Сергей Мусаниф - Стрелок и маг (Тетралогия)

• Название: Стрелок и маг (Тетралогия)
• Автор: Сергей Мусаниф
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0229-8

Страшная угроза нависла над множественной вселенной — страдающее бессонницей Древнее Зло пробудило к жизни Зло Еще Более Древнее, и судьба мироздания повисла на волоске. И в тот момент, когда отменены все пророчества, когда небесная твердь частично обрушивается на землю, Мировой океан превращается в пустыню, а старые волшебники не справляются со своими прямыми обязанностями по поддержанию мира и покоя, — лишь двое мыслящих нестандартно людей могут спасти ситуацию. Гарри Тринадцатый с его волшебной бейсбольной битой и Джек Смит-Вессон с двумя револьверами и таинственным черным саквояжем. Стрелок и маг на бесконечных дорогах очень странного мира. Содержание: Первое правило стрелка Второе правило стрелка Третье правило стрелка Последнее правило стрелка

---

– Похоже на некролог, – сказал Мэнни.

– А это и есть некролог, – ответил Горлогориус. – Мне жаль, что Гильдия потеряла такого мага, как Негориус. Пусть часто он бывал мямлей, но это не мешало ему быть одним из лучших наших теоретиков и исследователей. Помянем?

– Давай.

– Кто сегодня алкоголь материализовывать будет?

– Лучше ты, – сказал Мэнни. – У тебя к этому очевидный талант. Тот коньяк на прошлой неделе был просто неподражаем. Какой букет!

– Букет я сам составлял, – сказал Горлогориус, закатывая рукава мантии и потирая ладони. – Ну, как говорится, крибле-крабле-бумс!

Чувствуя, что представление приближается к своему апогею, публика начала просыпаться и усаживаться поудобнее. Все боги, улизнувшие поспать на Олимпе, вернулись на свои места.

На «путь-дорожку фронтовую», исполненную Аполлоном, Геракл ответил «эх, дорогами, пылью да туманом». Аполлон с Дионисом дуэтом грянули «дорога-дорога, ты знаешь так много о жизни моей непростой», закончив песню многократным выкриком «Атас!».

Реджи порылся в памяти, и они с Силеном вспомнили бессмертного Шнура: «дороги мои, дороги, уносили ноги, помогали боги», чем окончательно привели Зевса в благодушное настроение.

Гермес ответил «дорогой в небеса», на что Силен тут же отреагировал «дорогой в ад».

К утру тема казалась исчерпанной.

Геракл закончил петь «как далека и как близка дорога в облака», последовала небольшая дискуссия, не считается ли эта песня вольным переложением детской песенки «по дороге с облаками», уже исполненной Аполлоном, но Зевс заявил, что мелодии разные, слова не совпадают, а потому Аполлону и его товарищам надо сначала заткнуться, а потом исполнить что-нибудь еще.

Тройка олимпийских певцов яростно чесала в трех божественных затылках.

– Ставлю Камень Правосудия против дырявого носка, что не вспомнят, – сказал Горлогориус, внимательно глядя в хрустальный шар.

– Принимаю, – сказал Мэнни.

– Начинаю обратный отсчет, – сказал Зевс. – Пять.

Аполлон принялся чесать в затылке так яростно, что выдрал клок волос.

– Четыре.

– Дорога, дорога, – бормотал Гермес, то ли вспоминая, то ли пытаясь сочинить на ходу.

– Три.

– Надо выпить, блин, – пробормотал Дионис. – Боги, какой позор…

– Два.

– Я протестую! – возопил Аполлон.

– Один. Ноль. Время вышло, – сказал Зевс. – Право пения переходит к другой команде.

– Возьми, – сказал Мэнни, снимая правый носок и дырявя его резким движением пальца. – Заслужил.

Зрители затаили дыхание.

– Вы будете смеяться, – сказал Реджи Силену и Гераклу. – Но мне совершенно ничего не приходит в голову.

– Я потом посмеюсь, – прошипел Силен. – Думай!

– Ну же, – сказал Мэнни, болевший за команду Геракла всей широтой своей магической натуры. – Вспоминайте! «Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной»или что-то в этом роде.

– Так это ж детская песня, – сказал Горлогориус, листая нотную тетрадь. – Откуда им ее помнить?

– Опять начинаю обратный отсчет, – сказал Зевс, и на лице Аполлона загорелась надежда. – Пять.

– Вспомнил, – сказал Реджи.

– Четыре.

– Излагай, – сказал Геракл.

– Три.

– Нет времени. Я затяну, а вы подпевайте.

– Два.

– Заметано, – сказал Силен.

– Один. Пойте.

Реджи запел.

– Что это за песня? – тревожно спросил Мэнни. – Я не знаю такой песни. И при чем здесь дороги?

– Может, он чокнулся? – спросил Горлогориус.

– Это стрелок-то?

– Песня не по теме! – радостно завопил Аполлон. – Дисквалификация!

Зевс нахмурил брови:

…сапоги натерли ног
работникам ножа и топора…

– Не по теме! – разорялся Аполлон. – Не по теме!

Реджи продолжал петь.

Романтикам с большой ДОРОГИ!

Последнее слово герой, стрелок и сатир грянули втроем, а публика разразилась аплодисментами и восторженными выкриками.

– Браво! Бис! – бесновались амазонки и обнимались с сатирами.

– Очко! – провозгласил Зевс. – Дамы и господа, у нас есть победитель!

– Йес! – кричал Мэнни. – Клево! Знай наших!

– И которые там, интересно, наши? – спросил Горлогориус.

– Ну не боги же.

– Поздравляю, сынок, – сказал Зевс, хлопая Геракла по плечу. – Ты опять победил.

– Наверное, твои гены сказываются, – сказал Геракл.

– Умеешь польстить отцу, – сказал Зевс. – Гермес!

– Я, – пробурчал один из проигравших.

– Метнись на Олимп за бухлом.

– Почему я? – возмутился Гермес.

– По вечному праву младшего, – объяснил Зевс.

– Еще один ключ у нас в кармане, – сказал Горлогориус. – Мэнни, тебе по-прежнему не нравится моя стратегия?

– Результаты она дает, не спорю. Только уж больно она забубённая.

Геракл настоял на том, чтобы проводить Реджи и его драгоценный груз до самого портала. Силен идти с ними отказался, заявив, что климат приграничных с царством Аида территорий для сатиров слишком вреден, а кроме того, он (Силен, не климат) с Цербером не в ладах.

Реджи особо и не настаивал.

Путешествовать с Гераклом было просто и легко. Геракл не уступал в скорости Реджи, а, пожалуй, даже немного превосходил его, был немногословен и, в отличие от сатира, не отвлекался по пустякам. Путь до входа в царство мертвых и портала между мирами они преодолели меньше чем за сутки.

Цербера на месте не оказалось.

– Что ж, давай прощаться, – сказал Геракл.

– Давай, – сказал Реджи. – Я тебе очень благодарен. Даже и не знаю, как тебе отплатить.

– Ты мне ничего не должен, – перебил его Геракл. – Воспоминание о вытянувшемся лице Аполлона, когда их команде засчитали поражение, для меня лучше любой награды.

– Все равно, – сказал Реджи. – Я чувствую себя обязанным. Ты примешь от меня скромный подарок?

– Легко, – сказал Геракл.

Реджи порылся в саквояже и протянул Гераклу картонную коробку.

– Что это? – спросил герой.

– Собачьи галеты, – сказал Реджи. – Если вдруг тебе понадобится какая-нибудь услуга от Цербера, угости его этими галетами. Он их любит.

– Не представляю услуги, которую мне могла бы оказать собака с двумя головами и кучей змей вместо шерсти, но все равно спасибо [72]. Я это сохраню.

– Примешь ли ты от меня еще и совет? – спросил стрелок.

– Охотно.

– Если хочешь прожить подольше, никогда не стреляй в кентавров отравленными стрелами. А еще лучше – не женись [73].

Часть третья МОРГУЛЬСКИЙ КЛИНОК

ГЛАВА 1

Мафия бессмертна.

Марио Пьюзо.

Фредди Баггини, невысокий молодой человек со столь же низкими моральными устоями, сидел за столом и вписывал в конторскую книгу аккуратные колонки цифр. Любой бизнес требует скрупулезного подхода.

Держа ручку в толстых мясистых пальцах, Фредди подвел баланс, подсчитал прибыль и остался ею доволен. Дела шли неплохо. Гораздо лучше, чем этого можно было бы ожидать от столь тихого и далекого от основных деловых центров захолустья.

Фредди запер конторскую книгу в сейф, достал из бара бутылку кьянти и налил себе полный бокал. Увы, насладиться вкусом и ароматом вина в полной мере Фредди не удалось из-за появления его телохранителя и помощника по хозяйству Сэмми, который вошел в кабинет и возвестил о прибытии дорогого гостя.

Джеймс Гандольфини по кличке Гэндальф [74]был широко известной в узких кругах посвященных лиц фигурой. Обычно он носил длинные серые балахоны, под которыми было удобно прятать любое, даже самое крупнокалиберное оружие, редко стриг волосы и всегда имел при себе массивную дубинку, которую выдавал за свой посох. Он был очень опасным субъектом, замешанным не в одно темное дело, и обычно работал посредником между великими мира сего и такими типами, как Фредди.

Хозяин дома встретил дорогого гостя посреди комнаты. Они тепло обнялись, пожали друг другу руки и трижды расцеловались. В их кругах показное проявление дружбы было в большой цене, и ничто не говорило об истинных взаимоотношениях людей, этими проявлениями обменивающихся.