Роберт Стивенсон - Отлив

• Название: Отлив
• Автор: Роберт Стивенсон
• Жанр: История

---

1 Бейдевинд - положение судна по отношению к ветру, когда ветер дует навстречу под углом.

2 Перевод песен И. Комаровой.

На воздушном шарике

На небо полетим,

Звезды посчитаем,

На месяц поглядим!

Геррика захлестнула волна омерзения. Он сам удивлялся, до какой степени мелодия и слова (написанные не без лихости), голос и манера певца действовали ему на нервы: как скрип ножа по тарелке. Его тошнило при мысли, что оба его компаньона упиваются до потери сознания краденым вином, ссорятся и икают и опять приходят в себя, в то время как перед ними уже зияют двери тюрьмы.

"Неужели я продал свою душу зря?"-думал он, и в нем закипала ярость и решимость - ярость против своих товарищей и решимость довести дело до конца, если только это возможно; извлечь выгоду из позора, раз уж позор неминуем, и вернуться домой, домой из Южной Америки,- как там поется в песне?

Что нам ураганы?

Мы набьем карманы

И пойдем, пойдем плясать по берегу реки... - звучали слова в его мозгу, и перед ним вдруг возникла освещенная фонарями лондонская набережная; он узнал ее и увидел огни моста Бэттерси, перекинутого через угрюмую реку. И пока длился этот мираж, Геррик стоял как зачарованный, глядя в прошлое. Он был неизменно верен своей любимой, но недостаточно прилежно вспоминал о ней. Среди собственных возрастающих невзгод она как-то отодвинулась вдаль, словно луна в тумане. Его прощальное письмо, внезапная надежда, толкнувшая его в разгар отчаяния принять постыдное решение, перемена обстановки, океан, музыка - все всколыхнуло в нем мужественность.

"Я все-таки завоюю ее,-подумал он, сжав зубы.-Правдой или неправдой - не все ли равно?"

- Четыре склянка, помощник. Уже, наверно, четыре склянка,- вдруг вывел его из задумчивости голос Дядюшки Неда.

- Посмотри на часы, Дядюшка,- сказал он. Сам он не желал заглядывать в каюту из-за пьянчуг.

- Уже больше, помощник,- повторил гаваец.

- Тем лучше для тебя, Дядюшка,- отозвался Геррик и вручил ему штурвал, повторив указания, полученные раньше им самим.

Он сделал два шага, как вдруг вспомнил про счисление.

"По какому она идет курсу?"-подумал он и залился краской стыда. То ли он не посмотрел на цифры, то ли забыл их - опять привычная небрежность: доску придется заполнять наугад.

"Больше никогда этого не случится!- поклялся он себе в безмолвной ярости.- Никогда! Если план провалится, моей вины тут быть не должно!"

И всю остальную вахту он провел рядом с Дядюшкой Недом и изучал циферблат компаса так, как, вероятно, никогда не изучал письма от любимой.

Все это время, подстрекая его к вящей бдительности, из каюткомпании до него доносились пение, громкий разговор, издевательский хохот и то и дело хлопанье пробки.

Когда в полночь вахта по левому борту кончилась, на шканцах показались Хьюиш и капитан с пылающими физиономиями. Оба нетвердо держались на ногах. Первый был нагружен бутылками, второй нес две жестяные кружки. Геррик молча прошел мимо них. Они окликнули его хриплыми голосами - он не ответил; они обругали его невежей - он не обратил внимания, хотя в животе у него крутило от бешенства и отвращения. Он прикрыл за собой дверь и бросился на рундук, не для того чтобы спать, решил он, а чтобы размышлять и предаваться отчаянию. Однако он и двух раз не повернулся на своей неудобной постели, как пьяный голос заорал ему в ухо, и ему опять пришлось идти на палубу и стоять утреннюю вахту.

Первый вечер установил образец для последующих. Два ящика шампанского едва продержались сутки, и почти все было выпито Хьюишем и капитаном. Хьюиш не бывал трезв, но и мертвецки пьян тоже не бывал; излишества явно пошли ему на пользу, пища и морской воздух скоро вылечили его, и он начал полнеть. Но с Дэвисом дела обстояли хуже. В обмякшей личности, целыми днями валявшейся на рундуке в расстегнутом кителе, потягивавшей вино и читавшей романы, в шуте, который из вечерней вахты устраивал публичные попойки, трудно было признать энергичного моряка, бодро шагавшего по улицам Папеэте. Он держался вполне прилично до тех пор, пока не кончал измерять высоту солнца; тут он зевал, откладывал в сторону свои вычисления, скручивал карту и с этой минуты уже проводил время в рабском потворстве своим желаниям либо в пьяном, скотском сне. Он забросил все свои обязанности за исключением одной: поддерживал суровую дисциплину во всем, что касалось стола. Снова и снова Геррик слышал, как вызывают кока на корму, как тот бежит с новыми блюдами в кают-компанию или уносит оттуда пищу, начисто забракованную. И чем больше капитан предавался пьянству, тем изощреннее становился его вкус.

Однажды утром он приказал вывесить за борт боцманский стул, разделся до пояса и перелез через поручни с банкой краски.

- Не нравится мне, как покрашена шхуна,- заявил он,- да и название пора убрать долой.

Но это занятие наскучило ему через полчаса, и шхуна продолжала путь с безобразным пятном на корме,- часть слова "Фараллона" оказалась замазанной, а часть проглядывала сквозь слой краски. Он отказался стоять ночную и утреннюю вахты. Погода ведь для плавания отличная, объявил он и спросил со смехом:

- Где это слыхано, чтобы капитан сам нес вахту?

На счисление, которое Геррик все еще старался соблюдать, он не обращал ни малейшего внимания и не оказывал Гер-рику никакой помощи.

- На что нам сдалось это счисление?- спросил он.Солнце на месте, и ладно.

- Солнце будет светить не всегда,- запротестовал Геррик.Вы же сами говорили, что не доверяете хронометру.

- Ну, хронометр нам упрекнуть не в чем!-воскликнул Дэвис.

-- Сделайте мне одолжение, капитан,- холодно произнес Геррик.- Я желаю соблюдать счисление, поскольку это входит в мои обязанности. Я не знаю, какую надо делать скидку на течение, не знаю, как это делается. Я слишком неопытен, и я прошу вас мне помочь.

- Никогда не следует расхолаживать усердного офицера,проговорил капитан, снова разворачивая карту (Геррик застал его как раз в рабочие часы, когда он был еще относительно трезв).- Вот оно, глядите сами: чисто в любом направлении между вест и вестнорд-вест и в окружности от пяти до двадцати пяти миль. Так говорит адмиралтейская карта - надеюсь, вы не считаете себя умнее ваших же англичан?

- Я стараюсь выполнять мой долг, капитан Браун,- сказал Геррик, густо покраснев,- и имею честь уведомить вас, что не люблю, когда надо мной издеваются.

- Да какого черта вам нужно?- заорал Дэвис.- Идите и следите за проклятым кильватером. Коли стараетесь выполнять долг, так чего не выполняете? Я считаю, что не мое дело торчать на хвосте у судна, а ваше. И вот еще что я скажу, любезный. Я вас не просил задирать тут передо мной нос. Вы обнаглели, вот что. Лучше не приставайте ко мне, мистер Геррик эсквайр.

Геррик разорвал бумаги, которые держал в руках, бросил на пол и вышел из каюты.

- Зубрила, и только, а?-насмешливо сказал Хьюиш.

- Он считает нас неподходящей компанией - вот чего он бесится, Геррик, эсквайр,- продолжал бушевать капитан.- Он думает, будто я не замечаю, когда он разыгрывает важную персону. Не желает, видишь ли, посидеть с нами, слова учтивого не скажет. Я его проучу, сукина сына! Чтоб мне треснуть, Хьюиш, я ему покажу, кто из нас важнее - он или Джон Дэвис!

- Полегче с фамилиями, кэп,- остановил его Хьюиш, всегда более трезвый.- Поосторожней на поворотах, старина!

- Правильно, молчу. Ты хороший парень, Хьюиш. Ты мне сперва не очень понравился, но теперь я вижу, ты парень подходящий. Давай раскупорим еще одну бутылочку.

В этот день, вероятно разгоряченный ссорой, он пил еще безрассуднее и к четырем часам дня уже лежал на рундуке в бесчувственном состоянии.

Геррик и Хыоиш поужинали порознь, один за другим, сидя против багроволицей храпящей туши. Если зрелище это отбило у Геррика аппетит, то на клерка одиночество подействовало так удручающе, что, едва встав из-за стола, он пошел заискивать перед бывшим товарищем.

Геррик стоял у штурвала, когда Хьюиш приблизился и доверительно облокотился о нактоуз.

- Послушайте, приятель,- сказал он,- мы с вами что-то не такие дружки, как раньше.

Геррик раза два молча перекрутил штурвал. Взгляд его, перебегая со стрелки компаса на шкаторину фока, скользнул по Хьюишу, не задержавшись на нем. Но тот изобразил полнейшую тупость, что далось ему нелегко, так как эта черта характера не была ему свойственна. Возможность поговорить с Герриком с глазу на глаз именно на этой стадии их отношений представляла для такого типа, как он, особую привлекательность. Кроме того, вино, делающее некоторых людей чересчур обидчивыми, сделало Хьюиша нечувствительным к обиде. Потребовалось бы буквально ударить его, чтобы он отказался сейчас от своего намерения.

- Хорошенькое дельце, а?- продолжал он.- Дэвис-то до чего допился? Должен вам сказать, вы сегодня прописали ему по первое число. Ему это отчаянно не понравилось. Он прямо взбесился, когда вы ушли. "Слушай,- грю я,- хватит, поменьше налегай на выпивку, грю. Геррик прав, сам знаешь. Прости уж ему на этот раз". А он грит: "Юиш, брось читать мне мораль, а то я съезжу по твоей поганой роже". Чего ж я мог поделать, Геррик? Но я вам скажу: мне это здорово не нравится. Похоже на другой "Морской скиталец".