Айзек Азимов - Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

• Название: Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3115-7

Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в мир творчества великого английского драматурга. Эта книга входит в серию популярных азимовских «путеводителей». Автор систематизирует драматургические произведения Шекспира, анализируя их содержание, скрупулезно разбирает каждую цитату, каждый отрывок, имеющий привязку к реальным историческим событиям, фольклорную или мифологическую основу. Он истолковывает значение многих реплик, острот и колкостей персонажей и поясняет, с кем их устами Шекспир ведет словесные дуэли.

---

Впрочем, разбираться в безнадежно перепутанной хронологии этой пьесы не имеет смысла.

«…Вещают Мортимеру про конец»

В следующей сцене хронологическая путаница продолжается; мы оказываемся в лондонском Тауэре, где якобы заточен Эдмунд Мортимер. Сидящий в кресле старик говорит тюремщику:

А смерти вестники, седые кудри,

Что средь скорбей состарились, как Нестор,

Вещают Мортимеру про конец.

Акт II, сцена 5, строки 5–7

Здесь Шекспир сильно ошибается. Если речь идет об Эдмунде Мортимере, пятом графе Марче, который согласно строгому порядку престолонаследия является законным претендентом на трон, то он умер в 1425 г., за год до «следующего парламента», о котором Уорик говорил в предыдущей сцене. Можно было бы предположить, что сцена с розами имела место в 1425 г., незадолго до смерти Мортимера, и не обращать внимания на многочисленные анахронизмы вроде несоответствия возраста Плантагенета и пребывания Сомерсета в плену.

Однако Мортимер умер в возрасте всего-навсего тридцати четырех лет, так что состариться, «как Нестор» (то есть дожить до возраста легендарного старца — см.: Шекспир. Троил и Крессида. Акт I, сцена 3), он попросту не успел.

Конечно, в первой части «Генриха VI» Шекспир путает Эдмунда Мортимера, графа Марча, с его дядей (также Эдмундом Мортимером), который был взят в плен Оуэном Глендауром[181] (см. в гл. 7: «Мортимер…»). Если же Шекспир действительно имел в виду этого дядю, то тот родился в 1376 г.; следовательно, в 1425 г. ему было бы сорок девять. Но он не мог сидеть в Тауэре, потому что из валлийского плена так и не вернулся и умер в Уэльсе в 1409 г. в возрасте тридцати трех лет. Так что ни дядя, ни племянник образу, созданному Шекспиром, никак не соответствуют.

«В проклятом заточенье…»

Эдмунд Мортимер ждет свидания с Ричардом Плантагенетом, сыном его сестры, которому он может передать свое право на престол. Имея в виду Ричарда, он говорит:

Бедняга! Он обижен, как и я.

Я нахожусь в проклятом заточенье

С тех пор, как воцарился Генрих Монмут,

А до того я в битвах был велик.

Акт II, сцена 5, строки 22–25

Со стороны Эдмунда Мортимера говорить о «проклятом заточенье», которому якобы подверг его Генрих V, — значит бесстыдно клеветать на умершего. На самом деле Эдмунда заточил Генрих IV (причем условия содержания в тюрьме вовсе не были тяжелыми), а Генрих V выпустил его на свободу!

Генрих V взял Эдмунда Марча с собой в первую французскую экспедицию, и Эдмунд честно сражался при Арфлере и во всех последующих битвах. В 1423 г., уже после смерти Генриха V, Эдмунда Мортимера послали в Ирландию, и он возглавил тамошнюю английскую колонию. Он оставался в Ирландии до самой смерти, в 1425 г. он умер от чумы.

Эдмунд Мортимер не был заключенным, умершим в лондонском Тауэре. Он умер свободным человеком, занимавшим видный государственный пост.

Более того, при жизни граф Марч вовсе не враждовал с Ланкастерами. Кое-кто считает, что именно он сообщил Генриху V о заговоре Ричарда Кембриджа — то ли в благодарность за освобождение, то ли в обмен на свободу. Если так, то его поступок достоин презрения, поскольку заговорщики хотели сделать королем именно его, Мортимера.

Это означает, что Эдмунд, изображенный в этой сцене ожидающим своего племянника, который «обижен, как и я», обрек на смерть отца этого племянника. (Напомним, что Кембридж приходился Марчу зятем, то есть мужем сестры.)

«…Моего отца»

Прибывает Ричард Плантагенет, все еще не успокоившийся после выпада Сомерсета в адрес его казненного отца, и просит Эдмунда Мортимера рассказать ему правду:

Итак, прошу тебя, любезный дядя,

По чести, ради нашего родства,

Как истинный Плантагенет, поведай

Причину казни моего отца.

Акт II, сцена 5, строки 51–54

В ответ Эдмунд Мортимер подробно перечисляет сыновей Эдуарда III и объясняет, что по закону трон принадлежит ветви Мортимеров. Конечно, с этой точки зрения граф Кембридж никакой государственной измены не совершал, а боролся против узурпатора, защищая права законного короля.

Затем Ричард говорит:

Но, думается, казнь отца была

Лишь деспота кровавою расправой.

Акт II, сцена 5, строки 99–100

Эдмунд Мортимер советует племяннику соблюдать осторожность и никому не говорить о своих планах, а затем умирает. После его смерти Ричард получает в наследство богатые земельные владения, а также автоматически становится шестым графом Марчем.

Однако Ричарду важнее избавиться от двусмысленности своего положения, вызванной казнью отца. Уместнее всего это сделать на следующей сессии парламента, который должен признать законность его прав на титул герцога Йоркского.

Думая об этом, Ричард говорит:

А потому я поспешу в парламент.

Акт II, сцена 5, строка 127 «…Побочный сын?»

Сессия парламента, созванная для того, чтобы как-то примирить Хамфри Глостера и Генри Уинчестера, приходит в ужас от их распрей. Доходит до того, что сторонники Глостера и Уинчестера, которым запрещено пользоваться оружием, закидывают друг друга камнями. (Ради достижения компромисса Бедфорду пришлось вернуться из Франции, но об этом в пьесе не говорится.)

Ссора переходит на личности. Когда Уинчестер хочет сказать, что он равен Глостеру, тот злобно бросает в ответ:

Равен?

Ты, деда моего побочный сын?

Акт III, сцена 1, строки 41–42

В принципе это верно: Уинчестер — один из троих братьев Бофортов, родившихся бастардами. Однако, поскольку впоследствии Джон Гонт узаконил их, подобное утверждение несправедливо.

После этого начинается размежевание. Сомерсет, племянник Уинчестера, принимает его сторону. Уорик выступает за Глостера.

Следует сказать, что соперничество Уинчестера и Глостера оказало влияние на ход войны во Франции. Глостер, который не мог забыть, что он брат Генриха V и сражался при Азенкуре, был, выражаясь современным языком, «ястребом». Его устраивала только полная победа над Францией. Поэтому Уинчестер, решив противоречить Глостеру во всем, стал «голубем», выступал за более умеренную политику по отношению к Франции и полной победы не требовал.

Естественно, существование в Англии сильной «партии мира» ослабляло английские позиции во Франции.

«…Очень юн годами»

Тут вмешивается король Генрих VI, председательствующий на сессии парламента, и произносит свою первую реплику в пьесе, названной в его честь. Он говорит:

Прошу вас, дяди Уинчестер и Глостер…

Акт III, сцена 1, строка 65

Это довольно точно. Глостер приходится королю дядей, а Уинчестер — двоюродным дедом. (В данный момент Глостеру тридцать пять лет, а Уинчестеру — около пятидесяти.) Король продолжает:

Поверьте мне, милорды, я могу

Сказать, хотя и очень юн годами:

Раздор гражданский — ядовитый червь,

Грызущий внутренности государства…

Акт III, сцена 1, строки 71–73

Король снова прав, но «годами юн» он намного более, чем следует из его слов: в 1426 г. Генриху VI было всего пять лет. Он продолжает, обращаясь к двоим дядьям:

Я вас прошу, коль вы не глухи к просьбам,

Соединить сердца в любви и дружбе.

Акт III, сцена 1, строки 67–68

Это хорошее вступление к описанию характера Генриха, обладавшего нежной душой и верившего в царство всеобщей любви; для короля такая душа была слишком нежна. И это правда, несмотря на то что приложили немало усилий, чтобы научить королевского отпрыска аристократической вере в то, что лучший аргумент — не любовь, а удар по голове.

Уорик, отвечавший за воспитание короля, неукоснительно следовал тогдашнему педагогическому принципу, требовавшему сурово наказывать ребенка за малейшую провинность, и в детстве Генрих VI был запуган до смерти.

Однако учебе наказания не помогали: высокоразвитым интеллектом этот ребенок не обладал. Похоже, он унаследовал умственную неполноценность своего деда по материнской линии Карла VI Французского (см. в гл. 10: «…Не королем»), однако она никогда не доходила до крайних пределов. Побои не сделали мальчика умнее; даже в конце жизни Генрих оставался добрым ничтожеством, милым благодаря своей искренней набожности и нежеланию причинять людям зло, но никуда не годным королем, который невзначай причинил Англии больше вреда, чем мог бы принести самый жестокий тиран.

«…Вновь пожалованный герцог Йоркский»

По приказу короля Глостер и Уинчестер скрепя сердце заключают ненадежное перемирие.

После этого парламент переходит к рассмотрению дела Ричарда Плантагенета. Возвращение ему титула проходит без всякого труда. Король говорит: