Татьяна Лисицына - Клуб победителей (СИ)

• Название: Клуб победителей (СИ)
• Автор: Татьяна Лисицына
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.

---

— Но почему ты не хотел жить?

Максим опустил голову, но тут же поднял ее. Между ними не должно быть тайн. Никаких.

— Я не помню. Похоже, этот эпизод мне стерли, когда я был в «Клубе победителей». У меня есть диск с записью. Если машина когда-нибудь станет работать, можно попробовать все вернуть.

— Не надо, — испугалась девушка. — Вдруг с тобой случится такая же история, как с Эвелиной.

Они сидели, прижавшись друг к другу, держась за руки под столом, как школьники. Выйдя из кафе, долго гуляли по бульварам. По какой-то молчаливой договоренности они больше не говорили ни о родителях, ни о клубе. А потом Ася стала все чаще посматривать на часы, чтобы не пропустить свой поезд. Максим чувствовал отчаяние из-за того, что опять долго не увидит ее, а им столько всего надо еще сказать друг другу. И тогда, запинаясь и смущаясь, предложил остаться у него на ночь. Ася удивленно посмотрела на него, но он тут же начал оправдываться.

— Родители будут дома. Ты будешь спать в моей комнате, а я на кухне. Там есть маленький диванчик. Я всегда там сплю, когда родственники приезжают. Пожалуйста. Я не могу без тебя. Не бойся, я ничего себе не позволю.

Она вдруг прижалась к его губам. И он чуть не задохнулся от счастья и крепче прижал ее к себе. Но она быстро отстранилась.

— А твои родители не будут против?

— Конечно, нет. Мама знает, что мы встречаемся.

— Знаешь, я немножко боюсь. Мы войдем в наш дом, в наш подъезд, мне захочется домой.

Максим сжал ее холодные замерзшие руки, потом поднес их к губам. Он помнил, каким раем после пребывания в «Клубе победителей» показалась ему его комната. Уголок, где он может быть королем своего мира.

— А завтра с утра я хотела бы сходить в наш парк. Вдруг там еще есть утки, которые помнят, как мы кормили их с папой? Это было года два назад. Весной. Сколько живут утки?

На глазах у Максима выступили слезы.

— Долго, Асенька. Они помнят вас.

— Знаешь, если бы я могла оставить там для папы записку на песке у озера — я верю, что он обязательно туда придет — он прочитал бы, что я люблю его.

Максим обнял Асю, думая о том, что Лычкин ничего не помнит. Неизвестно, как он воспримет свою дочь. Есть ли что-то еще, кроме памяти, связывающее по-настоящему близких людей? Ниточка, протянувшаяся от одного сердца к другому, которую невозможно оборвать? Нечто, позволяющее родным душам узнать друг друга?

* * *

Увидев свой дом, Ася крепче сжала руку Максима. На глазах снова выступили слезы. Никогда не думала, что вот эта белая панельная пятиэтажка станет такой близкой и родной. Вспоминалось детство, как папа качал ее на качелях во дворе, а она все просила сильнее и сильнее. Качелей, конечно, уже нет, но та детская площадка еще сохранилась. И все там было такое новенькое, свежеокрашенное и чужое. А вот и ее окна и там тоже чужие шторы. У нее в комнате висели розовые, она их терпеть не могла, а вот сейчас все бы отдала, чтобы увидеть на окне такое родное яркое пятно. Так хочется прийти домой, закрыть дверь в свою комнату. Девушка вздохнула. Поднимаясь по лестнице, машинально остановилась на четвертом этаже. Максим слегка обнял ее и повел дальше.

Он не стал открывать дверь своими ключами, позвонил. Хотел, чтобы мать встретила, чтобы сразу с порога объявить, что Ася останется. Эх, было бы ей восемнадцать, могли бы пожениться. О чем он думает? Ведь это первое их настоящее свидание.

Мать, конечно, поджала губы, когда он сказал, что Ася переночует в другой комнате, но никакого недовольства не выразила. Потом, правда, вызвала его и горячо зашептала, чтобы он держал себя в руках. А то будет как в тот раз.

— Какой раз? — удивился Макс. Конечно, он встречался с девушками. Но это было так несерьезно. Да и матери об этом не рассказывал.

— Я боюсь за тебя. Влюбишься, как в Аленку, и башку снесет.

Аленку? Он не помнил этого имени. Осторожно спросил:

— Что ты имеешь в виду, мам?

— Да то, что тогда после ее смерти с жизнью хотел покончить. О матери с отцом, которые растили во всем себе отказывая, не подумал. Я же говорила, что все пройдет и забудешь ты свою Аленку.

Максим чувствовал, словно его стукнули по голове. Напрасно копался в памяти, пытаясь вспомнить. Потом, ничего не отвечая матери, понесся в свою комнату и бросился к столу. У него должны быть ее фотографии. Макс вытряхнул на пол содержимое ящика. Ася удивленно на него смотрела.

Нужное фото попалось быстро. Девушка с кудряшками и нежным лицом. Обратил на нее внимание, потому что в памяти возник вопрос: а что это за девушка. Перевернул ее и прочитал: любимому Максу на память от его Аленки. Схватился за голову. Даже не заметил, как рядом оказалась Ася.

— Я ее помню. Мы вас дразнили «жених и невеста». — Макс почувствовал легкое головокружение. Все помнили, а он — нет! Девушка, с которой у него были, судя по надписи на портрете и словам матери, серьезные отношения. Настолько серьезные, что хотел умереть. Неудивительно, что этот случай выстрелил первым, и Андрей вместе с болью удалил из его памяти любимого человека. Макс повернулся к Асе:

— Ее стерли. Ничего не помню. Хотел бы узнать, что с ней случилось, но боюсь, мать посчитает, что я умом тронулся.

— Ты на самом деле хочешь узнать?

— Конечно. А ты откуда знаешь?

— Забыл, что в нашем доме сплетни разлетаются очень быстро?

Он нетерпеливо мотнул головой.

— Ну, скажи.

— Аленка умерла.

— Умерла? В таком возрасте? Но от чего?

— Не знаю. Разве это важно? — Ася опустила глаза. Историю эту она знала до мельчайших подробностей, как и то, что девушка умерла от рук хирурга, когда мать заставила ее избавиться от ребенка. Рассказать Максу об этом не смогла. Пожалела.

Макс потряс головой, словно желая что-то встряхнуть внутри.

— Чувствую себя идиотом.

— Попробуй посмотреть на это другими глазами. Если девушка умерла, зачем себя мучить? Может, это хорошо, что тебя освободили от боли? Ведь с тобой не произошло такой ужасной истории, как с моим отцом. — Максим вдруг вспомнил необычную легкость, ощущение радости от жизни, которого не чувствовал раньше. «Боль забирает единицы внимания, мешает счастью», — часто повторял Щербаков. И у него теперь есть Ася. Он повернулся к ней и совсем по-детски сказал:

— Ты не бросишь меня?

— Нет.

— Но ведь раньше я тебе не нравился?

— Нравился. Но тогда между нами стояла какая-то стена. Я ее чувствовала.

— Аленка?

— Ты не мог забыть ее.

В комнату заглянула мать и позвала ужинать. С любопытством бросила взгляд на рассыпанные фотографии. На кухне, улучив момент, шепнула:

— Ты ничего не рассказывай про свою любовь. Девушки этого не любят. Ревнуют. — Макс хотел сказать, что Ася все понимает, их отношения совершенно другие, но потом передумал, просто кивнул. — Она хорошая девочка. Жаль, что так с квартирой получилось. Если поженитесь, у нас тесновато будет.

— Мы вернем ее квартиру. В суд подадим на эту организацию. Я статью напишу в газету.

— Ох, и сложно это, сынок, — покачала головой мать. — И как ты будешь писать про то, чего сам не знаешь. Оставь ты это. Мы разместимся как-нибудь. Но сегодня я вас в разных комнатах положу. Асе в твоей спальне постелю, а ты уж давай на кухню.

Глава 52

После разговора с Эвелиной Евгений не стал звонить ни Максиму, ни Дружинникову и на это была особая причина. После длительных раздумий бывший член «Клуба победителей» решил сам разобраться в той частичке себя, которая осталась. Заставил выбросить из головы все мысли о мести. Восстановление справедливости, о котором так много говорилось, отодвинулось в далекое будущее и стало неактуальным. Если уж Эвелина смогла простить то, что с ней сделали насильственно, какой смысл ему, жертве своей глупости, возмущаться? Да, его обманули, но нельзя сбрасывать со счета, что он пришел в «Дотянись до успеха» по собственному желанию. И если бы подчинился правилам, до сих пор пребывал бы в иллюзии, что стал успешным. Насколько это чувство является приятным, Евгений судить не мог, но, глядя на перемены, случившееся с бывшей навязанной ему женой, мог предугадывать, как внедренные воспоминания изменяют сущность человека.

И видит Бог, он этого не хотел.

Уж лучше быть чистым, как лист бумаги, на котором можно нарисовать, каким хочешь стать. Намеренно оставаясь в изоляции, Лычкин принялся решать возникшие проблемы. Те две недели, пока готовился паспорт, устроился уборщиком в кафе. Единственная работа, на которую можно рассчитывать без документов. Намывая полы, к концу рабочего дня валился с ног. Снять удалось лишь койку в общежитии, но и это казалось большой победой. Евгений чувствовал себя подобно дворникам, приезжающим в столицу на заработки. Он также начинал с нуля. Даже ниже, поскольку у него не было смены одежды. Насколько можно судить о том, что рассказывали Макс и Эвелина, он так никогда не жил. До попадания в клуб был менеджером в закусочной, а после прохождения программы даже работал директором престижного ресторана. «Ну и пес с тем, что было, — думал он. — Я, к счастью, этого не помню. И буду довольствоваться тем, что имею сейчас». После пребывания в «Дотянись до успеха» ощущал себя счастливым лишь от того, что мог пойти куда угодно и на сколько угодно. Сейчас, стоя на одну ступень выше нищих на улице, можно считать себя свободным от всего и ото всех. Тот, в кого он превратился, мало для кого представляет интерес. Лишь только для самого себя.