Кристофер Мур - Дом духов

• Название: Дом духов
• Автор: Кристофер Мур
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77241-4

Пару лет назад нью-йоркский адвокат Винсент Кальвино был вынужден покинуть родину. Колеся по свету, он наконец осел в Бангкоке и решил заняться частным сыском. Но не так-то это просто для фаранга – то есть чужеземца – открыть свой бизнес в столице Таиланда. Чужакам, особенно белым, здесь не доверяют и считают их за простаков. Однако первое дело само нашло Винсента. К нему обратились родители английского журналиста, недавно убитого в Бангкоке выстрелом в затылок. Они не поверили тайской полиции, моментально арестовавшей какого-то пацана-токсикомана, и попросили Кальвино во что бы то ни стало найти настоящего убийцу. Сыщик вышел на след. Но все ниточки, ведущие к преступникам, оказались оборванными самым кровавым образом. Англичанин перешел дорогу серьезным людям, которые исповедуют принцип: «любопытный фаранг – мертвый фаранг»…

---

Тик ложилась в постель с двумя фарангами, которых убили. Она напоминала куклу, а «Африканская Королева» – кукольный дом. Кальвино вспомнил смертельный ужас в ее глазах, когда она пятилась от него на Вашингтон-сквер.

– Ты когда-нибудь видела пи? – спросил он, думая о том, что Тик вела себя так, словно увидела призрак.

Порн стиснула в руке слегка помятый лотерейный билет и кивнула, широко открыв глаза. Она ждала каких-то милостей от духов за всю ту еду, которую она подносила им день за днем.

– Фаранги не понимают. Не верят, – ответила она.

Винсент вытащил из кармана просроченный лотерейный билет.

– Держи. Я купил его у призрака.

Порн рассмеялась и топнула ногой, словно ребенок, отмахивающийся от глупой шутки. Уже поднимаясь по лестнице в свой офис, он остановился и смотрел через перила, как девушка читает просроченный лотерейный билет. Наконец она посмотрела вверх с удивлением, смешанным с недоверием.

– Кто говорит, что фаранги не верят? Когда-нибудь слышала о Святом духе?

– Кхан Уини, зачем вы купили просроченный лотерейный билет? – спросила Порн.

В ее голосе слышался вздох сожаления. Фаранги непредсказуемы. Они находятся по одну сторону от невидимого барьера, а она – по другую, и никакую лестницу или мост нельзя перебросить через пропасть между ними.

Девушка ждала его ответа.

– Зачем? – спросил Кальвино. – Чтобы спасти свою жизнь. Зачем мне еще его покупать?

Порн снова посмотрела на билет, а когда опять подняла взгляд, он уже исчез. Она пока не решила, считать ли Кальвино еще более странным, чем те финны, на которых она работала, но которых почти никогда не видела.

* * *

Полковник Пратт, одетый в накрахмаленную коричневую полицейскую форму, сидел прямо, развернув плечи, и был полностью поглощен чтением. Справа от него Ратана усердно изучала Гражданский и коммерческий кодекс Таиланда, а у него самого на коленях лежал раскрытый Уголовный кодекс Таиланда. Когда Кальвино вошел, Ратана что-то записывала. На следующей неделе ей предстояло сдавать важный экзамен в университете. Винсент не был удивлен, застав ее за подготовкой к экзамену, ради чего она отложила в сторону офисную работу. Как и у Ратаны, в личном списке Кальвино числились дела поважнее работы на любой данный день в Бангкоке. Пистолет Пратта калибра.45 торчал под прямым углом, задевая колено Ратаны. То самое, с глубоким шрамом от укуса собаки. Винсент тихо и незаметно вошел в открытую дверь. И широко улыбаясь, смотрел, как они работают.

– О, боже мой, вы ранены, – сказала Ратана, глаза ее забегали по царапинам на его лице. – Что произошло? Кто это сделал? – Она неодобрительно пощелкала языком.

– Я выпал из автобуса, проезд в котором стоит два бата. – Кальвино повернулся и повесил свой пиджак в коридоре. Ратана медленно покачала головой и вздохнула. – Ладно, я не выпал из автобуса. Но я получил урок. Никогда не вступай в схватку с катои из-за лотерейного билета.

На губах Пратта промелькнула улыбка и быстро исчезла. Он подумал, что Винсент всегда был таким. Это заставляло людей чувствовать себя рядом с ним в безопасности, как будто, несмотря на вечную непогоду, бушующую в жизни, у Кальвино был дар втянуть голову и остаться сухим.

– Вы видели свое лицо? – Имя Ратаны переводилось на английский язык как «прекрасный кристалл». Имя ей шло. Она держала себя так – можно сказать, утонченно, изысканно, элегантно, – что напоминала ему прекрасное произведение искусства.

– Только глазами других людей, – ответил он, засучил рукава и вытащил небольшую пачку писем из-под книги по юриспруденции.

Пратт неторопливо закрыл книгу.

– Может быть, вы сможете купить что-нибудь для кхана Винсента в аптеке?

Предложение полковника полиции было для Ратаны прямым приказом. Она уже вышла, когда зазвонил телефон. Кальвино взял трубку: звонила мать Ратаны. Пратт знал (от своей собственной секретарши) всю сагу о непрерывном сражении, которое вела девушка, чтобы умиротворить мамашу.

– Это мать Ратаны, – одними губами произнес Кальвино, закатив глаза, свесив голову набок и высунув язык – классическая тайская гримаса для передачи образа пи.

Он не успел ничего сказать в телефон. Пратт отобрал у него трубку и заговорил со старым драконом мягким, нежным тоном тайца из высшего общества.

– Ваша дочь в данный момент выполняет особое гуманитарное задание. Она одна из лучших, умнейших и самых мотивированных наших сотрудниц. Ее перспективы на будущее… – Пратт запнулся, глядя на Кальвино, который изображал призрака из второсортного фильма ужасов. – Вы можете гордиться своей дочерью.

После звонка Винсент достал из ящика своего письменного стола бутылку «Меконга», отвинтил пробку, обмакнул кончик носового платка в горлышко, встряхнул бутылку и, морщась, стал прикладывать его к лицу и шее перед маленьким зеркалом.

– Почему каждый американец из Бруклина – либо комедиант, либо гангстер? – спросил Пратт, тяжело садясь, словно прокурор, который только что услышал приговор присяжных «невиновен».

– А некоторые – и то, и другое. Их называют «умниками», – сказал Кальвино. – Ты, Пратт, человек Возрождения. Обучаешь Ратану тайнам Уголовного кодекса Таиланда, а ее мать – тайнам тайского социального мира. Почему бы нам не заняться бизнесом вместе? Тебе всего лишь придется уйти в отставку… – произнес он, стараясь не вскрикнуть от острой боли в лице. – Эта штука убивает микробы, инфекцию…

– Печень, – вставил Пратт.

– Сердце, голову. Кто знает, какой урон может возместить капля «Меконга», а какой нанести?

Последовало долгое молчание, пока Кальвино протирал лицо. Оно покрылось красными полосами и пятнами. В морге он видел более здоровые лица.

– Она спросила меня насчет уголовного судопроизводства, – сказал Пратт, чувствуя, что нужно что-то объяснить. И еще ему хотелось проигнорировать, как всегда, предложение уйти в отставку из полиции и создать общее дело с Кальвино.

– Это правда? – Винсент немного смущенно оторвал глаза от зеркала. – Знаешь, это дерьмо жжет… Ты что-нибудь узнал о торговце лотерейными билетами?

– Двадцать семь лет. Прозвище Чет. Он родом – был родом – из Чонбури. – Пратт пытался понять странную улыбку на лице Кальвино. – Ладно, ты хочешь что-то сказать. Говори.

– Позволь мне высказать догадку. Чет был громилой, работавшим на джао по по имени Чанчай. Газеты иногда называют Чанчая его кличкой – Сай Тао.

Это откровение поразило Пратта. Винсент понял, что удар попал в цель. Он налил себе «Меконга» из бутылки, покачал напиток в стакане, затем выпил его одним глотком.

– Забавно, «Меконг» не обжигает, когда льется в желудок. Он жжет только тогда, когда прикладываешь его к ране.

– Чанчай – могущественный человек.

– Так зачем посылать своего громилу убить меня?

– Говорят, что Чет брался и за работу на стороне.

Кальвино подавил смех, как обвиняемый, услышавший, что присяжные признали его невиновным.

– Да, например продавать лотерейные билеты. – Он снова осмотрел свои раны. – Я нутром чую, Чанчай имел какое-то отношение к ряду убийств.

– Возможно, ко многим убийствам. А в твоем нутре много «Меконга». – Пратт плотно сжал губы.

– Это правда. Но я пока способен мыслить достаточно здраво, чтобы учуять крестного отца Патпонга недалеко от трупов Джеффа Логана и Бена Хоудли. – Винсент налил себе еще и посмотрел на Пратта, прикидывая, о чем тот думает. Он понимал, что полковник не одобряет его пристрастие к выпивке, никогда не одобрял и никогда не будет одобрять. Он залпом проглотил спиртное и с силой стукнул стаканом об стол.

– Зачем убивать фарангов? – спросил Пратт. – Это не имеет смысла. Это создает слишком много проблем. Он для этого слишком умен. Нет смысла поднимать большие волны. Вмешиваются газеты. Политики начинают задавать вопросы, и все бегут в укрытие. Чанчай занимал положение на самом верху десять лет потому, что не делал глупых ошибок.

– Или платил нужным копам. – Как только Винсент это произнес, он понял, что подставился, – и не был разочарован.

– Таким, как те нью-йоркские полицейские, которым китайцы заплатили, чтобы они тебя подставили? – спросил Пратт.

Какие-то негодяи из полиции Нью-Йорка нашли способ перевести сто тысяч долларов с банковского счета клиента на личный банковский счет Кальвино и подбросили полкило героина в нижний ящик картотеки в его юридической конторе. Дело о наркотиках так и не дошло до суда, но с помощью лжесвидетельства обвинение в присвоении средств клиента осталось, и Винсента лишили права юридической практики. Он не часто вспоминал об этом, и другие тоже не поднимали этот вопрос. Но он тогда ввязался в бой и поставил себя под удар, – и знал это. Американские копы ничуть не лучше тайских.