Ольга Тимошина - Больше не зови меня

• Название: Больше не зови меня
• Автор: Ольга Тимошина
• Жанр: Современные любовные романы

В жизни каждого человека бывает момент, когда нужно сделать судьбоносный выбор. Но самый решающий выбор всегда имеет две стороны. Ведь если с одной стороны выбор стоит между свободой и несвободой, то с другой – между определенностью и пугающей неизвестностью.

Виктории исполнилось 35, и она поняла, что в ее странный роман с Андреем пора внести ясность. Либо она примет его как свою судьбу, несмотря на его непредсказуемость, эгоистичность, холодность и самоуверенность. Либо она должна уйти навсегда и начать строить свою жизнь заново…

«Больше не зови меня» – рассказ Ольги Тимошиной из цикла женской сентиментальной прозы, написанной о земных женщинах, самозабвенно ищущих свое счастье. И так хочется верить, что непременно победит любовь…

---

– Нет, ты же знаешь, мне это удобно.

– А почему тебе никогда не приходило в голову спросить, как мне с тобой живется?

– Ну, если ты до сих пор здесь, то, по-видимому, хорошо, – парировал он.

Вот так, сегодня выиграл он, и я знала, что сказав опять какую-нибудь колкость, легко смогу свести счет в ничью. Только это было бесполезно. Я бы, конечно, могла позволить себе быть несчастной, помучаться от того, что меня не понимают. Но мне не хотелось. Я смотрела на луч солнца, гуляющий по его седым вискам, на кончики морщинок его глаз, прикрытых модными очками, а потом на свои руки. У меня тонкие и красивые пальцы, и, глядя на них, я всегда жалела, что не умею играть на фортепиано. Думаю, что было бы невероятно приятно наблюдать за моей красивой кистью, и легкие нежные прикосновения к клавишам могли бы сильно выделить меня в очереди тридцатилетних невест. Но, к сожалению, если овладеть техникой игры на пианино я еще могла, то с Андреем у меня было не так много времени. Руки мои покрывались тонкой сеткой маленьких упрямых морщинок, и остановить этот процесс я не могла.

За соседний столик присела семья французов с двумя детьми. Они шумно начали двигать стулья, и детский смех разрушил медленное течение жизни в кафе. Старики улыбались, глядя на галдящих детишек, принесших движение в пенсионерскую аудиторию кафе, где даже мы с Андреем казались немолодой, давно и прочно женатой парой. Они был милые, нарядные, какие-то солнечные, и я залюбовалась. Андрей раздраженно отодвинул чашку.

– Завтрак, кажется, закончен. Я бы рядом с табличкой «Не курить» повесил «С детьми нельзя».

– Ты бы мог даже купить этот или любой другой ресторан и назвать его «Пошли все вон», – сострила я.

– Я уже думал об этом. А что если я куплю его тебе, и ты будешь держать кафе для меня?

Я посмотрела на меню, на обложке было написано: «Открыто с 1908 года». Потом бросила взгляд на хозяина заведения за стойкой бара, ему было около 60 лет, и, судя по его общению с постояльцами, работал он тут лет пятьдесят после его деда, прадеда и так далее.

– Боюсь, что оно не продается.

– Все, кошечка моя, продается. Вопрос цены. Хочешь?

– Нет, – ответила я, не задумываясь. – Ну уж нет. Сидеть тут, печь тебе булочки в надежде, что ты когда-нибудь приплывешь ко мне? Как Ассоль в красненьком передничке расхаживать по дому, глядя в окошко, в печали замешивая тесто, без единого шанса устроить свою личную жизнь?

– Да, – ответил Андрей, подумав, – эта роль не для тебя. Тебе больше подойдет по сугробам, в московской грязи, глотая боль обид и унижения, идти сквозь бури, ветер и невзгоды за постоянно убегающим и ускользающим из твоих рук циничным миллионером.

Андрей встал и кинул монетки на стол. Мы вышли из кафе и, обнявшись, побрели в сторону рынка. Вот такая мы были странная пара. Отхлестав друг друга перчатками по щекам, мы, прижавшись телами и взявшись за руки, продолжали свой путь в неизвестность наших чудных отношений.

5

Мы вышли на рыночную площадь маленькой деревушки Эз, пестрящую от ярких тентов, разноцветных букетов цветов и осенних овощей, где в воздухе витали запахи свежевыпеченного лукового пирога, лаванды и маринованных оливок. Вообще рыночным площадям во Франции я бы посвятила оду, полную восхищения и любви к этому эпизоду славной деревенской жизни, потому как люди, торгующие на базаре, приходили сюда не столько за тем, чтобы продать товар, а скорее за возможностью общения, обменом сплетнями и улыбками и за приятным времяпровождением в кругу старых знакомых и соседей. Взявшись за руки, мы бродили среди прилавков, пробовали ароматные горячие булки с яблочным вареньем, любовно сваренным бабулькой – одуванчиком в белоснежном переднике. Потом выпили по стаканчику розового прованского вина, закусив свежими анчоусами на поджаренном хлебце, поболтали с продавцом специй и картофельных драников и, выбрав несколько симпатичных безделушек из горного камня в подарок моим подружкам, поехали в старинное шато, перестроенное в, пожалуй, самый романтический ресторан на этой планете. Андрей любил это место – высоко в горах, на самом краю тонкой скалы, к которой я безумно боялась даже приближаться. Он походил к ограждению и вдыхал полной грудью воздух гор и моря. Совсем низко, над головой носились птицы, недовольные появлением человека на их высоте, яхты казались всего лишь едва различимыми точками в волнах лазурного моря, и даже Кап Фера выглядел как какой-то малюсенький отросточек от плавной и выгнутой линии побережья.

Сюда, в этот старинный замок, который мы прозвал «гнездом», съезжалась самая изысканная публика. Счет в ресторане намного превышал зарплаты простых людей. Еда была благородной, ручной работы от именитых поваров, а вина предназначались исключительно для взыскательных клиентов с толстыми кошельками и для таких, как Андрей, пафосных заезжих выпендрежников. Замок был окружен садом, на территории которого прорастали вековые эвкалипты и всевозможные виды роз. В разноцветном калейдоскопе чайных роз – алых и пурпурных цветов, окутанные нежнейшим ароматом мы бродили в ожидании своего столика, забронированного несколько недель назад. Узкие дорожки, посыпанные мраморной крошкой, уводили в скрытые в потайных уголках сада беседки, где можно было любоваться трагическими видами со скалы и целоваться. Пока еще теплое осеннее солнце ласкало зеленые листья, и только шум падающей воды из многочисленных водопадов, спрятанных среди туй и можжевеловых кустарников, нарушал тишину и спокойствие старого сада. Спустя десять минут мы заблудились. Все дорожки вели в тупик, где нашим глазам открывались другие потайные террасы с потрясающими видами побережья. Я подошла к Андрею и поцеловала его в губы. Он ответил, и мы как молодожены продолжали страстно и нежно пожирать друг друга. «Так не целуют, когда не любят», – успела подумать я, тая в его руках, как в ту же секунду Андрей отстранил меня.

– Слушай, мы есть-то сегодня будем или как? Давай выбираться отсюда, – сказал он, таща меня вверх по ступенькам.

Я тихо и незаметно плакала, безропотно семеня за его спиной. Так грубо, опять. За что?

Через пятнадцать минут он взбесился. Мы вновь и вновь возвращались на то же место. Прямо над нашей головой я заметила узкую каменную лестницу, ведущую на верхний карниз, и пока Андрей звонил администратору гнезда, я ловко вскарабкалась на нее и очутилась на залитой солнцем террасе.

В нос мне ударил запах жареного барашка с розмарином. Оглянувшись, я увидела столики, накрытые белоснежными скатертями. Сервировка была настолько изысканная, что можно было подумать, что ожидается прием каких-то королевских особ.

Каждый столик украшал нежный букетик осенних цветов, хрустальные бокалы Лалик, ножки которых были выполнены в форме оленьих рогов, и солнечные лучи, гуляющие по кромке бортов, притягивали меня с какой-то магической силой. Вдруг двери замка распахнулись, и из них вывалила компания смеющихся молодых мужчин. Одеты они были так, словно только что сошли со страниц журнала мод. Окутывающий их аромат дорогих изысканных духов тут же наполнил все пространство уличной террасы. Я смотрела на них завороженными глазами, затаив дыхание. Они были молоды, красивы, энергичны, и чувство зависти захлестнуло меня.

– Ну что там? – закричал Андрей снизу.

– Тут люди, я сейчас спрошу у них дорогу, – ответила я и пошла навстречу компании, которая, продолжая хохотать, уже выпивала шампанское из дорогих бокалов.

– Messieurs, pourriez-vous m'aider? – спросила я, прерывая их грохочущий хохот.

– Что, потерялись? – ответил мне один из них. Да тут все так, не переживайте. Вверх по ступеням через каминный зал и налево.

– Спасибо, – растерянно пробормотала я под радостный смех компании.

«Боже мой, – думала я, спускаясь за Андреем, – русские везде, где самое лучшее, красивое и дорогое. Мы – потрясающая нация, и я не знаю еще ни одной такой, которая живет здесь и сейчас, живет одним мигом, не думая о завтра, наслаждаясь деньгами и жизнью». Я вошла в ресторан, наполненная переполняющим меня чувством гордости за свою удавшуюся жизнь, достаток и молодость.

Но рядом с Андреем эйфория не смела задерживаться надолго, и спустя несколько минут, выслушав очередную его триаду о человеческих отношениях и уровне сервиса, я вновь сидела с понурой головой и недоумевала: «Как богатый, успешный, здоровый мужчина может быть таким омерзительным и ущербным занудой? Почему он не радуется так же, как те парни на террасе? И, самое главное – как я могу его любить? Люблю ли я его или это привычка и страх одиночества?»

У Андрея была очень своеобразная манера принятия мира: он не мог быть счастливым или горевать. Все события он подразделял на: забавно, скучно, удобно и надо-не надо. А кто была я в этой цепочке?

Я знала, что на моем месте здесь и сейчас хотели бы быть многие. Шикарный и богатый мужчина, самый дорогой и изысканный ресторан в Европе, что там еще грезится женщинам – виллы, яхты, вертолеты? С этим антуражем не было никаких проблем, но не было и любви. А может, это я больше не люблю его, может, я только жалею себя, такую не понятую и одинокую. Я вспоминаю свое скучное детство, мрачную комнату и понимаю, что боюсь оказаться там опять. Или, может, мне нравится питаться этой болью, а рядом с Андреем меня удерживают лишь инстинкты. Или я обычная мерзкая приживалка, танцующая под музыку того, кто платит?