Айзек Азимов - Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

• Название: Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3115-7

Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в мир творчества великого английского драматурга. Эта книга входит в серию популярных азимовских «путеводителей». Автор систематизирует драматургические произведения Шекспира, анализируя их содержание, скрупулезно разбирает каждую цитату, каждый отрывок, имеющий привязку к реальным историческим событиям, фольклорную или мифологическую основу. Он истолковывает значение многих реплик, острот и колкостей персонажей и поясняет, с кем их устами Шекспир ведет словесные дуэли.

---

Другое основанье

Не прибегать к открытому разбору —

Любовь к нему простой толпы…

Акт IV, сцена 7, строки 16–18

Клавдий уже готов признаться Лаэрту, что велел англичанам убить Гамлета, но в эту минуту прибывает гонец и сообщает, что Гамлет вовсе не в Англии; принц вернулся в Данию.

Клавдий на мгновение задумывается. Он не хочет гражданской войны; ему нужно тихое убийство, похожее на несчастный случай; если что-то пойдет не так, вся ответственность (и риск) падет на Лаэрта.

Он вспоминает нечто связанное с Францией:

Здесь был,

Тому два месяца, один нормандец…

Акт IV, сцена 7, строки 81–82

Упоминание о Нормандии — не анахронизм. Датские набеги разоряли не только Англию, но и северное побережье Франции. В 911 г., примерно за полтора века до событий, описанных в «Гамлете», некий викинг по имени Хрольф заставил французского короля Карла III (Толстого) уступить ему и его потомкам земли на побережье пролива Па-де-Кале. Эту территорию стали называть сначала Норманнией («землей норманнов»), а затем Нормандией.

В 1050 г., во время действия «Гамлета», Нормандия была сильным, централизованным, хорошо управлявшимся герцогством, во главе которого стоял знаменитый Вильгельм II (Бастард). Нормандия славилась своим могуществом; ее герцог был сильнее французского короля и как минимум не слабее датского. (Через шестнадцать лет после этих событий Вильгельму предстояло победить Англию и стать ее королем Вильгельмом I Завоевателем.)

За полтора века, прошедшие со времен Хрольфа, норманны полностью ассимилировались и теперь говорили на диалекте французского языка. Со временем их происхождение от викингов забылось, однако следует заметить, что гость из Нормандии, о котором упомянул Клавдий, мог прибыть в Данию (хотя бы отчасти) для того, чтобы посетить свою историческую родину.

«Этим ядом…»

Клавдий вспоминает, что нормандец с восхищением говорил об искусстве Лаэрта как фехтовальщика, а присутствовавший при этом Гамлет мучительно ревновал. Принц наверняка захочет помериться силами с Лаэртом, а Лаэрт сможет использовать этот дружеский поединок, чтобы убить Гамлета. Гамлету заранее подготовят ловушку: у него будет обычная рапира с защитным наконечником, а у Лаэрта «случайно» окажется рапира без наконечника, которой он «случайно» убьет убийцу своего отца.

Лаэрт с жаром соглашается и добавляет к подлости короля свою собственную. Он не только воспользуется рапирой без наконечника, но и смажет ее острие сильнейшим ядом, который всегда носит при себе:

Я этим ядом трону лезвие,

И если я хоть чуть задену принца,

То это смерть.

Акт IV, сцена 7, строки 146–148

Иными словами, наносить принцу смертельный удар не обязательно, для этого будет вполне достаточно царапины. И тут публика перестает сочувствовать Лаэрту. Согласно морали того времени, он имеет право на месть, но не ценой такого подлого предательства.

Но этого недостаточно. А вдруг Лаэрту не удастся даже оцарапать Гамлета? Клавдий приготовит отравленный напиток, и, если Гамлет выйдет из поединка целым и невредимым, его убьет напиток, приготовленный для победителя.

И тут сообщают о том, что Офелия утонула. Что это — наказание Лаэрту за готовящееся предательство или попытка раскалить его ненависть до такой степени, когда юношу уже ничто не удержит? Выясняется, что Офелия упала в ручей — то ли намеренно, то ли в припадке безумия — и не попыталась спастись.

«…Двадцать лет и три года»

Гамлет не просто вернулся в Данию. Он уже в Эльсиноре. Принц и Горацио проходят мимо кладбища и видят, что могильщики роют могилу. Могильщик выбрасывает из земли череп и заявляет, что он знал этого человека:

Этот череп пролежал в земле двадцать лет и три года.

Акт V, сцена 1, строки 174–175

Выясняется, что это череп Йорика, придворного шута Гамлета- старшего. Гамлет взволнован. Он поворачивается к Горацио и, держа в руках череп, говорит:

Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине.

Акт V, сцена 1, строки 185–188

Гамлет помнит Йорика; это значит, что, когда шут умер, принц уже не был младенцем. Вполне правдоподобно предположить, что в ту пору ему было лет семь. Если шут умер двадцать три года назад, стало быть, самому Гамлету тридцать.

Во времена Гамлета (впрочем, как и во времена Шекспира) этот возраст не считали юным. Если Гамлету действительно тридцать лет, это объясняет негодование принца, лишившегося трона по вине Клавдия. Тогдашнему тридцатилетнему мужчине рассчитывать на великие свершения не приходилось. Закон природы суров; когда дядя умрет, самому Гамлету останется жить не так долго. Зачем ему трон на какие-то жалкие несколько лет?

Однако следует признать, что тридцатилетний Гамлет мало соответствует другим эпизодам пьесы. Тогда получается, что королеве Гертруде где-то под пятьдесят и она уже пожилая женщина. Кроме того, как объяснить, что тридцатилетний Гамлет все еще учится в Виттенберге и остается неженатым в эпоху ранних браков? Куда удобнее представить себе Гамлета двадцатилетним. В общем, все было бы намного проще, если бы могильщик сказал, что череп Йорика пролежал в земле не двадцать три года, а тринадцать лет.

«И Пелион…»!

Прибывает похоронная процессия. В ней участвует весь двор, но видно, что ритуал сокращен. Гамлет сразу догадывается, что хоронят какого-то знатного самоубийцу. Хоронят Офелию; есть подозрение, что на самом деле она покончила с собой. Решение священников сократить обряд выводит Лаэрта из себя. Он восклицает:

Опускайте гроб.

И пусть из этой непорочной плоти

Взрастут фиалки!

Слушай, черствый пастырь,

Моя сестра Творца величить будет,

Когда ты в муке взвоешь.

Акт V, сцена 1, строки 240–244

Гертруда бросает в отрытую могилу цветы и произносит фразу, которая настолько вошла в обиход, что уже немногие помнят про авторство Шекспира и то, при каких обстоятельствах эти слова прозвучали впервые:

Красивые — красивой. Спи, дитя!

Акт V, сцена 1, строка 245

Лаэрт, сломленный горем, соскакивает в могилу и напыщенно требует, чтобы его засыпали землей вместе с сестрой:

Теперь засыпьте мертвую с живым

Так, чтобы выросла гора, превысив

И Пелион, и синего Олимпа

Небесное чело.

Акт V, сцена 1, строки 253–256

В греческом мифе рассказывается о двух юных гигантах Оте и Эфиальте, которые каждый год вырастали на 6 футов (180 см) и становились шире в груди на полтора фута (45 см). Когда им исполнилось девять лет, каждый из них был ростом 54 фута (больше 16 м) и шириной 13 с половиной футов (больше 4 м). После этого они решили напасть на богов и победить их. Гиганты хотели взять гору Олимп, а для этого взгромоздить гору Пелион на гору Осса.

Гора Осса находится в 25 милях (40 км) к юго-востоку от Олимпа и имеет высоту 1,2 мили (1920 м). Гора Пелион лежит в 30 милях (48 км) к юго-востоку от Оссы; ее высота — миля (1600 м). Если бы Пелион удалось взгромоздить на Оссу, их суммарная высота превысила бы высоту Олимпа — 1,8 мили (2900 м). Оттуда юным гигантам было бы очень удобно обстреливать Олимп метательными снарядами. Однако боги, обладавшие более совершенным оружием, убили гигантов еще до того, как те успели совершить свой подвиг.

Пелион, Осса и даже Олимп на самом деле вовсе не так высоки, но общеизвестность мифа сделала их в литературе символами огромной высоты; в этом качестве их названия используют и поныне.

«В знойной зоне…»

Гамлет подслушивает этот разговор и впервые узнает о смерти Офелии. Ошеломленный принц выходит вперед, объявляет о своей любви к покойной Офелии, злобно передразнивает похвальбу Лаэрта и упоминает третью гору, которую тот пропустил:

Ты пел про горы; пусть на нас навалят

Мильоны десятин, чтоб эта глыба

Спалила темя в знойной зоне, Оссу

Сравнив с прыщом! Нет, если хочешь хвастать,

Я хвастаю не хуже.

Акт V, сцена 1, строки 282–286

Согласно аристотелевской картине мира, Вселенная состояла из «элементов» (или «стихий»), уложенных слоями. В центре Вселенной находилась твердая земля; ее обволакивала сфера воды (незамкнутая, потому что суша проникала сквозь нее); затем шла сфера воздуха, а за ней — сфера огня (иногда видимая благодаря свечению); за сферой огня начинались небесные сферы планет и звезд.

Гамлет представляет себе гору такой высоты, что вершина ее пронзит сферу воздуха и окажется в сфере огня.

«Где гибнет глубокий замысел…»

Лаэрта удается оттащить от Гамлета: Во-первых, встревоженная королева говорит юноше, что принц безумен; Во-вторых, король осторожно напоминает ему о предстоящем поединке на шпагах.