Светлана Багдерина - Герои не умирают

• Название: Герои не умирают
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Первая книга цикла «Хранители Границы» полностью.

Фалько, национальный герой Эрегора, кумир Найза, двадцать лет считался погибшим. Однажды судьба сводит Найза с незнакомцем, в котором мальчик узнает Фалько. Но герой, как считает мальчик, потрясающе изменился за это время, превратившись из доблестного капитана королевской гвардии Эрегора в вора и наемного убийцу короля другой державы. Но всё ли так, как кажется?..

---

— Найз? — забеспокоился старик. — Найз, что с тобой? Что случилось?.. Найз?..

Но Найз не отозвался.

Невидящими глазами смотрел он куда-то внутрь себя, в глубину своих воспоминаний, в далекое детство, когда ему, семилетнему мальчишке, незнакомый тогда одноногий старик, недавно поселившийся в кособокой хибаре напротив их домишки, впервые рассказал о капитане королевской гвардии, принце Амзе и битве в Лесном замке. «Глаза зеленые, как сосновый бор в грозу», — неспешно отвечал оруженосец на вопрос Найза, каков из себя был Фалько, — «нос благородный, с горбинкой. А на подбородке — ямочка». Вспомнил, как потом он, Найз, специально делал на подбородке складку и часами сжимал ее пальцами, а после украдкой гляделся в крошечное круглое зеркальце матери: не появилась ли там ямочка, как у Фалько…

А шрамы… шрамы…

Шрамы!!!

Дядя Лимба ведь только что говорил, что когда он нашел Фалько утром после схватки, у того были рассечены лоб и лицо!!! А у зеленоглазого гельтанца, который, если разобраться, вовсе не похож на гельтанца, были похожие шрамы! А как он уложил этого Танара?! Ни тот, ни я глазом не успели моргнуть! А мечи?! У него же были за спиной два меча, крест-накрест, как сделал ему дядя Лимба, и как носил Фалько!.. А что он произнес, когда отдавал мне пять тигров?!

Болван!!!.. Болван и тупой идиот — правильно обозвал меня аптекарь, сто раз правильно!

Он сказал — а я при виде такой кучи серебра рот разинул и забыл — «провались земля и небо»!!! Дядя Лимба не раз ведь говорил, что это любимая присказка его семьи, что ее придумал его отец, и что только напыщенные индюки и легковерные рифмоплеты могут всерьез думать, что в последнее сражение настоящий, а не придуманный ими Фалько шел с дурацким кличем «смерть и слава»!..

— Найз, Найз, тебе плохо?.. Ты заболел?..

— А?.. Да?.. Что?.. Я?..

Мальчик вздрогнул, растерянно и несколько разочарованно оглянулся по сторонам и заморгал, словно его разбудили от чудесного волшебного сна.

— Дядя Лимба, — устремил он мечтательно-восторженный взгляд на старика и помимо воли расплылся в широчайшей и счастливейшей улыбке, какая только посещала его чумазое лицо за все тринадцать лет жизни. — У него ведь ямочка… на подбородке. И он сказал «провались земля и небо». Я только сейчас вспомнил.

— Что?.. — недоуменно уставился на него оруженосец Фалько. — Кто?

— Дядя Лимба, вы знаете, где в городе останавливаются высокородные гельтанцы, когда приезжают к нам на праздники или по делам?

— Гельтанцы? — недоуменно нахмурился Лимба. — Причем тут гельтанцы, Найз?

— Ну так знаете, или нет?

— Да это всем известно… Герцог Мараф предоставляет им в полное владение один из своих городских дворцов, тот, что на площади Созвездия. У него жена — какая-то там племянница теперешнего гельтанского короля, и поэтому… Да почему ты спрашиваешь-то?

— Дядя Лимба, — дрожа от нетерпения и радостного предвкушения, Найз поднялся на ноги, склонился над стариком и крепко сжал его плечи, словно хотел передать овладевавшее им все сильнее и сильнее головокружительное ощущение экстаза. — Лекарство на тумбочке, вот тут! Воду я сейчас подвину! Я вернусь! Не беспокойтесь, ждите меня! Я обязательно вернусь! И не один!

— Погоди, малый, постой!.. — растеряно приподнялся старик на локте и попытался удержать своего маленького друга. — Куда ты, среди ночи-то? И кого это еще ты хочешь привести? Я никого не хочу вид…

— Я — на площадь Созвездия, во дворец Марафа! И я думаю… Нет, я уверен, что Фалько жив! Сегодня днем я видел его!

— Эй, подожди, Найз… Этого… этого не может быть… не может… быть… Найз… он погиб… и я этому ви…

— Может, дядя Лимба, может!

— Ты с ума спятил, Найз!

— Это точно он!

— Ты… ошибаешься?..

— Нет, и я разыщу его! Немедленно! Клянусь!

— Но… как ты найдешь… этого… человека?.. Во дворце Марафа, ночью?.. Когда все спят?.. Там же стража! Тебя схватят!

— Не знаю, как, дядя Лимба! Но я всё равно отыщу его! Я чувствую, Фалько жив! И этот гельтанец со шрамами — он!

И, не успел старик вымолвить больше ни слова, как за мальчиком захлопнулась дверь, и летящий топот босых ног по настилу двора огласил улицу и растворился во тьме.

* * *

Площадь Созвездий, вторую по величине после площади Героев, найти не составило ни малейшего труда: Найз много раз проходил по ней, когда возвращался с ежегодных парадов Бессмертных.

Определить, который из четырех дворцов, обрамлявших усеянное фонтанами пространство размером с кавалерийский полигон, принадлежит Марафу, было задачей посложней, но и тут он справился: фасад одного из них был украшен синими, зелеными и белыми полотнищами — цветами гельтанского флага.

Проскользнув мимо патруля к парадному в глубокой тени вдоль стены, мальчик при свете пузатого фонаря разглядел на геральдическом щите размером с окно сине-зелено-белый герб с морским орлом, раскинувшим крылья и выпустившим когти. Догадка оказалась верной. Оставалась самая малость — проникнуть внутрь и отыскать легендарного и таинственного капитана королевской гвардии, необъяснимо пропавшего двадцать лет тому назад.

Где, как и когда он это совершит, и что будет делать, если это окажется не Фалько, мало заботило готового прыгать и смеяться от переполнявшей его радости мальчишку. Нелогичное, иррациональное, неожиданное его предчувствие с каждым шагом перерастало в твердокаменную уверенность, что именно в эту ночь сбудется его мечта, свершится предел его желаний, и больше на этом свете нечего будет ему хотеть…

Заслышав издалека мерные шаги, Найз пересидел патруль в залитом тьмой углу. Но едва тройка поблескивающих кирасами и алебардами усачей завернула за угол, мальчик ловко вскарабкался на ограду, спрыгнул вниз на спружинивший под ногами газон и, отряхнув ладони и смахнув волосы с потного лба, углубился в сад.

Тусклый желтушный свет уличных фонарей скоро остался за его спиной, но Найз был готов и к этой помехе. Из кармана штанов он извлек кресало, огарочек свечи в два пальца, найденный недавно во время рейда по задним дворам зажиточных соседей, и через минуту в руках у него загорелось крошечное неровное пламя.

Сад спал.

Спали, зажмурив лепестки, цветы на клумбах. Забыл журчать и играть струями фонтан. Сонно склонили курчавые головы белые статуи на своих пьедесталах. Устало вытянули кривые ножки и откинули спинки теплые еще скамейки. Принакрывшись пышным балдахином, дремали легкомысленные качели. Дорожки из дивного белого песка, переливчато светящегося даже при слабеньком огоньке его свечи, удовлетворено растянулись и прильнули к нагретым дневным солнцем бордюрам. Причудливо постриженные кусты замерли во тьме, на грани видимости, словно принакрывшись общим одеялом-невидимкой. А где-то невдалеке спал, вздыхая кухнями, огромный, как чудо-юдо из древних мифов, дворец.

А во дворце его ждал Фалько.

Конечно, он и сам еще не знал, что ждет кого-то, и тем более, его, Найза, и, вероятнее всего, сейчас он досматривал десятый сон, придавив щекой подушку, но это не имело ровно никакого значения. Потому что сейчас Найз задует почти догоревшую свечу и осторожно, перешагивая и обходя ночные сюрпризы, которые мог затаить разбуженный посреди ночи сад, при свете вспомнившего, наконец-то, о своих обязанностях тонкогубого месяца пойдет ему навстречу.

* * *

Оказался ли герцогский сад больше, чем казалось Найзу, или в почти полной темноте он сбился с прямого курса и стал ходить кругами, но по прошествии десяти минут исполинская туша дворца все еще была не найдена. Мальчик уже несколько раз пожалел, что трофейный огарочек был таким маленьким, что на небе висел колючий равнодушный месяц, а не толстая добрая луна, что раньше ему с друзьями не пришло в голову как-нибудь вечерком забраться в сад Марафа, чтобы исследовать его, а также о десятке похожих важных и не зависящих от его желания вещей, как вдруг сквозь ветки аккуратно подстриженных кустов слева брызнули капли света.

Может, это уже дворец?

Обрадованный Найз резко сменил курс, поднырнул под крону очередного произведения садовничьего искусства, постриженного на этот раз в форме пирамиды, и оказался на клумбе перед высокой беседкой из белого мрамора. Купол ее терялся где-то в ночном небе, а проемы между колоннами загораживали шпалеры, увитые кудрявым плющом. Ко входу — стрельчатой ажурной арке, усыпанной громадными алыми цветами — вела дорожка из вездесущего светящегося песка.

Интересно, кому это в такую познь не спится? А, может, эти полуночники подскажут, где во дворце герцога Марафа искать гельтанскую свиту их короля? Или, если повезет, они знают самого… человека со шрамом и ямочкой на подбородке?.. Самого… Фалько? Надеяться на это, конечно, не стоило, но…

Беззвучно переступая по мягкой прохладной клумбе и с удовольствием ощущая под голыми ступнями влажные головки цветов, Найз подобрался к беседке слева от входа, осторожно раздвинул бархатистые листья и шершаво-колючие стебли плюща и приник к пахнущему полднем и солнцем дереву шпалеры, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри.