Даниил Хармс - Меня называют Капуцином

• Название: Меня называют Капуцином
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09111-5

Автор этой книги – фигура легендарная. Апокрифы о нем, часто расходящиеся с действительностью, известны, может быть, шире, чем написанные им произведения. Читать эти произведения иногда очень смешно, иногда очень страшно, а иногда очень скучно. Исследование их может повести к умственному расстройству. Он записывал все. И он сохранял все записанное, по крайней мере, очень многое из того, что другой и не подумал бы сохранять. И все это, за исключением произведений для детей (которые в эту книгу не входят), – не предназначал для печати. Тексты в этой книге не разбиты на разделы, а следуют в хронологическом порядке, оконченные и неоконченные вперемежку. Он весь очень разный, и у него почти нет крупных произведений. Но кажется, что при таком построении книги разрозненные тексты образуют некий макротекст, в некоторой степени восстанавливающий естественную картину хармсовского жизнетворчества.

---

«Мы лежали на кровати…»

I.

Мы лежали на кровати. Она к стенке на горке лежала, а я к столику лежал. Обо мне можно сказать только два слова: торчат уши. Она знала все.

II.

Вилка это? или ангел? или сто рублей? Нона это. Вилка мала. Ангел высок. Деньги давно кончились. А Нона – это она. Она одна Нона. Было шесть Нон и она одна из них.

III.

Подошла собака в маленькой шапочке. Шаги раздавались и купались. Муха открывала окна. Давайте посмотрим в окно!

IV.

Нам в окне ничего не видать. Тебе что-нибудь видать? Мне ничего не видать, а тебе? Мне видать лыжи. А кто на лыжах? Солдат на лыжах и ремень у него через плечо, а сам он не подпоясан.

1930

«Давайте посмотрим в окно…»

Давайте посмотрим в окно: там увидим рельсы идущие в одну и в другую сторону. По рельсам ходят трамваи. В трамваях сидят люди и считают по пальцам сколько футов они проехали, ибо плата за проезд взымается по футам. Теперь посмотрим в трубу: там заметим небольшую лепешечку, то светлую то темную. Господа, это не лепешечка, а шар.

В это время на дощечке стояли три предмета: графин, болид и человек в синем галстуке.

Графин сказал: Господа же, посмотрим в мемецкую землю.

Где? – рухнул болид.

На том шаре, который виден в трубу, – сказал графин. Этот шар есть земля.

Человек: Я житель земли.

Болид: Я житель пространства.

Графин: А я житель рая.

Все три замолчали и мимо них никто не прошел, не проехал и не пролетел.

Графин сказал:

– О Че! О Чело! О Челоче! скажи мне как у вас живут? Что делают?

Человек сказал открывая рот:

Я человек с Земли. Вы это все знаете. Я не мемец. Я сосед мемцев – я русский. Меня зовут Григорев. Хотите я вам все расскажу?

Из воды вышли три мужика и крикнули топнув ногами:

Пожалуйста!

Человек начал:

Вот я прихожу в кооператив и говорю: дайте мне вон ту баночку с кильками. А мне говорят: килек нет, это пустые банки. Я им говорю: Да что же это вы головы морочите. А они мне отвечают: Это не от нас. А от кого же? Это от недостатка продуктов, потому что весь парнокопытный скот угнали киргизы. А овощи есть? Спросил я. Нет и овощей. Раскупили. Молчи Григорьев.

Человек закончил:

Я Григорьев замолчал
С этих пор несу трубу
я смотрю в нее смотрю
вижу дым грядущих труб

всё.

1930

Третья цисфинитная логика бесконечного небытия

Вот и вут час.

Вот Час всегда только был, а теперь только полчаса.

Нет полчаса всегда только было, а теперь только четверть часа.

Нет четверть часа всегда только было, а теперь только восьмушка часа.

Нет все части часа всегда только были, а теперь их нет.

Вот час.

Вут час.

Вот час всегда только был.

Вут час всегда теперь быть.

Вот и Вут час.

<1930>

«Дорогой мой, купите мне бубенчик…»

* * *

Дорогой мой, купите мне бубенчик.

Сейчас посмотрю, хватит ли у меня фиников.

А потом купите мне табуретку.

Я очень устал.

Ну тогда бегите на станцию и купите мне четырех коней.

На которую станцию мне бежать?

Лучше всего на правую.

Далеко ли до правой станции?

Я уже не помню сколько туда шагов.

Я пойду туда пешком.

Принесите мне люстру и мешок отрубей.

Я св <…>

<1930–1933>

«Сейчас еще не устоялся наш быт…»

Сейчас еще не устоялся наш быт. Еще нет бытового героя. А если он есть, то его еще не замечает глаз. А если его и замечает глаз, то не узнают его другие.

Либо вечно либо невечно. Почти вечно не существует, оно есть простое невечно. Но явление почти невечно возможно, хотя мы отнесем его к вечному. В наших устах оно прозвучит как только могущее совершиться, т. е. вечное, но могущее стать невечным. Как только оно совершится, оно станет нашим уже невечным. Но существует ли несовершившееся? Я думаю в вечном – да.

Приступить хочу к вещи состоящей из 11 самостоятельных глав. 11 раз жил Христос, 11 раз падает на землю брошенное тело. 11 раз отрекаюсь я от логического течения мысли.

Название второй главы должно быть: перекладина. Это перекладина снятая с четырехконечного креста.

6 мая 1931

«Сила заложенная в словах…»

* * *

Сила заложенная в словах должна быть освобождена. Есть такие сочетания из слов при которых становится заметней действие силы. Нехорошо думать, что эта сила заставит двигаться предметы. Я уверен, что сила слов может сделать и это. Но самое ценное действие силы, почти неопределимо. Грубое представление этой силы мы получаем из ритмов метрических стихов. Те сложные пути, как помощь метрических стихов при двигании каким-либо членом тела, тоже не должны считаться вымыслом. Это грубейшее и в то же время слабейшее проявление словесной силы. Дальнейшие действия этой силы вряд ли доступны нашему рассудительному пониманию. Если можно думать о методе исследования этих сил, то этот метод должен быть совершенно иным чем методы применяемые до сих пор в науке. Тут, раньше всего, доказательством не может служить факт либо опыт. Я ХЫ затрудняюсь сказать чем придется доказывать и проверять сказанное. Пока из<в>ест<н>о мне четыре вида словесных машин: стихи, молитвы, песни и заговоры. Эти машины построены не путем вычисления или рассуждения, а иным путем, название которого АЛФАВИТЪ.

<1931>

«Однажды Андрей Васильевич…»

Однажды Андрей Васильевич шел по улице и потерял часы. Вскоре после этого он умер. Его отец, горбатый, пожилой человек целую ночь сидел в цилиндре и сжимал левой рукой тросточку с крючковатой ручкой. Разные мысли посещали его голову, в том числе и такая: жизнь это кузница.

* * *

Отец Андрея Васильевича по имени Григорий Антонович или вернее Василий Антонович обнял Марию Михайловну и назвал ее своей владычицей. Она же молча и с надеждой глядела вперед и вверх. И тут же паршивый горбун Василий Антонович решил уничтожить свой горб.

* * *

Для этой цели Василий Антонович сел в седло и приехал к профессору Мамаеву.

Профессор Мамаев сидел в саду и читал книгу.

На все просьбы Василия Антоновича профессор Мамаев отвечал одним только словом: успеется. Тогда Василий Антонович пошел и лег в хирургическое отделение.

* * *

Началась операция. Но кончилась она неудачно, потому что одна сестра милосердия покрыла свое лицо клетчатой тряпочкой и не могла подавать нужных инструментов. А фельдшер завязал себе рот и нос и ему нечем было дышать и к концу операции он задохнулся и упал замертво на пол. Но самое неприятное это то, что профессор Мамаев второпях забыл снять с пациента простыню и отрезал ему вместо горба что-то другое, кажется затылок. А горб только потыкал хирургическими ножницами.

* * *

Придя домой Василий Антонович до тех пор не мог успокоиться, пока в дом не ворвались испанцы и не отрубили затылок кухарке Андрюшке.

* * *

Успокоившись Василий Антонович пошел к другому доктору и тот быстро обрезал ему горб.

* * *

Потом все пошло очень просто. Мария Ивановна развелась с Василием Антоновичем и вышла замуж за Бубнова.

* * *

Бубнов не любил своей новой жены. Как только она уходила из дома, Бубнов покупал себе новую шляпу и все время здоровался со своей соседкой Анной Моисеевной. Но вдруг у Анны Моисеевны сломался один зуб и она от боли широко открыла рот. Бубнов задумался о своей биографии.

* * *

Отец Бубнова по имени Фы полюбил мать Бубнова по имени Хню. Однажды Хню сидела на плите и собирала грибы которые росли около нее. Но он неожиданно сказал так: Хню, я хочу, чтобы у нас родился Бубнов. Хню спросила: Бубнов? Да да?

– Точно так, ваше сиятельство, – ответил Фы.

* * *

Хню и Фы сели рядом и стали думать о разных смешных вещах и очень долго смеялись.

* * *

Наконец, у Хню родился Бубнов.

<1931>

«вода внизу…»

вода внизу отразила все то, что наверху.

Вход закрыт. Только тому кто вышел из воды и чист, откроется вход.

Путник идет по зеленому саду. Деревья, трава и цветы делают свое дело. И во всем натура.

Вот огромный камень кубической формы. А на камне сидит <человек> и повелевает натурой.

Кто знает больше, чем этот человек?

неправильно.

<1930–1933>

«Как странно, как это невыразимо странно…»

Как странно, как это невыразимо странно, что за стеной, вот этой стеной на полу сидит человек вытянув длинные ноги в рыжих сапогах и со злым лицом.

Стоит только пробить в стене дырку и посмотреть в нее и сразу будет видно как сидит этот злой человек.