn – серьезный; напыщенный, важничающий); he was subjected to no stage of delay (он был избавлен от ожидания: «он не был подвергнут никакому периоду ожидания»; to subject – подчинять; подвергать; stage – фаза, период), but ushered direct from the door to the dining-room (а был сопровожден /дворецким прямиком от входной двери/ в столовую; to usher – провожать, сопровождать; вводить; усаживать, показывать места), where Dr. Lanyon sat alone over his wine (где доктор Лэньон сидел в одиночестве, допивая вино: «над своим вином»). This was a hearty (это был радушный), healthy (здоровый), dapper (щеголевато одетый; dapper – опрятный, аккуратный; щеголеватый; элегантный /о человеке, его одежде/), red-faced gentleman (румяный джентльмен), with a shock of hair prematurely white (с копной преждевременно поседевших волос; shock – копна, скирда; копна /волос/), and a boisterous and decided manner (шумный и решительный: «с манерами шумными и не допускающими возражений»; decided – решительный, твердый; to decide – решать, принимать решение; manner – манера, поведение). At sight of Mr. Utterson, he sprang up from his chair (при виде мистера Аттерсона он вскочил со своего кресла) and welcomed him with both hands (и радушно /протянул ему/ для приветствия обе руки). The geniality, as was the way of the man, was somewhat theatrical to the eye (радушие, которое было столь присуще доктору, казалось немного театральным: «было немного театральным для взора»; way – путь, дорога; образ действия, манера поведения); but it reposed on genuine feeling (но оно основывалось на искреннем чувстве; to repose – отдыхать; основываться, держаться /на чем-либо/). For these two were old friends, old mates both at school and college (потому что эти двое были старыми друзьями, старыми сотоварищами и в школе, и в колледже; mate – товарищ /по работе/; приятель), both thorough respecters of themselves and of each other (оба они испытывали глубокое уважение как к себе лично, так и друг к другу: «оба – полнейшие ‘уважатели’ самих себя и друг друга»; thorough – исчерпывающий, полный; законченный, полный, завершенный), and, what does not always follow, men who thoroughly enjoyed each other’s company (и, что не всегда следует /из вышесказанного/, оба они чрезвычайно любили общество друг друга; to follow – следовать, идти /за кем-либо, чем-либо/; следовать, логически вытекать из).

The solemn butler knew and welcomed him; he was subjected to no stage of delay, but ushered direct from the door to the dining-room, where Dr. Lanyon sat alone over his wine. This was a hearty, healthy, dapper, red-faced gentleman, with a shock of hair prematurely white, and a boisterous and decided manner. At sight of Mr. Utterson, he sprang up from his chair and welcomed him with both hands. The geniality, as was the way of the man, was somewhat theatrical to the eye; but it reposed on genuine feeling. For these two were old friends, old mates both at school and college, both thorough respecters of themselves and of each other, and, what does not always follow, men who thoroughly enjoyed each other’s company.

After a little rambling talk (после недолгого разговора о том о сем; rambling – бродячий; хаотичный, бессвязный /о речи/; to ramble – бродить, блуждать), the lawyer led up to the subject which so disagreeably preoccupied his mind (нотариус постепенно перешел к предмету, который столь неприятно занимал все его мысли; to lead up – вести куда-либо; наводить /разговор и т. п./, подводить /к чему-либо/; to preoccupy – занимать, поглощать /внимание/).

“I suppose, Lanyon (пожалуй, Лэньон; to suppose – предполагать),” said he, “you and I must be the two oldest friends that Henry Jekyll has (мы с вами, должно быть, самые старые друзья Генри Джекила)?”

“I wish the friends were younger (хотелось бы, чтобы друзья были помоложе = жаль, что не самые молодые),” chuckled Dr. Lanyon (усмехнулся/хмыкнул доктор Лэньон; to chuckle – издать смешок). “But I suppose we are (но, полагаю, так и есть). And what of that (и что из этого)? I see little of him now (я его теперь редко вижу).”

“Indeed (в самом деле)?” said Utterson. “I thought you had a bond of common interest (а я думал, что вас связывают общие интересы; bond – узы, связь).”

After a little rambling talk, the lawyer led up to the subject which so disagreeably preoccupied his mind.

“I suppose, Lanyon,” said he, “you and I must be the two oldest friends that Henry Jekyll has?”

“I wish the friends were younger,” chuckled Dr. Lanyon. “But I suppose we are. And what of that? I see little of him now.”

“Indeed?” said Utterson. “I thought you had a bond of common interest.”

“We had (связывали: «мы имели /связь общими интересами/»),” was the reply (последовал ответ). “But it is more than ten years since Henry Jekyll became too fanciful for me (но вот уже более десяти лет прошло, как Генри Джекил стал /казаться/ мне слишком уж странным; fanciful – с причудами; фантастический, нереальный; fancy – иллюзия; галлюцинация; фантазия; мысленный образ; каприз, прихоть, причуда). He began to go wrong, wrong in mind (он начал терять рассудок; wrong – неправильный, ошибочный); and though, of course, I continue to take an interest in him for old sake’s sake as they say (и хотя, конечно же, я продолжаю интересоваться его делами, как говорится, во имя прошлого; for the sake of – ради), I see and I have seen devilish little of the man (я его вижу, да и видел, чертовски мало). Such unscientific balderdash (подобная антинаучная галиматья = подобный ненаучный вздор),” added the doctor, flushing suddenly purple (добавил доктор, внезапно побагровев; to flush – вспыхнуть, покраснеть; purple – пурпурный, багровый), “would have estranged Damon and Pythias (отдалила бы и самых неразлучных друзей = заставил бы даже Дамона отвернуться от Пифиаса; Damon and Pythias – /греч. миф./ Дамон и Пифиас, неразлучные друзья).”

“We had,” was the reply. “But it is more than ten years since Henry Jekyll became too fanciful for me. He began to go wrong, wrong in mind; and though, of course, I continue to take an interest in him for old sake’s sake as they say, I see and I have seen devilish little of the man. Such unscientific balderdash,” added the doctor, flushing suddenly purple, “would have estranged Damon and Pythias.”

This little spirit of temper was somewhat of a relief to Mr. Utterson (этот небольшой приступ ярости отчасти успокоил мистера Аттерсона; temper – нрав, характер; раздражительность, несдержанность; relief – облегчение, утешение). “They have only differed on some point of science (они просто разошлись во мнениях по какому-то научному вопросу; to differ – отличаться; расходиться во мнениях, не соглашаться),” he thought (подумал он); and being a man of no scientific passions (и, будучи человеком без научных увлечений = так как науки его нисколько не интересовали; passion – страсть; предмет страсти, увлечение) (except in the matter of conveyancing (за исключением вопросов, когда речь шла о переходе прав собственности на недвижимость; conveyance – перевозка, транспортировка; /юр./ передача собственности /особенно недвижимого имущества/ от одного лица другому, документ о такой передаче/; to convey – перевозить, переправлять; юр. передавать имущество, право) he even added (он даже добавил): “It is nothing worse than that (а, ничего страшного = ну, это пустяки)!” He gave his friend a few seconds to recover his composure (он выждал несколько секунд: «предоставил своему другу несколько секунд», чтобы тот пришел в себя; to recover – получать обратно; выздоравливать, приходить в себя; composure – спокойствие, самообладание; to compose – успокаивать: he composeed himself – он успокоился), and then approached the question he had come to put (а затем перешел к вопросу, ради которого он и пришел: «который он пришел задать»).

“Did you ever come across a protege of his – one Hyde (а вы когда-нибудь встречались с его протеже – неким Хайдом)?” he asked.

“Hyde?” repeated Lanyon (повторил Лэньон). “No. Never heard of him (никогда не слышал о нем). Since my time (с того времени, как я знаком с доктором Джекилем: «с моего времени»; time – время; пора, период времени, эпоха).”

This little spirit of temper was somewhat of a relief to Mr. Utterson. “They have only differed on some point of science,” he thought; and being a man of no scientific passions (except in the matter of conveyancing) he even added: “It is nothing worse than that!” He gave his friend a few seconds to recover his composure, and then approached the question he had come to put.

“Did you ever come across a protege of his – one Hyde?” he asked.

“Hyde?” repeated Lanyon. “No. Never heard of him. Since my time.”

That was the amount of information that the lawyer carried back with him to the great, dark bed (это была вся информация, которую нотариус принес с собой и /обдумывал, лежа в/ огромной темной кровати; amount – количество; все, весь объем) on which he tossed to and fro (в которой он ворочался с боку на бок; to toss – бросать; беспокойно метаться /во сне и т. п./; to and fro – с одного места на другое, туда и сюда), until the small hours of the morning began to grow large (до тех пор, пока поздняя ночь не превратилась в раннее утро; small hours – первые часы после полуночи; to grow – расти; становиться, делаться; large – большой, крупный; широкий). It was a night of little ease to his toiling mind (эта ночь принесла мало облегчения его напряженно работающему мозгу; ease – свобода, непринужденность; облегчение, прекращение /тревоги и т. п./; to toil – усиленно трудиться; выполнять тяжелую работу), toiling in mere darkness and besieged by questions (работающему в кромешной тьме и охваченному вопросами; mere – /усил./ сущий, настоящий; to besiege – осаждать; забрасывать /просьбами, вопросами и т. п./; siege – осада).