Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)

• Название: Грань креста (дилогия)
• Автор: Александр Карпенко
• Жанр: Альтернативная история

Фельдшер психиатрической бригады «Скорой помощи» шёл на дежурство, а попал в другое место, населённое странными существами, с нестабильной географией и непрерывной войной. Работа та же, больные такие же, но мир сдвинулся…

«Жизнь. Дом. Семья. Любимый человек. Друзья. Маленькие радости, которые позволяет себе каждый в меру своего понимания. Домашние заботы, повседневные хлопоты — пусть скучные, но необходимые… Что получится, если всё это у человека отобрать и оставить только служебные обязанности? Не на день, не на месяц и не на год даже — навсегда. До смерти. Не знаете?

Мы знаем. Получится станция «Скорой помощи» в диком и странном перевёрнутом мире, куда нас заволокли, не спросив ни мнения, ни согласия…»

---

Поясняю всем, кто ещё не знает: доктор Люси Рат — мышка.

Ну, не настоящая мышь, конечно, а очень похожее на неё существо. Разумное, естественно, даже слишком. Размер, правда, подкачал. Таких крупных мышей в природе не бывает, а до крысы не доросла.

В своё время нам вместе довелось немало поколесить по здешним дорогам и пережить всякого — хорошего и не особенно. Я настолько привык к её внешности, что давным-давно воспринимаю её просто как отличного врача, надёжного товарища и — не удивляйтесь — симпатичную женщину, не лишённую, впрочем, известной зловредности характера.

Люси высвободилась из моих объятий, подёргала носиком.

— Фу, противный! Весь халат измял!

Спрыгнув на сиденье вездехода, критически изучила меня от макушки до пяток.

— Вижу, к свиданию с дамой ты подготовился как должно. Хвалю. Но вот рубашку надень другую.

— Почему? Она же совсем новая.

— А потому. Бригадные ценности куда девать будешь? В наличествующий на данном одеянии карман не поместятся.

— Наркотики помещаются. Кошелёк — тоже.

— Это всё фигня. Самая большая драгоценность вовсе другая.

— Какая?

— Доктор.

Пачка перевозочных нарядов толщиной в три кирпича тяжко рухнула на стол, извергнув облако пыли.

Диспетчерская служба, узрев итоги моих трудов, в голос застонала, перемежая жалобы на невозможность переписать всё это в журнал перевозок громким чиханием.

Старший диспетчер Лизавета, оскалив шестидюймовые клыки и плотоядно улыбаясь, заявила:

— Ничего, им тоже мало не покажется, — и протянула мне зажатые в острых когтях координаты только что принятого ей вызова.

Патрик, разводя конечностями, как завзятый рыбак после поимки малька кильки, что-то втолковывал начальнице. Углядев листочек в моей руке, он полез в кабину, воткнул на место ключ зажигания. Рат окинула меня быстрым взглядом.

— Переоделся? Добро, поехали.

И, цепляясь коготками за ткань халата, полезла по мне в нагрудный карман.

Глава пятая

За воротами базы, едва перескочив на очередную унылую и разбитую бетонку через трясины, мы притормозили, заслыша в небе быстро приближающийся неровный треск. Вскоре увидели и его источник — странно скособочившийся бело-красный вертолёт линейного контроля «Скорой», поминутно клюя носом, заходил по ветру для посадки на крышу станции.

— Чудно он как-то летит, — обратил внимание Патрик, — вконец пилоты перепились, что ли?

— Вроде не водилось за ними такого, — покрутила носом наша мышедоктор, — ну, да всё когда-нибудь случается впервые. Ладно, нам-то что за дело? Поехали.

Водитель потянулся к рычагу передач, но в этот момент рация прямо-таки взвыла:

— Психи один-девять, немедленно ответьте Зениту.

Я с ленцой потянул к себе трубку:

— Один-девять слушает, Зенит.

— Где находитесь?

— В двух шагах от ворот.

— Срочный возврат на базу!

— Угу.

— Пауль-Борис один-девять, — надрывался Лизин голос, — как поняли, Зенит? Экстренный возврат!

— Да поняли, поняли. Едем.

Патрик на самом деле уже мучил коробку и сцепление, маневрируя на узкой сухой полосе в попытках развернуть автомобиль, не съезжая в топкую грязь.

— Что ещё им надо? — недоумевал он.

— Должно, забыли что-нибудь, — предположил я.

— Что бы?

— Да уж не сомневайтесь, ничего хорошего, — заверила нас начальница.

Вертолёт почему-то не сел на крышу базы, предпочитая приземлиться посреди двора. При ближайшем рассмотрении стало ясно почему — на заднем борту и хвосте его торчали рваные лохмотья металла, оторванные попаданием чего-то посерьёзнее, чем камень из рогатки. Правая стойка шасси подломилась, отчего аппарат стоял на земле не менее криво, чем летел по воздуху. Часть стёкол пилотской кабины мутна от трещин. Схлопотал где-то…

Я не смог подавить в себе подленькую радость при мысли о том, что ремонт винтокрылой машины займёт, как пить дать, порядочно времени, и из двух супостатов, отравляющих нам жизнь, по-над головами останется мотаться только один.

Мне до сих пор не приходилось нарываться, но страшных историй о том, как, задержавшись у лавочки купить сигарет, коллеги оставались без половины зарплаты, наслушался немало. Впрочем, по тем же слухам, к нашим дурацким бригадам линейный контроль цепляется значительно меньше. Что с нас взять? Психи — они психи и есть.

Народ, собравшийся вокруг вертолёта, гудел, что-то обсуждая. Надо всеми возвышалась массивная фигура старшего врача, приплясывающего от нетерпения.

Узрев наш вездеход, Павел Юрьевич бросился к нему и сунул в окно бумажку:

— Езжай скорее. Тебе по пути. Придурки твои не помрут. Давай, давай.

— Да что там такое?

— Наши в авто попали. Насчёт пострадавших неясно — там какой-то конфликт с военными. Контроль заметил это дело с воздуха, хотел разобраться, только им не дали. Видишь, сами чуть ноги унесли. — Он указал на изувеченное оперение вертолёта. — Ну, пошёл, не задерживайся!

— А если что?

— Начнёшь оказывать помощь и вызовешь подмогу на себя. Тебя учить надо? Вперёд!

Я зевнул безрадостно:

— Поехали, Патрик, на халтуру.

За поворотом дорога резко поднималась в гору. Прямо под горой — машина «Скорой помощи», над которой глыбой навис пятнисто-зелёный грузовик со сдвинутой назад гармошкой брезентовой крыши. Тяжеленная рельсина могучего бампера с закреплённой сверху лебёдкой глубоко вмялась в белый капот, перебив пополам нарисованный на нём крест.

Выпрыгиваю, не забыв предварительно коснуться кармана — начальница на месте. Выхватываю из салона ящик, осматриваюсь. Явно пострадавших не видно. В автомобиле наших коллег — тишина. Вокруг бродит, скребётся в него молоденький розовощёкий лейтенантик — только-только из училища.

Поодаль, вольготно расположившись на траве и обнявшись, десяток солдат, красномордых от бани и обильной выпивки, раскачиваются из стороны в сторону в такт выводимой чьим-то пьяным голосом песне:

Мы убиваем, нас убивают
Наши желанья не совпадают.
Часто простое кажется сложным,
Выстрелить первым вдруг невозможно.

В этом вертящемся мире поганом
Каждая сволочь ходит с наганом,
Вот и стреляешь, хочешь не хочешь,
Сразу не выстрелишь — пулю схлопочешь.

Мотив знакомый. А вот слова… Нетрезвый хор во всю силу молодых глоток подхватил припев:

Так что не думай, как будет лучше,
Первым не выстрелишь — пулю получишь.

Подхожу к солдатне, рявкаю изо всей мочи:

— Отставить!

Заткнулись. Вытаращились, не слишком уразумев, кто это им веселиться мешает.

— Докладывайте.

Один из солдат, постарше, не совсем ещё пропивший понятия о дисциплине, поднялся, покачиваясь.

— Ну, в общем, это, сэр. Тут мы в них въехали, дак летёха девчонкой попользоваться хочет, а она, вишь, заперлась. Мы предложили — сейчас враз выковырнем. Не хочет, дурило. Сама, говорит, дать должна. Молодой…

— Медики пострадали?

Вояка вгляделся в меня, нахмурился:

— Слышь, а ты кто есть-то? Что-то я не догоняю, ты наш или ихний? Тачка вроде армейская, а зачем тогда халат?

— А чтоб ты спросил, — парировала вылезшая на моё левое плечо Люси.

— О, крыса! — вытаращил глаза солдат. — Откуда взялась?

— А меня нет, милый, — ласково пропищала Рат, — я тебе спьяну мерещусь.

Собеседник вылупил глаза, некоторое время тупо таращился на мою начальницу и, мутно кивнув, опустился обратно в траву.

Я двинулся к офицеру. Тот, заметив моё приближение, глупо улыбнулся и выдал фразу, звучавшую в переложении с нецензурного языка на общепринятый, как классическая цитата из Швейка:

— Вот ведь проститутка, не хочет спать со мной.

Ответ мой был прост и конкретен:

— Оставь в покое девчонку, забирай своих орлов и проваливай ко всем чертям.

До лейтенанта допёрло, кто я такой. Лицо побагровело, пальцы судорожно зацарапали болтающуюся на поясе кобуру. Я быстро нагнулся, едва не стряхнув с плеча Люси, выдернул из-за сапога нож и, чуть подбросив его, перехватил за спинку рукояткой вверх.

— Уверен, что успеешь?

Пьян-то он пьян был, но профессиональный глаз военного вмиг распознал метательный захват. Пару минут мы смотрели друг на друга, меряясь взглядами. К тому времени Патрик успел выскользнуть из кабины и поспешал к нам, на ходу примыкая магазин к автомату.

Кто-то из вояк, учуяв неладное, подал голос:

— Ему дорожку отсюда не показать, сэр? Вы только скажите, мы его мигом наладим. Не хуже вертолёта полетит!

Тот встрепенулся было, с надеждой покосившись в сторону торчащих из-под тента кузова прикладов сваленного в кучу оружия, но мой пилот уже сопел мне в ухо, встав рядом. Звонко щёлкнул затвор. Отвёл руку с ножом к плечу и я.