Татьяна Лисицына - Клуб победителей (СИ)

• Название: Клуб победителей (СИ)
• Автор: Татьяна Лисицына
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.

---

— Тебе сварить кофе? — в глазах мужа тоже промелькнул страх. Не дожидаясь ответа, метнулся к кофеварке.

Эвелина вздохнула и села на стул, с тоской оглядывая кухню. Больше никаких разговоров при дочери.

— Мюсли будешь? — Верстаков помахивал цветной коробкой. — Твои любимые шоколадные.

«Цирк», — подумала Эвелина, откидывая назад волосы и усаживаясь поудобнее.

— Буду кофе и мюсли.

Сдержанность вознаградил Лерин веселый взгляд, отправившейся помогать отцу.

— Мам, тебе с молоком или с йогуртом? Мне нравится с больше с йогуртом, а папа опять забыл и сделал с молоком.

Кухню заполнил аромат кофе. Вся семья похрустывала мюсли, изредка прерываемая вопросами дочери, на которые в основном отвечала Эвелина.

Пришла учительница английского. Маленькие ручки Леры вцепились в мать.

— Мамочка, ты никуда не уйдешь?

— Никуда, — покачала головой Эвелина, уже понимая, что попала в ловушку.

— Ты погуляешь со мной после урока?

— Погуляю.

Лишенные спасительного щебетания дочери, супруги молча сидели за столом среди остатков завтрака. После разговора с Эвелиной Верстаков долго размышлял о случившемся. В том, что он заменил жену пустенькой и глупенькой девчонкой, в которой быстро разочаровался, была его вина. Сейчас, глядя на непримиримость и сарказм жены, понимал, что Эвелина права. Если бы он мог признаться, что на самом деле скучал по ней. Кашлянул, чтобы привлечь ее внимание. Эвелина, находясь в смятении, смотрела мимо и никак не отреагировала. Такой простой ритуал, как завтрак, напомнил ей прошлое, когда они все трое были настоящей семьей. Женщина поняла, что скучает по тому казавшемуся сейчас счастливому времени. Эвелина вдруг осознала, что муж с усталым и помятым, но таким родным лицом, перестал вызывать страх, потому что сам был напуган ее решительностью. Что ей делать? Ведь Лера любит отца.

— Выслушай меня, ладно? — прохрипел Верстаков. — Правда, не знаю, как так получилось. Та девушка словно околдовала меня. Подчинила своей воле. Я ведь видел, что ты несчастна со мной. Если бы ты меня тогда отпустила, ничего бы не случилось. — Эвелина скривилась, по лицу скользнуло презрение. — Я ведь думал, что сделаю лучше, если сотру из твоей памяти все наши ссоры. Ты начнешь жизнь с чистого листа. Встретишь кого-нибудь лучшего, чем я.

— Вот я и встретила. Ты его вчера видел. Говорят, мы жили с ним как муж и жена довольно неплохо, пока изобретатель не вернул мне память. А тут опять случился парадокс: прошлая жизнь с тобой вернулась, а та стерлась. И этот провал меня беспокоит. — ей вдруг неожиданно захотелось плакать. Вспомнились потерянные глаза Лычкина. Эвелина сама не знала почему, но ощущала стыд за их отношения. Ведь Лычкин совсем не в ее вкусе, а Игорь, хоть и негодяй, но такой родной. Получается, что она тоже изменила. В чем же тогда его упрекать? Молодая женщина закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Игорь вдруг осознал себя чудовищем. Опустил глаза, избегая смотреть на жену. Так вот оказывается, что произошло. А он понять не мог, ведь тогда, в приемной Караева Эвелина его не узнала. Увидев жену дома, решил, что память вернулась сама собой. А ее, бедняжку, оказывается снова подвергли этой процедуре.

Эвелина вышла в ванную. Когда зазвонил домашний телефон, Игорь взял трубку. Сразу узнал этот тихий и грустный голос мужчины, которого вчера видел. Неожиданная ревность окатила волной, он даже вспотел, когда подумал, что его жена может уйти к нему. Какое он, вообще, имеет право звонить? Услышав звонок, Эвелина вышла из ванной. Припухшее от слез родное лицо. Протянул ей телефон, заметив, что она как-то покраснела. Разозлился, когда жена поспешно вышла из кухни, прикрыв за собой дверь. Вдруг неудержимо захотелось затянуться сигаретой. Пришлось сделать над собой усилие: курить врачи запретили полгода назад из-за плохих сосудов. Бросал мучительно и долго, перепробовав все средства. Казалось, ничего не помогало, но однажды проснулся и понял, что желание исчезло и не появлялось впредь до сегодняшнего утра. Если сорвется, снова начнет. Слишком тяжко все это оказалось. Он всегда легко себя оправдывал, а сегодня не мог. Он уже не слышал голоса Эвелины, видимо, разговор закончился. Вскочил и отправился искать жену. Она сидела в Лериной комнате, прижав к себе зайца. Верстаков сел напротив нее на ковер, подавляя желание броситься к ее ногам.

— Знаю, ты не сможешь меня простить. Лишь об одном прошу — дай мне шанс. Позволь мне остаться. Я не причиню тебе никакого вреда. — Эвелина вскинулась, презрительно изогнула губы, но молчала. — Не гони меня, ладно? Ради Леры.

Она не слушала, в ушах еще звучали слова Лычкина: «Прости его, Эв. Мне кажется, все у вас будет хорошо». Сдерживаемые слезы хлынули по щекам. Швырнула зайца в мужа и уткнулась в подушку, испытывая сладость от жалости к себе. Игорь медлил, не решаясь приблизиться, а потом вдруг рванулся, обнял ее трясущееся тело, зарылся лицом в теплые волосы. Ей с самого утра хотелось, чтобы Игорь ее обнял. Сколько Эвелина себя помнила, для нее существовал только этот мужчина. В коридоре послышались шаги быстрых ножек Леры. Помедлив на пороге, она бросилась к ним, заставив их разомкнуть руки, чтобы принять в свои объятия.

Глава 50

Оставшееся время до отъезда в аэропорт Дружинников слонялся по квартире. Отказав Караеву, он еще раз принес Варюшку в жертву. Знал, что никогда не сможет рассказать ни жене, ни дочери о том, что произошло на самом деле. Все, что ему нужно было сделать, вставить блочок на место, получить деньги и уехать. Но против этого восстала совесть. Достаточно было вспомнить Эвелину и ее друга. Если бы умел, молился бы об исцелении дочери. Но Дружинников, имея советское детство за плечами, так и не поверил в Его существование. В самолете он не мог ни есть, ни читать. Больше всего страшила встреча с дочерью. Момент, когда они посмотрят друг другу в глаза. А вдруг она догадается о его предательстве? Ему казалось, что вся их квартира пропиталась горем и слезами. Профессор медленно поднялся на третий этаж пешком и открыл дверь своим ключом. Перетащил ноги за порог. Замер. Возвращение предателя. В квартире стоял приятный запах чего-то печеного. Не в силах скинуть плащ, прислонился к входной двери и вдруг понял, что против ожиданий, здесь не пахнет безнадежностью и слезами. Из глубины комнаты послышался веселый Ирин голос. Ему отвечал совершенно обычный без примеси горечи или обычного раздражения голос жены. Раздался смех. Они что, с ума там посходили? Варя может умереть, а они смеются. Снял ботинки, повесил пальто. Услышав шум, в коридор выглянула Ира. Как он боялся встречи. А она, как ни в чем не бывало, бросилась к нему. Чмокнула в щеку.

— Папа! А мы и не слышали, как ты вошел. — дочь отстранилась и вдруг повела носом. — Ой, пирог. Мы ж к твоему приезду готовились. Мам, папа приехал! — Она упорхнула на кухню. — Владимир смотрел ей вслед, удивляясь какой-то новой легкости в движениях. Последнее время у нее появилась, несмотря на маленький рост, тяжеловесность в шагах и медлительность. Дружинников все еще топтался в коридоре, боясь, что маленькая, только что родившаяся надежда безвозвратно умрет.

В коридор выглянула Антонина Васильевна. Принаряженная и радостная. Поцеловала его. Он уже не выдержал, схватил жену за плечи.

— Тоня! Ради Бога. Да что с вами? Почему вы так странно себя ведете?

— Как что? Ты разве не знаешь? Ира же тебе эсэмэску послала. Сразу, как узнала. Еще удивлялась, что ты не ответил.

Он вспомнил, что после звонка Караева выключил телефон. Побоялся искушения.

— Да что произошло-то? Я ничего не получал, — он слышал свой тихий дрожащий голос и все еще боялся поверить.

— Ира! — крикнула жена. — Иди сама, расскажи. Он ничего не знает.

В коридор, снимая на ходу, рукавицу-прихватку, выбежала раскрасневшаяся дочка.

Он почувствовал, как защемило сердце. Знакомые термины звучали в этот раз, как музыка. Операция перестала быть необходимостью. Врачи не нашли объяснения неожиданному улучшению.

Дружинников прислонился к стене, думая о созданной им машине, которую уничтожил.

— Так что в твоей поездке не было никакого смысла, — заметила Антонина.

Он послушно кивнул, вспомнив о том, что перед отъездом наугад открыл оставленную кем-то Библию и прочитал, как Бог велел Аврааму принести в жертву единственного и любимого сына Исаака. Спасибо тебе, Господи!

* * *

В это же самое время Константин Караев после прохождения таможенного контроля сидел в баре. Пил пиво большими глотками, не чувствуя вкуса. Из окна кафе виднелись самолеты. Взглянул на часы. Уже через сорок минут он сядет в один из них и оставит позади Москву. Сбежит. Караев нахмурился, вновь вспоминая Дружинникова недобрым словом. Знал бы, дал бы ему деньги раньше. Не так уж много просил изобретатель, учитывая, сколько бабла сделано в «Дотянись до успеха». Жаль, что все так закончилось. Константин прикипел к своему клубу и к идее, что он улучшает породу людей. Сделал еще глоток пива и закурил сигарету. На столе завибрировал мобильный, и он увидел наглую рожицу Иры на экране. Вчера он ничего ей не сказал. Не смог. Даже сейчас не хотел поднимать трубку. Ему показалось, что она не расстроилась. Легко так попрощалась: мол, валишь, вали. Отшвырнул мобильный в сторону. Допил пиво и заказал виски. Знает ведь, что будет скучать. Ни одна тайка с ее покорностью не заменит эту стерву. Константин допивал вторую порцию, когда объявили посадку на рейс «Москва — Бангкок». Чувствуя себя охмелевшим, он побрел к стойкам регистрации, где уже собралась очередь.