Борис Соколов - Тайны Второй мировой

• Название: Тайны Второй мировой
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: Вече
• Жанр: Военная история
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-0760-5

Книга Бориса Соколова, написанная в особой, полемической манере, посвящена самым спорным проблемам Второй мировой войны: людские потери, ленд-лиз, собирался ли Сталин напасть на Гитлера, правда и легенды о героях и предателях, крупнейшая танковая битва под Курском и т.д. Автор, используя ранее не публиковавшиеся архивные документы, по-новому взглянул на ключевые события Великой Отечественной войны, на многих полководцев.

Эта книга, без сомнения, вызовет полемику и споры среди историков и читателей, что должно послужить делу воссоздания многокрасочной картины минувшей войны.

---

Ситуация, аналогичная положению с медью, наблюдается и в советском производстве алюминия в военный период. По оценке Д.Б. Шимкина, за 1941–1944 годах в СССР было произведено 315 тыс. т алюминия{279}. М. Харрисон оценивает советское производство алюминия следующим образом (в тыс. т): 1942 году — 51,7, 1943 году — 62,3,1944 году — 82,7,1945 году — 86,3{280}. Если принять производство алюминия в 1941 году приблизительно равным производству 1942 года, то общее производство алюминия в 1941–1945 годах, базируясь на цифрах М. Харрисона, можно определить в 335 тыс. т, а в 1941–1944 годах — в 249 тыс. Т; Таким образом, оценка М. Харрисона оказывается значительно ниже, чем оценка Д.Б. Шимкина. Наша оценка советского алюминиевого производства основывается на сведениях H.A. Вознесенского о том, что к ноябрю 1941 года были потеряны мощности, на которых до войны производилось 60% всего алюминия, а общее недопроизводство алюминия в военные годы за счет мощностей на территориях, подвергавшихся оккупации, достигло 136 тыс. т.{281} Учитывая данные о потерях мощностей по добыче угля — 63% и стали — 58% и в натуральном выражении суммарных потерь этих видов продукции — 307 млн. т каменного угля и 38 млн. т стали, приведенные H.A. Вознесенским, а также сведения о производстве в 1940 года — 165,9 млн. т угля и 18,3 млн. т стали{282}, можно получить соотношение между общей суммой потерь и годовым уровнем производства 1940 года. Для угля это соотношение будет 2,0:1, для стали — 2,1:1. Для алюминия этот показатель можно принять средним между этими двумя величинами — 2,05:1, учитывая, что доля потерь по алюминию также занимает промежуточное положение между соответствующими показателями по стали и углю. В этом случае производство алюминия в 1940 году можно оценить в 66 тыс. т. Тогда падение производства во второй половине 1941 года можно оценить по крайней мере в 60% от среднеквартального производства 1940 года, или в 10 тыс. т. Годовое производство алюминия в 1941 года следует оценить в 56 тыс. т, а во втором полугодии 1941 года — в 23 тыс. т. Известно, что в 1942 году мощности по производству алюминия в СССР возросли на 18,5 тыс. т.{283} По нашей оценке, за 1941 год были утрачены или временно выведены из строя мощности по производству алюминия примерно в 40 тыс. т, так что с учетом ввода новых мощностей выпуск алюминия в 1942 году все равно должен был быть ниже уровня 1940 года примерно на 21 тыс. т и составил, вероятно, около 45 тыс. т. В 1943 году производство алюминия в СССР на 4% превысило довоенный уровень{284} и может быть оценено в 69 тыс. т. В таком случае оценки М. Харрисона относительно производства алюминия в СССР в 1944 и 1945 годах выглядят близкими к действительности (соответственно 82,7 и 86,3 тыс. т) — рост по отношению к 1943 году составляет для 1944 года — 13,7 тыс. т, а для 1945 года — 17,3 тыс. т, что близко к показателю роста мощностей в 1942 году — 18,5 тыс. т. Суммарное производство алюминия за 1941–1945 годах мы оцениваем в 339 тыс. т, а с середины 1941 года до середины 1945 года — в 263 тыс. т. Из США в СССР в годы войны было поставлено 189,2 тыс. коротких тонн первичного и 71,9 тыс. коротких тонн вторичного алюминия{285}. Принимая 1 т вторичного алюминия эквивалентной 1,3 т первичного алюминия и переведя все показатели в метрические тонны, получим, что ленд-лиз из США в СССР был эквивалентен 256,4 тыс. т первичного алюминия. Кроме того, в СССР поступило 35,4 тыс. т алюминия из Великобритании и 36,3 тыс. т алюминия из Канады{286}, так что суммарные западные поставки алюминия в СССР в 1941–1945 годах составили 328,1 тыс. т, что в 1,25 раза превышает нашу оценку советского производства алюминия в период с середины 1941 года по середину 1945 года. Советская авиационная промышленность — основной потребитель алюминия, работала главным образом за счет западных поставок. Отметим также, что алюминий использовался и в производстве моторов для знаменитых советских танков Т-34.

Общее количество алюминия, поступившее для нужд советской экономики в период с середины 1941 года до середины 1945 года, — около 591 тыс. т делает совершенно нереальными официальные данные о производстве самолетов в СССР в период войны. Советский Союз будто бы произвел с июля 1941 года по август 1945 года 112,1 тыс. т боевых самолетов{287}. Между тем Германия в 1941–1945 годах произвела 84 420 боевых самолетов{288}. Алюминия же германская промышленность в 1941–1944 годах получила около 1704 тыс. т (из них 1466 тыс. т произведено в Германии), причем уже в 1943 году непосредственно для военных нужд было использовано 80,3% всего алюминия{289}. Совершенно загадочным остается, как советская промышленность, располагая почти втрое меньшими ресурсами алюминия, смогла произвести в 1,3 раза больше боевых самолетов, чем Германия, если структура производства самолетов в двух странах была весьма похожей. Ни СССР, ни Германия почти не строили тяжелых бомбардировщиков, а взлетный вес аналогичных типов самолетов (истребителей, штурмовиков и легких бомбардировщиков), производимых в этих странах, отличался весьма незначительно{290}.[16] Правда, в СССР в кризисные 1941–1942 годах для замены ряда алюминиевых деталей использовалось дерево и специальный брезент (поставлявшийся, кстати, по ленд-лизу), но и этот фактор не мог бы в такой мере сократить потребление алюминия, который использовался главным образом для нужд самолетостроения. Скорее всего, дело здесь в том, что советское производство самолетов в годы войны завышено минимум в два раза за счет сознательного завышения отчетности еще в военные годы. Есть основания полагать, что подобное же явление имело место и в случае с советским танковым производством. Эта мысль косвенно подтверждается данными о резком падении трудозатрат на выпуск единицы основных типов самолетов и танков в СССР в 1941–1943 годах.{291}

По утверждению H.A. Вознесенского, за первые два с половиной года войны советские ресурсы броневой стали возросли на 350 тыс. т, а в 1942 году производство броневой стали в восточных районах в 1,8 раза превзошло производство стали на всей территории страны в 1940 году (в 1942 году броневая сталь производилась только на Востоке){292}. Эти данные противоречат сведениям о производстве броневой стали, содержащимся в справочнике «Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 годах», где динамика производства броневой стали представлена следующим образом (в тыс.т): 1940-м — 75, 1941-м — 294, 1942-м — 527, 1943-м — 446, 1944-м — 588, 1945-м — 510.{293} Однако здесь мы склонны доверять лишь данным о производстве в 1940 году. Дело в том, что указанный справочник, подготовленный еще в 1959 году под грифом «секретно», включал также данные о производстве вооружения и боевой техники, согласно которым производство танков и САУ, на изготовление которых и шел главным образом броневой лист, составило с июля 1941 года по август 1945 года 102,8 тыс. единиц{294}. Скорее всего, несоответствие между первичными данными о производстве броневой стали и производстве танков бросилось в глаза либо составителям справочника, либо кому-то из их предшественников, и данные о производстве броневой стали были скорректированы в сторону увеличения. В работе же H.A. Вознесенского данных о годовом или общем объеме производства танков или самолетов не приводилось. Кроме того, если бы он хотел исказить данные о производстве броневой стали в СССР, то в своей, во многом пропагандистской, книге скорее всего сделал бы это в сторону завышения, а не занижения. Если же принять производство броневой стали в 1940 году в 75 тыс. т, то данные H.A. Вознесенского прекрасно согласуются с этим числом. Тогда в 1942 году производство бронестали можно определить путем умножения уровня производства 1940 года на 1,8, т.е. в 135 тыс. т. В этом случае производство за вторую половину 1941 года и за весь 1943 год должно в сумме составить 215 тыс. т. Поскольку во втором полугодии 1941 года из-за остановки и эвакуации заводов производство броневой стали значительно сократилось, оно наверняка было меньше среднего полугодового производства 1942 года, т.е. меньше 67,5 тыс. т. Мы оцениваем его приблизительно в 50 тыс. т, а производство 1943 года — в 165 тыс. т броневой стали. Между тем только в период с июля 1941 года и до конца 1943 года в СССР, согласно официальной статистике, было выпущено 53,3 тыс. танков и САУ{295}, в том числе не менее 30 тыс. танков Т-34{296}, каждый из которых требовал до 20 т броневой стали. Между тем мобилизованный запас броневой стали в СССР перед войной был невелик и не покрывал даже 6-месячных потребностей промышленности{297}. С учетом этого мы оцениваем его не более чем в 50 тыс. т. По ленд-лизу броневую сталь почти не поставляли. Лишь в 1942 году было поставлено 5786 коротких тонн, или 5249 метрических тонн броневой стали (еще 2,6 тыс. т погибло в пути){298}. Так что всего в распоряжении советской промышленности в первые 2,5 года войны должно было быть около 405 тыс. т бронестали, тогда как только на производство 30 ты-с. танков Т-34 ее могло уйти до 600 тыс. т. Поставка брони по ленд-лизу была самым крайним средством, вызванным резким ее дефицитом, так как, вообще говоря, определенный тип танка всегда требует определенный сорт брони и тип броневого листа, и американская броня не очень подходила для советских типов танков. Если принять данные о производстве брони в 1942 году из справочника «Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне» — 527 тыс. т, то поставка 5,2 тыс. т бронелиста из США выглядит загадочной — такого количества брони, составлявшего лишь 11,8% от советского месячного производства, не могло хватить на покрытие какого-либо дефицита. Иное дело, если справедлива наша оценка производства брони в 1942 году, основанная на данных H.A. Вознесенского, — 135 тыс. т. Тогда броня, поставленная по ленд-лизу, составит около 46,7% от советского среднемесячного производства в 1942 года, что делает американскую броню значимым фактором в покрытии возможного дефицита, особенно если учесть, что в первой половине 1942 года производство было ниже, чем во втором полугодии.