Галина Зубко - Искусство Востока. Курс лекций

• Название: Искусство Востока. Курс лекций
• Автор: Галина Зубко
• Жанр: Архитектура
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905971-63-1

Настоящий курс лекций представляет собой своего рода введение в изучение сложной проблематики, связанной с традиционным искусством Востока.

В книге искусство Востока исследуется на примере всего лишь некоторых, но весьма представительных образцов – искусства индуизма, буддизма, ислама, а также искусства Китая и Японии. Внутри каждой из этих больших тем особо выделяются наиболее значимые сферы, демонстрирующие в полной мере специфические особенности того или иного искусства. В случае искусства индуизма, например, основное внимание сосредоточено на сакральной архитектуре, а при рассмотрении китайского искусства речь преимущественно идет о пейзажной живописи. Искусство Востока находится в прямой соотнесенности с системой религиозных мифологических представлений, поэтому сакральная архитектура индуизма, являющегося религией, складывавшейся в течение тысячелетий и характеризующейся значительной устойчивостью, в наибольшей степени отражает основополагающие принципы мировосприятия, нашедшие свое отражение в искусстве индуизма. Аналогично и в случае с китайской пейзажной живописью, неразрывно связанной с концепциями даосизма и конфуцианства, именно данный вид искусства с наибольшей полнотой демонстрирует взгляд средневековых китайцев на Мироздание.

В процессе рассмотрения искусства разных народов Востока проводятся определенные параллели и сопоставления с ключевыми принципами, на которых основывается искусство Запада.

---

К богам в храмах относятся как к знатным и богатым лицам, владыкам и правителям, которые требуют ухода и обращения соответственно их высокому сану.

Одна из красивейших ритуальных процедур – так называемое служение светом: зажженным светильником совершаются круговые движения слева направо перед изображением божества. Светильник – один из важнейших культовых предметов. Светильники могут быть самыми разнообразными по форме и величине, от крошечных, едва заметных, легко умещающихся на ладони, до огромных, в рост человека.

В храме царит полумрак. Непременная часть всего храмового комплекса – аромат благовоний, который смешивается с запахом цветов. Благовония и воскурения – важная часть ритуальных процедур во многих традициях. Здесь присутствует и жертвенный аспект (воскурение воспринимается как дар божеству и как аналог изначальной жертвы), и утверждение связи земной растительности (как коррелят Древа Мира) с миром богов.

Храмовые обряды совершаются в течение всего дня, а ночью божество «укладывается» спать на ложе, которое оно иногда делит со своей божественной супругой. Все эти процедуры со временем превратились в сложный ритуал, который ежедневно повторяется со всеми подробностями. По праздникам божество покидает храм и является людям. Его водружают на храмовую колесницу, которую везут по улицам или обвозят вокруг селения.

Своеобразные черты индийского искусства

Визуальное искусство характеризуется особыми чертами, своеобразие которых зиждется на концептуальной системе индуизма. По свидетельству европейских исследователей, это искусство поражает прежде всего символической насыщенностью, которая европейцу кажется чрезмерной. Так, фрески Аджанты обычно приводят европейцев в замешательство нагромождением деталей, смысл которых им остается непонятным. Индийский художник не довольствуется лишь представлением божества; он рассыпает множество знаков, человеческих и мифологических фигур. Пространство вокруг главного предельно заполнено: на нем в прямом смысле нет ни единого пустого места. Все, чем художник заполняет пространство, составляет единое целое, строящееся в соответствии с определенными правилами. Каждый символ здесь на своем месте, и все детали представляют единую концепцию.

Специалисты подчеркивают, что целью художника является отнюдь не стремление выразить нечто «личное». Напротив, он творит в строгом соответствии с теми ценностями, которые составляют основу индийской культуры. Эта черта, состоящая в том, что мастер творит, исходя не из личного импульса, не от своего личного «я», а идя от совершенно иных установок, является общей для мастера любой восточной традиции, что отличает это творчество от творчества западного художника.

Еще одна характерная особенность индийского искусства определяется тем, что в Индии любое искусство – и прикладное, и монументальное, и изобразительное – включено в обыденную жизнь. Дело в том, что весь быт индийцев пронизан той же религиозно-культовой символикой, которая характерна для различных видов искусства.

Исследователи обращают внимание на то, что множественность, упоминавшаяся, когда речь шла о храме, характерна и для изображений. Так, в индийском искусстве часто встречаются изображения дева с многочисленными конечностями, изображения человеческих тел могут сочетаться со звериными. Все это многоликое изобилие, чрезвычайно пластичное и изменчивое в своих формах, в глазах европейцев колеблется между красотой и уродством. В действительности, по словам Т. Буркхардта, «подобная трансформация человеческого тела, которая, кажется, уподобляется многообразному организму, как, например, растение или морское животное, имеет целью «растворение» любой претензии на индивидуальное во всеобщем беспредельном ритме; этот ритм является игрой (лила) Бесконечного, проявляющего себя через неисчерпаемую силу своей майи»[35]. Таким образом, индийский мастер обладает высоким искусством «игры» с формой, которую он великолепно ощущает и наделяет высшими смыслами. В этой «игре» мастера с формой и состоит его творчество, которое для него восходит к высшим, божественным образцам.

Необходимо пояснить смысл важного индуистского понятия майя, как оно употребляется в данном контексте. Этим словом обозначают производительный, или материнский, аспект Беспредельного. Майя обладает особой властью, и власть эта двояка (как амбивалентно содержание этого понятия): она щедра в своем материнском аспекте, производя эфемерных существ (майя – это еще и иллюзия), покровительствуя им в целях всеобщей гармонии; но она и жестока в своей магии (майя – это и волшебная сила), вовлекающей эти существа в беспощадный цикл.

С точки зрения древних индусов, сотворенный Мир есть иллюзия, майя. Однако содержание понятия майя не сводится к значению «иллюзия». Майя в древнеиндийской мифологии означает также способность творить. Майя есть, кроме того, способность к перевоплощению, к чудесным изменениям, свойственная божественным персонажам. Как качество, свойственное богам, майя обозначает положительную магическую силу, изменение вида, чудесную метаморфозу. Применительно к противникам богов – демонам – майя выступает как обман, хитрость, колдовское изменение вида, подмена. В некоторых направлениях индуизма майя обозначает иллюзорность бытия, Вселенной, воплощенной в Вишну; действительность, понимаемую как грезу божества, и Мир как божественную игру, лила. Майя – одно из ключевых понятий древнеиндийской модели Мира, вошедшее и в европейскую философию[36].

Двойственная природа майи символизируется в иконографии индуистского храма многоликой маской Каламукха, венчающей своды порталов и ниш. Эта маска чем-то напоминает льва, а чем-то подобна морскому чудищу. Она лишена нижней челюсти, словно это череп, подвешенный как трофей. Но ее черты, тем не менее, одушевлены интенсивной жизнью. Ее ноздри свирепо раздуваются, всасывая воздух, а изо рта извергаются четыре дельфина (макара) и гирлянды, свисающие между опорами арок. Этот «славный и ужасный лик» божества считается источником жизни и смерти. Божественная загадка причины Мира, одновременно реального и нереального, скрыта за маской Горгоны: создавая проявленный Мир, Абсолют (понимаемый здесь условно как Демиург) одновременно раскрывает и скрывает себя; он наделяет существа Бытием, но в то же время лишает их возможности «лицезреть» Себя. Эта противоречивость, амбивалентность, присущая индуистскому мировоззрению, проявляет себя буквально во всем, и в том числе в понимании красоты.

В других местах два аспекта божественной майи представлены отдельно: львицы и леогрифы, которые шествуют вдоль колонн, символизируют ее ужасный аспект, а молодые женщины небесной красоты – ее благотворность.

Специалисты полагают, что индийское искусство значительным образом отличается от греческого, более того, они считают, что оно далеко превосходит греческое в возвеличивании женской красоты. Духовный идеал греческого искусства – это Космос, противопоставленный неопределенности Хаоса, отсюда стремление к выражению пропорций и некоторая, с точки зрения индийцев, безликость красоты. Другими словами, здесь наблюдается разный взгляд на красоту человеческого тела, характерный для греческого и индийского искусства, для которого красота – в бесконечном многообразии аспектов, качеств, форм, как привлекательных, так и отталкивающих, как отражение противоречивости и изменчивости всего Сущего.

С точки зрения индийцев, эллинизм остался закрытым для понимания Бесконечного, которое он путает с неопределенным: оно для него есть Хаос. Не имея концепции трансцендентной Бесконечности, он не стремится к отражению ее отблеска на «пракритическом» (субстанциональном) плане, неистощимом океане форм[37]. До самого периода своего упадка греческое искусство, в сущности, не было открыто «иррациональной» красоте женского тела, которая противоречит его этосу[38].

В индуистском искусстве, напротив, женское тело является спонтанным проявлением вселенского ритма. Такое осознание красоты присутствует также в изображениях сексуальных союзов, украшающих индуистские храмы. Для человека Запада – это всего лишь эротика. Но в самом своем значении эти изображения выражают состояние духовного союза, слияние внутреннего и внешнего в экстатическом танце (самадхи). В то же время они символизируют взаимодополняемость космических полярностей, активной и пассивной, женского и мужского начала.

Культовые изображения божества, будь то статуя, икона или символ, воспринимаются адептами индуизма как воплощение высшей сакральной силы. Они уверены, что на время ритуала в изображение божества вселяется само божество и участвует в общении с верующим, обращающим к нему свою молитву. Изображения божеств и в храмах, и в домашних алтарях обычно следуют канону, корни которого восходят к древнейшим временам, о чем свидетельствуют археологические находки в протоиндийских городах.