Олег Козинкин - Сталин. Кто предал вождя накануне войны?

• Название: Сталин. Кто предал вождя накануне войны?
• Автор: Олег Козинкин
• Жанр: Военная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45146-1

Свои расследования автор начинает с «благодарности» в адрес В. Суворова — В. Резуна. Ведь именно он своей книгой расшевелил историческую науку России Благодаря ему сотни людей стали рыться в мемуарах, копаться в архивах, и за последние годы на свет повылезало множество фактов и документов, которые как раз и помогают восстанавливать точную картину трагедии 22 июня 1941 года. Но чем больше документов, тем слабее «идеи» Суворова и официальные версии. Автор пытается доказать, какой ложью является утверждение, будто Сталин «проспал» начало войны, а также выясняет, действительно ли имело место знаменитое предательство генералов.

---

«В последнее время всё чаще высказывается мнение о виновности прежде всего Сталина в том, что он чуть ли не запрещал находиться в повышенной боевой готовности. Это не так… и не подтверждается документами. Он, конечно, требовал не провоцировать войны, но это совсем иное дело.

Когда я, будучи наркомом ВМФ, в предвоенные дни докладывал ему о переводе флотов на повышенную готовность, то не встречал возражения. Не поддаваться на провокации и повышать готовность — вещи разные. Больше того, чтобы не поддаваться на провокацию, нужно быть в повышенной готовности и всему руководству находиться на своих местах, чтобы, если понадобится, отреагировать на осложнение обстановки. <…>Провоцирует агрессора не повышенная готовность, а соблазн лёгкой победы, когда он видит неготовность противника.

Военное руководство независимо от поведения политических руководителей обязано было повышать готовность тех войск, которые находились в приграничных округах, предупреждать о злонамерениях врага в последние предвоенные недели и дни и, наконец, быстро оповестить округа о надвинувшейся угрозе, как это произошло вечером 21 июня.

Длинная телеграмма из Наркомата обороны, которую я видел в 22 часа с минутами (это было, точнее, сразу после 23.00 — видимо, здесь у Кузнецова опечатка. — Авт.) в кабинете наркома обороны маршала С.К. Тимошенко и которая, как теперь известно, не была своевременно далее получена адресатами, показывает, что до этого времени в округа были даны лишь директивы общего порядка и почти ничего не было сделано по повышению готовности в приграничных округах».

Правда, адмирал опять ошибается, говоря о том, что не совсем знает, какие необходимые указания по повышению боевой готовности были именно до 21 июня отданы в западные округа. Другое дело, что Павловы эти указания и особенно приказ ГШ от 18 июня игнорировали…

«После того, как Тимошенко и Жуков посетили Сталина, требовался необычный стиль указаний по радио и по телефонам хотя бы в два-три адреса: Павлову, Кирпоносу, Попову и др.»

Кузнецов, ознакомившись с текстом «Директивы № 1», дал короткий приказ-команду на флоты: «СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность № 1 немедленно. Кузнецов». (ПВФ — Пинская военная флотилия, ДВФ — Дунайская военная флотилия.)

Также он сел на телефон после посещения Тимошенко и стал обзванивать флоты и давал им устную команду на переход с повышенной готовности, № 2, в полную готовность — № 1. Но Тимошенко и Жуков обязаны были отправить текст «Директивы № 1», как и положено, в полном объёме в западные округа. Это прежде всего политический документ, и он нужен «для прокурора» и на случай возможных политических переговоров с Гитлером, если бы получилось перевести начавшиеся 22 июня бои в разряд «приграничных конфликтов > и недоразумений»!

Кузнецова этот документ касался только в плане ознакомления — на нём было указано: «Копия Народному Комиссару Военно-Морского Флота». Но на флоты ушли именно радиограммы, в таком случае достаточно было только короткого приказа-команды. А в округа связь была проводной, и тут нужен был именно текст. Ведь в округах останется именно полный текст директивы, который может попасть в случае чего к противнику.

Другое дело, что ни Тимошенко, ни Жуков, обзванивая около 1.00 22 июня округа, не стали давать Павловым дополнительные команды-разъяснения, как это делал адмирал Н.Г. Кузнецов в эти же часы. Более того, Тимошенко, позвонив Павлову, сказал следующее (со слов Павлова на следствии): «На мой доклад народный комиссар ответил: “Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните?'. На этом разговор закончился…»

Смотрим далее на рассуждения адмирала:

«Не повысить боеготовность и не создать организацию управления Вооруженными Силами означало не понять современного характера войны. Потерять 1200 самолётов (около 100 в ПрибОВО, около 600 в ЗапОВО и около 500 в КОВО. — Авт.), когда везде так много говорилось о роли авиации в современной войне, — непростительно. За это мы расплачивались весь первый период войны, и наше счастье, что хватило сил и территории, чтобы оправиться и в конечном счёте победить.

И.В. Сталин признавал, что в начале войны у нас положение сложилось чрезвычайно серьёзное, и не случайно он назвал его “отчаянным”, когда в 1945 г. поднимал тост за русский народ, за его терпеливость и доверие к своему правительству. Чем же он объяснял создавшееся “отчаянное” положение? Мне довелось дважды слышать на приёмах с участием наших союзников, что нападение было неожиданным и нам пришлось отступать. Волге глубокие причины он не раскрывал. Вспоминаю, как после приёмов в Кремле в 1944–1945 гг. (довольно частых одно время) К.В. Сталин любил после официального ужина всех пригласить в небольшой кинозал и показать одну-две ленты. Кино смотреть он любил! Помнится, несколько раз он требовал крутить картину “Если завтра война”. Война началась не совсем так, как в картине, но он с этим не считался, да и положение на фронтах к 1944 г. было уже хорошим. Приглашённые на очередной просмотр, мы спрашивали друг друга: “Какая будет сегодня картина?” К.Ф. Тевосян, с которым мы часто сидели рядам, лукаво улыбнувшись, отвечал: “Самая новая: «Если завтра война»”.

В начале этого “нового” фильма И.В. Сталин кому-то из рядом сидящих громко говорил, что начало у нас было неудачным, и снова объяснял это “неожиданным” нападением Гитлера. Смысл картины, как известно, был таков — враг нападает на Советский Союз, а наши войска, не застигнутые врасплох, тут же переходят в наступление и гонят врага на “его территорию “».

Честно говоря, лично у меня такое ощущение, что «тиран» этим фильмом постоянно напоминал военным, что они натворили в начале войны, когда именно по их милости приведение в боевую готовность было сорвано…

«Если сейчас смотреть на эту фабулу с оперативно-тактической точки зрения и думать только о самом начале войны, то события развивались по-иному. Если же посмотреть на всю войну в целом по предложенной киносценаристом схеме: нападение на нас, смертельные схватки с противником и в конечном счёте наша победа, то картина будто бы в какой-то мере оправдывалась. Возможно, это и позволяло Сталину, не смущаясь, снова и снова просить “крутить” этот фильм, когда борьба уже подходила к концу и бои гили на территории противника.

После окончания войны с Германией, когда уже готовились к военным действиям на Дальнем Востоке, на одном из совещаний в кабинете Сталина, когда он находился в довольно благодушном настроении и речь мимоходом зашла о неудачном начале войны на Западе (очевидно, в предвидении войны с Японией), я высказал мысль, что очень валено и там нашим войскам быть в готовности. Сталин слушал, а я, пользуясь его вниманием, коротко рассказал, как флоты готовились на случай внезапного нападения Германии в 1941 г. Я, по правде сказать, опасался, что задену больное место, и это вызовет плохую реакцию. Но И.В. Сталин, немного помолчав, спокойно разъяснил, что теперь положение иное и сравнивать его с 1941 г. неправильно. Наши войска сейчас находятся действительно в полной боевой готовности, научились воевать, а японцы не осмелятся выступить первыми. Я не считал удобным как-либо возразить, но вспомнил, как за две-три недели до начала войны с Германией на моё предостережение, что немецкие транспорты в определённой закономерности оставляют наши порты, получил довольно резкий ответ о невероятности нападения на нас. Но обстановка в 1945 г. была уже действительно иная, и наши войска, полностью отмобилизованные и снабжённые новой техникой, находились по-настоящему в полной готовности.

Так или иначе, а опыт начала войны с Германией не должен пройти бесследно… Как известно, США были застигнуты врасплох ударом японцев по американскому флоту в Перл-Харборе, понесли значительные потери и во избежание повторения подобного самым тщательным образом изучали свои неудачи первых часов войны и, насколько мне известно, сделали много практических выводов. По этому поводу написаны целые тома книг с анализом допущенных промахов». (Архив семьи Н.Г. Кузнецова. Подлинник.)

Выводы как говорится, делайте сами…

Вот что ещё писал Кузнецов. Из папки «Перед ВОЙНОЙ»:

«Маршал ГК Жуков в своих “Воспоминаниях и размышлениях” приводит выдержку из моей записки, с которой я направлял И.В. Сталину копию телеграммы, полученной мной из Берлина от нашего военно-морского атташе М.А. Воронцова. Дело было в начале мая 1941 г. Признаков обострения отношений с Германией было достаточно, хотя такого сосредоточения немецких войск на наших границах, как в июне, ещё не было. И когда М.А. Воронцов доложил мне, что, “со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию…”, то я действительно не верил этому и написал в записке И.В. Сталину, что, “полагаю, эти сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР*. Задумываясь над этим и теперь, мне представляется, что немецкий офицер из Ставки, полагая, что мы не сомневаемся в подготовке Германии к нападению, провокационно давал ложное направление готовящихся ударов.