М Стрешинский - Генерал Симоняк

• Название: Генерал Симоняк
• Автор: М Стрешинский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Казацкая еда, - заметил, попробовав кашу, Симоняк. - Черпаком хорошо воюешь. Но о пулемете не забывай.

- На стрельбище не отстаю от других.

Взглянув на звонко тикавшие ходики, комбриг заторопился. Не любил он опаздывать. А в батальонном штабе уже собирались командиры на разбор ночной тревоги.

4

Дачный домик, приспособленный под штаб батальона, отапливался железной печуркой. Пока в ней потрескивали дрова, было тепло, но стоило огню погаснуть - домик сразу выстывал.

Майор Путилов, едва переступив порог, распорядился подбросить дров в прожорливую буржуйку.

- Прицел у тебя точный, Савелий Михайлович, - сказал Трусов. - Проверяющие отогреваются, глядишь, и помягче станут.

- Разве вас этим отогреешь...

Путилов сел к столу, распахнул шинель. Как-то невольно всплыла в памяти другая проверка, от которой в его жизни многое зависело.

Шел декабрь тысяча девятьсот тридцать девятого года. В районе озера Муола-ярви на Карельском перешейке полк вел бои за линию Маннергейма. Участок попался трудный. Батальоны понесли значительные потери. Полк растянулся широким фронтом, некоторые участки занимали лишь малочисленные группы, они не имели меж собой локтевой связи. Воспользовавшись этим, вражеские автоматчики просочились в тыл артиллерийских позиций полка. Батарейцы, к счастью, не растерялись, встретили финнов картечью, те начали отходить и наткнулись на полковой штаб...

Полдня начальник штаба Путилов, его помощники, бойцы комендантского взвода, писаря, телефонисты отбивались от врага. И не только отбивались. Мало кто из неприятельских автоматчиков ушел живым.

Дивизия и армия потребовали объяснений - как так случилось, что противнику удалось прорваться к полковому штабу.

Командир полка был убит, и начальнику штаба пришлось весь удар принять на себя. Он извелся, сочиняя доклад.

Через сутки в полк приехал представитель фронта майор Симоняк. Суровый и неулыбчивый, склонив голову, он молча, не перебивая, выслушал Путилова, делал какие то пометки в блокноте. Потом потребовал карту с обстановкой, внимательно рассмотрел ее.

Путилов ничего не приукрашивал, рассказывал всё без утайки. Пожимая на прощанье руку начальника штаба, проверяющий, видно, почувствовал его волнение.

- Война есть война, - сказал он.

Что значили его слова, Путилов тогда не понял. Всю ночь он провел на передовой. Неприятные мысли лезли в голову. Чем кончится проверка? Время суровое - всего можно ждать...

Утром его разыскал телефонист:

- Вас срочно вызывают из штаба фронта! - закричал он еще издали.

С волнением взял Путилов трубку. Услышал знакомый грубоватый голос:

- Говорит Симоняк. Ставлю вас в известность, что дело о прорыве противника на вашем участке командование считает исчерпанным. Будьте здоровы. Желаю успеха.

- Спасибо, - только и выговорил Путилов.

Значит, во всем разобрался майор, - подумалось ему, - по-честному, с умом. И командованию правильно доложил.

Через год они встретились на Ханко.

Новый командир бригады приехал в полк знакомиться с состоянием обороны на сухопутной границе. Встретил его начальник штаба.

Симоняк с интересом посмотрел на него:

- Да ведь мы с вами как будто знакомы?

- Так точно! Я тот самый Путилов...

По лицу Симоняка пробежала доброжелательная и хитроватая улыбка.

- Как у вас дела сейчас? Противник не прорвется к штабу, или опять вам потребуется проявлять личный героизм?

Целый день они провели вместе. Симоняк смотрел схемы обороны, знакомился с боевой подготовкой. И всё это без шума и нервозности. Он не только приказывал, но и внимательно прислушивался к каждому замечанию командиров.

- Вы многое тут уже сделали, - заключил полковник перед отъездом, - но впереди еще больше работы. Так что не теряйте времени.

Вспоминая всё это, Путилов с волнением ждал, как Симоняк оценит результаты ночной тревоги.

Командир бригады точно рассчитал время. В штаб батальона пришел минут за пять до назначенного срока.

- Тепло тут у вас, просто благодать...

Трусов с видом заговорщика метнул взгляд в сторону Путилова. Ну что, мол, Савелий Михайлович, угадал я, понравилась комбригу твоя предупредительность... Мягче будет.

Путилов усмехнулся, покачал головой, как бы говоря: ошибаешься, Иван Ильич... Не будет.

Разбор продолжался больше часа. Докладывали проверяющие, поделился своими наблюдениями Симоняк. Боеготовность батальона за последнее время повысилась.

И всё же...

Полковник подробно и строго разобрал недостатки, командирские промахи.

- Какие будут вопросы? - спросил, закончив, Симоняк.

- Ясно.

- Коль так, можно и расходиться. Беритесь за дело.

Метель, яростно бушевавшая ночью, начала стихать. К тому времени, когда Симоняк и его спутники покинули штаб, она окончательно присмирела. С невысокого посветлевшего неба лениво падали мохнатые снежинки.

Симоняк, сидевший рядом с шофером, неотрывно смотрел на мелькавшие мимо скалы, острые, как казацкие пики, на столпившиеся в оврагах и низинах белоствольные березки. Местность казалась безлюдной и пустынной, но командир бригады хорошо знал, что это обманчивое впечатление. В разных частях полуострова разместились батальоны и роты, жили люди, за которых он отвечал.

Километрах в шести от Лаппвика Симоняк увидел работающих на дороге солдат. Трактор расчищал снежные заносы. Несколько бойцов лопатами разбрасывали желтый песок.

- Молодец Чудесенко, - сказал Симоняк. - Всё успевает. И укрепления строит, и за дорогой следит.

- Да, комбат хороший, - согласился Кетлеров.

Чем дальше машина удалялась от границы, тем оживленнее становился полуостров. Попадались навстречу широкие груженые розвальни, рядом с ними шагали бойцы. Услышав сигнал шофера, они не спеша сворачивали на обочину, провожали глазами эмку комбрига, удивляясь, видимо, откуда он едет в такую рань.

У небольшого поселка Санде на заваленной зелеными ветками вырубке дымился костер. Около него хлопотало несколько человек в штатской одежде - в ватниках, пальто и полушубках неармейского покроя. Таких людей, присланных сюда с крупнейших заводов Ленинграда, Симоняк встречал в разных концах полуострова. Три тысячи ленинградских рабочих рыли котлованы, возводили железобетонные доты.

- Погодите, - слышал от них комбриг, - мы тут такое сотворим, что будет покрепче хваленого Гибралтара.

- А сколько ждать? - спрашивал полковник.

- Всё идет по плану, даже с опережением графика...

Симоняк ревниво следил за ходом строительства. Каждое долговременное сооружение повышало устойчивость обороны Ханко. Ему хотелось иметь надежные доты как можно раньше. Он не раз говорил об этом с командованием базы, писал в штаб Ленинградского военного округа. Бригадный комиссар Расскин, ханковский старожил, с первым отрядом моряков и пехотинцев прилетевший на полуостров, поддержал Симоняка.

- Правильно действуешь, Николай Павлович, - одобрил он. - Под лежачий камень и вода не течет.

Настаивая на ускорении строительства железобетонных укреплений, Симоняк, со своей стороны, принимал меры для укрепления обороны. На Петровской просеке, по которой проходила сухопутная граница, Путилов показал ему как-то небольшой деревянный сруб:

- Тут будет огневая точка. И еще несколько таких построим. А то ведь нам пока не на что опереться...

Симоняк одобрил эту идею. На следующий день он прислал в полк инженеров, которые составили проекты дзотов. И на границе вскоре развернулось строительство укреплений из дерева и камня...

Машина, осилив крутой подъем, вскарабкалась на ровную приплюснутую возвышенность. По обеим сторонам дороги, в просветах между деревьев, курились дымки, сновали люди в красноармейских шинелях.

Комбриг и его спутники въехали в расположение еще одного стрелкового полка бригады - 270-го. Командовал им полковник Николай Дмитриевич Соколов. При первом знакомстве он показался Симоняку мягковатым, более чем следует предупредительным, и речь его не походила на строгий, лаконичный язык кадрового командира. Но всё, о чем бы Симоняк ему ни говорил, исполнялось быстро, пунктуально; за внешней мягкостью Соколова скрывались твердая воля, железная командирская требовательность.

Из лесной чащи вынырнул всадник на стройном гнедом коне. Симоняк остановил эмку, открыл дверцу.

- Куда путь держишь, секретарь? - спросил комбриг спрыгнувшего с лошади политрука.

Секретарь партийной организации 270-го полка Иннокентий Лейтман ответил, что едет на остров Бинорен во второй батальон, где находится и командир полка.

- Что это вы все туда?

- Комполка будет проводить тактические занятия, я подготовлю коммунистов, побуду на партийном собрании. А вечером лекцию прочитаю. Международным положением все интересуются.

Симоняк подошел к коню, нетерпеливо перебиравшему стройными ногами в рыжеватых опалинах, нежно потрепал теплую гривастую шею.