Дмитрий Пучков - За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР

• Название: За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР
• Автор: Дмитрий Пучков
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9717-0723-3

История, которую репрессировали двадцать лет подряд, нуждается в реабилитации.

ГОБЛИН известен всем любителям качественного перевода художественных и мультипликационных фильмов. На популярнейшем интернет-ресурсе «Тупичок Гоблина» www.oper.ru хозяину сайта часто задают вопросы про СССР: Все ли покровы сорваны с истории нашей страны? Правду ли говорят по телевизору? Как жилось в Стране Советов? Сколько миллионов младенцев сожрал лично Сталин? Каковы истинные масштабы преступлений кровавой гэбни? Что такое советская интеллигенция и какова ее роль в развале страны? Кто такие малолетние дебилы? Советский Союз был сверхдержавой, хорошие мы при этом или плохие?

По этим и другим животрепещущим темам Дмитрий ГОБЛИН Пучков проводит разъяснительную работу.

---

Первомай и дети Шарикова

С праздником, камрады. Пролетариев – особенно.

В стране детей Шарикова, некогда известной под названием СССР, Первомай был государственным праздником. Тоталитарное коммунистическое государство заставляло праздновать Первомай всю страну. Никого не спрашивали, считать Первомай праздником или нет, просто заставляли праздновать, и все тут. Советская интеллигенция жестоко страдала из-за полного отсутствия у окружающих какого бы то ни было интереса к мнению интеллигенции.

Первомаю предшествовал другой коммунистический праздник – Ленинский субботник, они были неразрывно связаны слезами и кровью трудового народа и советской интеллигенции. В день субботника сотрудники КГБ под дулами автоматов выгоняли все население страны работать бесплатно, аргументируя это тем, что их товарищ Ленин один раз тоже работал бесплатно.

И вся страна понуро брела на улицы с граблями, лопатами и метлами – разгребать кучи говна, наваленные гражданами страны в течение беспросветной советской зимы назло тоталитаризму. Кто отказывался разгребать собственное говно на субботнике – тех, понятно, расстреливали. Жены их ехали в лагеря без права переписки, а дети отправлялись в детдома для детей врагов народа. И до следующей весны на улицах было относительно чисто – срать было некому. Теперь-то хорошо, теперь есть рабы, которые выгребают говно за гражданами. А при тоталитаризме жестокие коммунисты заставляли выгребать самих граждан. Но это никак не влияло на количество грязи, ибо граждане сперва по собственной инициативе засирали все вокруг себя, а потом говорили, что виноваты коммунисты. Они и сейчас то же самое говорят, глядя на машущих метлами рабов.

Были, конечно, и отважные люди, которые отказывались ходить на субботник и бесплатно махать метлой, унижая свое человеческое достоинство. С этих отважных людей кровавый режим вычитал заработок за один рабочий день, а список отказников вывешивался в каждом цеху – на позор и поругание коммунистическим прихвостням. Несмотря на это, многие никогда не ходили на субботники, отважно демонстрируя полное презрение тоталитаризму. Кстати, на эти деньги коммунистические вожди выезжали в Куршавель – с проститутками из числа комсомолок-балерин из Кировского театра. Которых потом, как известно, грузили на баржи и топили в Ледовитом океане.

Ну а потом уже, после субботника, наступал Перво-май – день солидарности с трудящимися всего мира. Конечно, никакого мира советские шариковы никогда не видели – они не имели права перемещаться даже по собственной стране. Например, чтобы поехать на выходные в деревню, где от организованного коммунистами голода умирали родители, каждый Шариков был обязан явиться в КГБ и получить разрешение на поездку. А прибыв на место, встать на учет в тамошнем КГБ. Так что ни о какой солидарности с иностранными трудящимися речи не шло, речь шла о том, чтобы угрюмыми, серыми колоннами под надзором КГБ брести на первомайскую демонстрацию.

Глядя на искаженные гримасами смеха лица рабоче-крестьян на старых фотографиях, многие могут подумать, что это был веселый праздник. На самом же деле ничего веселого не было. С раннего утра сотрудники КГБ стучали в каждую квартиру, под дулами автоматов заставляли одеваться в праздничную одежду и гнали людей на демонстрацию. Когда рабоче-крестьяне уходили, сотрудники КГБ врывались в квартиры советских интеллигентов, и начиналось самое страшное. Самих советских интеллигентов волокли в подвалы и там расстреливали, жен советских интеллигентов насиловали на трупах мужей, а детей сжирали живьем. Самых красивых жен и самых симпатичных детей отвозили на Лубянку, где их сперва насиловало руководство КГБ, а потом уничтожали в камнедробилках, подключенных к канализации для спуска фарша. Детей сжирали прапорщики из хозобслуги.

А тем временем угрюмые колонны брели по центральным площадям советских городов. Рабоче-крестьянам было не привыкать ходить колоннами – ведь многие из них участвовали в актах военной агрессии против демократических европейских государств, когда полчища красной сволочи маршировали по улицам цивилизованных городов. Только храбрые украинские эсэсовцы могли дать им отпор, но коммунистические орды уничтожили их всех – вместе с Украиной. А кто не служил в Красной армии, те все до единого сидели в лагерях ГуЛАГа, где отбывали срок не менее десяти лет за пятиминутное опоздание на работу.

Понуро брели гигантские колонны. Рядом шел конвой вооруженных гэбэшников, лязгая окровавленными клыками, рвались с поводков жуткие гэбэшные псы, натасканные на рабоче-крестьян. Кто не мог ходить, тех штыками загоняли в грузовики, заставляя изображать радость. Глотая горькие слезы и глядя в черные зрачки стволов АК, маленькие дети с красными удавками – пионерскими галстуками на шеях пели осанны коммунизму. Все вокруг было украшено кумачом – тряпками кроваво-красного цвета, цвета крови, которую сосала из народа коммунистическая партия, этим самым народом созданная и из него состоявшая.

Одни рабоче-крестьяне несли транспаранты с портретами коммунистических псевдовождей, другие обреченно катили тележки с коммунистической пропагандой типа огромных плакатов «Мир – труд – май».

За перенос транспаранта людоедская власть платила 10 рублей, за толкание тачки – 25. И среди свободолюбивых рабоче-крестьян находились такие, которые соглашались носить и толкать. При этом разборки между шариковыми кому нести и кому толкать порой доходили до драки – так некоторым хотелось получить 10 или даже 25 сребреников. Конечно, всех оттирали коммунисты, которые ради этой убогой подачки годами работали без прогулов, выполняли план и не жрали на работе водку. Эти за деньги были готовы вообще на все.

Назло тоталитарному режиму и чтобы хоть как-то скрасить беспросветное отчаяние, большинство рабочекрестьян приносило с собой алкоголь. Например, бутылка так называемого вина «Агдам» емкостью 0,7 литра стоила 2 рубля 02 копейки, что при ничтожной зарплате в 200 рублей было разорительно. Пили в колоннах, пили в подворотнях, пили везде. Подняв настроение путем приема алкоголя, рабоче-крестьяне начинали в пьяном угаре поддерживать выкрики агентов КГБ «Слава КПСС!», «Да здравствует наша Советская Родина!» и прочее, как бы посылая тоталитаризм в известном направлении. Наиболее отважные кричали: «Советскую милицию – в космос!» Многие рыдали.

Конечно же, весь этот маскарад был насквозь лицемерен. После приема алкоголя появлялось острое желание справить нужду, но коммунисты умышленно не строили туалетов. К редким домикам общественных сортиров, устроенных большевиками во дворцах русской знати, выстраивались гигантские очереди. Не в силах сдержать позывы на мочеиспускание, скотоподобные рабоче-крестьяне мужского пола окружали домики и мочились прямо на них, разрушая бесценные фундаменты исторических построек едкой коммунистической мочой. Теряющие сознание девушки заходили в мужские туалеты и, сгорая от стыда, присаживались рядом с испражняющимся мужичьем, подбадриваемые пьяными скотами. Так жестоко тоталитаризм унижал достоинство будущих матерей.

Напившись вдрабадан и загадив прекрасные русские города, тупое советское быдло разбредалось по домам жрать полученную по карточкам баланду. Шариковы угрюмо пили самогон, и каждый писал на каждого донос в КГБ – кто куда смотрел, кто чего кричал, кто о чем шептался. И уже к лету гигантские колонны заключенных из числа сболтнувших лишнее брели на Колыму и Таймыр, где находили смерть на бесплатных стройках коммунизма.

Вот такой был праздник 1 Мая. А сегодня что? Подумаешь, в Лимонова кинули мешок с говном. Ну и что?

С праздником.

– А что этот праздник значит?

– К Гитлеру отношения не имеет, отдыхай спокойно.

– Не знаю почему, у меня как-то нет чувства праздника, но все равно всех с праздником.

– Праздник каждый устраивает себе сам. Если, конечно, детство закончилось.

– Дмитрий Юрьевич, не боитесь, что ваши ироничные заметки через несколько лет могут цитироваться в прямом смысле, как «документальные свидетельства очевидцев»?

– Все уже и без меня знают, что именно так все и было.

– Разве не правда, что за границу практически невозможно было выехать?

– Чистая правда. Правда, почему-то это на хер было никому не надо.

– «К Гитлеру отношения не имеет, отдыхай спокойно». Ну почему же? Штурмовики в Веймарской Германии очень бодро маршировали в этот день вместе с красными. Под своими знаменами, естественно.

– Потом они вешали, стреляли и резали твоих родственников. Проявляй побольше любви и уважения к этим славным Людям.

– А какая разница – что мою прапрапрабабку застрелил немец во время оккупации под Орлом, что моя бабка по отцовской линии на Кубани чуть не умерла от голода во время голодомора 1933 года?