Айзек Азимов - Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

• Название: Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3115-7

Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в мир творчества великого английского драматурга. Эта книга входит в серию популярных азимовских «путеводителей». Автор систематизирует драматургические произведения Шекспира, анализируя их содержание, скрупулезно разбирает каждую цитату, каждый отрывок, имеющий привязку к реальным историческим событиям, фольклорную или мифологическую основу. Он истолковывает значение многих реплик, острот и колкостей персонажей и поясняет, с кем их устами Шекспир ведет словесные дуэли.

---

Хотспер, Вустер и шотландец Дуглас разбили лагерь под Шрусбери. До сих пор все шло как по маслу, и они очень уверены в себе.

Но тут возникают трудности. Прибывает гонец с письмом от отца Хотспера, графа Нортумберлендского. Выясняется, что граф болен, а доверить командование армией кому-то другому боится. Об этом говорит Хотспер, прочитавший письмо:

Он мне пишет,

Что он не мог предупредить друзей,

А тайны доверять гонцам боялся.

Акт IV, сцена 1, строки 33–35

Это серьезный удар. Без людей Нортумберленда повстанцы вряд ли сумеют одолеть армию короля. Но хуже другое: все уверены, что болезнь Нортумберленда мнимая, что в последний момент граф заколебался и не нашел в себе смелости открыто присоединиться к восставшим. Если солдаты Хотспера узнают, что Нортумберленд предпочел сказаться больным, чтобы не участвовать в опасном деле, это подорвет их моральный дух.

Умный Вустер понимает это. Если бы армией командовал он, то отступил бы и выбрал для битвы другое время. Однако Хотспер думает иначе. Он всегда готов к драке. Когда Вустер предупреждает, что отступничество Нортумберленда плохо повлияет на психологический настрой солдат, Хотспер переходит в психическую контратаку:

А впрочем, знаете? Неявка графа,

Я думаю, не столь большое зло.

Мы полагали сразу бросить в дело

Все армии, какие есть у нас,

И всю игру решить одним ударом.

Акт IV, сцена 1, строки 33–35

Хотспер в своем репертуаре: чем меньше союзников, тем больше чести и славы выпадет на его долю в случае победы. Эта мысль подстегивает его; Хотспер уверен, что вся его армия думает так же, и считает, что поэтому солдаты будут сражаться с еще большим пылом.

(Следует добавить, что придет время, когда принц Хэл сам станет королем и будет вынужден принять участие в еще более важной и более неравной битве. И в своей более величественной речи, как и Хотспер, укажет на причины своего решения. Но у принца Хэла будут более веские причины поступить так, и он победит; это доказывает, что он является более величественной личностью.)

«Как некий бог…»

Сторонник Перси сэр Ричард Верной приносит еще одну дурную весть: армия короля приближается к ним с неслыханной быстротой. Уэстморленд, Джон Ланкастерский и сам король ведут войско, численно намного превосходящее силы мятежников.

Однако для Шекспира важнее контраст личностей, на котором построена пьеса. Услышав о врагах (даже о короле), Хотспер только пожимает плечами, но спрашивает:

А где его потомство,

Принц Уэльский, непоседа сын его,

Который удалился к забулдыгам

И прах мирской отряс от ног своих?

Акт IV, сцена 1, строки 93–96

Наконец характер сравнения меняется. До сих пор вся слава и честь доставались Хотсперу, а к Хэлу относились с презрением и смотрели на него свысока. Но теперь все изменилось. Верной, видевший принца не в кабаке, а в военном лагере, говорит:

На принце шлем. Он весь закован в сталь.

Я любовался грацией, с которой

Он взвился над землей, вскочил в седло

И начал горячить и пятить лошадь

И ставить на дыбы, как некий бог,

Который верховой ездой увлекся.

Акт IV, сцена 1, строки 103–109[108]

Меркурия, вестника богов, обычно изображали с крылышками на лодыжках, символизирующими скорость, с которой он передвигается. Принц Хэл прыгает в седло так, словно он может летать, как Меркурий.

Его конь тоже участвует в этой метафоре; он подобен Пегасу, знаменитому крылатому коню из греческих мифов.

Такое описание для Хотспера — острый нож. Если раньше принц Хэл, подстегиваемый презрением отца, клянется встретиться с Хотспером в поединке и победой над ним заслужить право называться сыном короля, то теперь Хотспер, подстегиваемый описанием Вернона, восклицает:

Коня сюда! Меня он понесет

Навстречу принцу Уэльскому стрелою.

Сшибемся, Гарри с Гарри, конь с конем

И с поля в сторону не повернем,

Пока один из нас не рухнет наземь.

Акт IV, сцена 1, строки 118–122 «…Он не скоро соберет войска»

Хотсперу не терпится начать битву. Нужно дождаться прихода еще одного отряда повстанцев, и Хотспер раздосадован задержкой. Он говорит:

О, был бы Глендаур тут!

Акт IV, сцена I, строка 123

И тут он получает самый тяжелый удар. Верной отвечает:

Как раз о нем

Я слышал мимоездом в графстве Вустер,

Что он не скоро соберет войска.

Акт IV, сцена 1, строки 123–125

Для усиления драматизма следовало бы намекнуть, что Глендаур обиделся на оскорбления Хотспера; тогда получалось бы, что заговор провалился исключительно из-за поведения Хотспера. Однако прямых указаний на это в пьесе нет.

На самом деле неудача Глендаура объяснялась умелыми действиями королевской армии. Она двигалась намного быстрее, чем рассчитывали повстанцы, и взяла Шрусбери еще до того, как к городу подошло войско Хотспера. В результате Хотспер оказался отрезанным от Глендаура. Теперь же Хотспер вынужден вступить в неравный бой и либо разбить армию короля, либо как минимум взять Шрусбери, чтобы получить возможность соединиться с Глендауром, либо вообще отказаться от сражения.

Но отказ от сражения мог привести к развалу армии, обнаружившей, что ее перехитрили, и потерявшей боевой настрой. После этого Хотсперу пришлось бы спасаться бегством. За ним устроили бы погоню, взяли в плен и казнили. Нет, такой бесславный конец — не для него.

«Сборище оборванцев вроде Лазаря…»

Однако в Шрусбери собралась еще не вся королевская армия (по крайней мере, с точки зрения Шекспира). Фальстаф застрял под Ковентри; старый рыцарь произносит длинный монолог, раскрывающий не лучшие черты его характера. После этого публика не может испытывать к нему ничего, кроме презрения.

Он получил три с лишним сотни фунтов, чтобы нанять сто пятьдесят солдат и привести их на поле битвы. Фальстаф сознательно выбирает рекрутов, которые не хотят воевать и могут откупиться от солдатчины. Таким способом он набивает свой карман и набирает солдат из отбросов общества.

Обращаясь к публике, Фальстаф презрительно описывает новобранцев:

…сборище оборванцев вроде Лазаря на картине, где псы богача лижут его струпья.

Акт IV, сцена 2, строка 25

Это заставляет нас вспомнить знаменитую притчу о Лазаре, изложенную в Евангелии от Луки. Лазарь — нищий, который дожидался объедков, сидя у ворот богатого дома. Когда нищий и богач умерли, первый отправился в рай, а второй — в ад.

Вполне понятно, что эта притча согревала души бедняков и угнетенных (составлявших подавляющее большинство), так как она обещала не только воздаяние на том свете, но и возмездие угнетателям. В результате частого повторения этой притчи Лазарь стал воплощением несчастья и нищеты, преследующих человека в его земной жизни.

Притча эта уже цитировалась в пьесе. Потешаясь над красной физиономией своего слуги, пьяницы Бардольфа, Фальстаф говорит:

Чуть я посмотрю на тебя, как задумаюсь о преисподней и вспомню богатого в притче, одевавшегося в пурпур и потом горевшего в пламени.

Акт III, сцена 3, строки 32–34[109]

В притче имя богача не названо, но в латинском варианте Библии он назван dives, что означает просто «богатый человек». Люди, плохо знавшие латынь, воспринимали это слово как имя собственное человека, отправившегося в ад.

Описывая бедолаг, набранных им в солдаты, Фальстаф использует еще одно библейское сравнение:

Можно подумать, будто это вернулись сто пятьдесят блудных сыновей, которые только еще вчера пасли свиней и питались объедками с помойки.

Акт IV, сцена 2, строки 34–36

Это ссылка на еще одну знаменитую притчу из Евангелия от Луки, повествующую о блудном сыне, который, разорившись по собственной глупости, вернулся к отцу и получил прощение. (Естественно, обещание прощения было источником утешения для всех людей; этим и объясняется популярность притчи.)

Верхом несчастий блудного сына являлось то, что он был вынужден для пропитания пасти свиней (с точки зрения евреев, животных нечистых) и был так голоден, что завидовал их еде. В распространенной версии притчи он питается свиным пойлом, но в Библии говорится следующее: «И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему» (Лк., 15: 16). Отсюда следует, что блудный сын их не ел.

Оправдать не только бесчестные, но и граничащие с государственной изменой действия Фальстафа можно только одним способом (да и то не слишком убедительным): другие делали то же самое. Возможно, именно это и хотел сказать Шекспир. Во многих пьесах Шекспир выражает отвращение к войне; здесь он сатирически изображает развращающее влияние войны на людей, сопровождающееся разрушением общечеловеческих ценностей.