Сборник статей - Неоязычество на просторах Евразии

• Название: Неоязычество на просторах Евразии
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2001
• ISBN: 5-89647-050-9

Неоязыческое движение является оригинальным явлением нашего времени. К нему обращаются образованные городские жители, давно утратившие связи с традиционной крестьянской культурой, которая, казалось бы, являлась последним оплотом архаических дохристианских верований. Неоязыческие группы, созданные городскими интеллектуалами, уже несколько десятилетий существуют во многих странах Запада. Относительно недавно они стали возникать в разных регионах России и в других постсоветских государствах, причем не только в христианской, но и в мусульманской среде. Широкие масштабы, которые получает это движение, заставляют нас задуматься о том, каковы его побудительные мотивы и стимулы, чем оно привлекает городских жителей, почему их не удовлетворяют универсальные подходы, которые им предлагают христианство и некоторые другие мировые религии. Идет ли речь о чисто религиозном движении или неоязычники ставят перед собой более широкие мировоззренческие вопросы; ограничивается ли неоязычество чисто интеллектуальной деятельностью или претендует на решение злободневных вопросов современности – социальных, политических или национальных, а если так, то как оно предлагает их решать и какая роль в этом отводится религии? Если неоязычество, как это представляется, можно трактовать в терминах «изобретения культуры», то как оно сочетается с современной городской культурой и социальной средой, что и как именно изобретается и для каких целей? Каковы взаимоотношения между неоязычеством и мировыми религиями, что именно оно в них отрицает и что из них заимствует? Все эти и многие другие вопросы впервые в нашей науке рассматриваются учеными, которые в последние годы пристально следили за весьма противоречивыми тенденциями развития современных неоязыческих движений. В книге представлены материалы о различных русских неоязыческих движениях, о развитии таких движений у других народов России, а также на Украине, в Беларуси, в Латвии, Армении, Абхазии и ряде других регионах.

---

С 1997 г. и по настоящее время недалеко от железной дороги, в южном спальном районе Санкт-Петербурга – Купчино, существует языческое капище, украшенное фигурами богов. Второе святилище, расположенное в одном из северных новых районов, хотя и не функционирует столь же регулярно, как купчинское, уже освящено. Честь этой инициативы принадлежит руководителю школы Шаг волка Владимиру Голякову, который в соответствии с принятой в его организации титулатурой носит звание Ярг Волк. Голяков начал свою деятельность с активного сотрудничества с венедами, однако сейчас его собственная организация пользуется большим влиянием, и в последнее время языческое движение в Санкт-Петербурге все чаще ассоциируется с «волками» Голякова. Кто они? Ответ на этот вопрос можно получить в трактате «Солнцеворот», который, по словам Голякова, восходит к славянской жреческой традиции тысячелетней давности. В современном издании, оборотная сторона каждого листа которого украшена классической нацистской свастикой, а на обложке – такая же свастика, но прорастающая на концах оскаленными волчьими мордами, написано: «Волк – это тот, кто верно служит Тризне, пронзенный вышьей Весью славянин Волк – это тот, кто совесть мыслит жизнью и богу Роду есть природный сын. Кто Тризну сохранил от иудеев, Обряд стражит, закон ему Устой, тот посвящен в Яр Смысл Солнцеворота…» «Народ наш есть хранитель Тризны, повсюду бродит иудей Христос. Под ним склонился Мир, все под еврейским богом, отцову веру предал малодушный рос. Поэтому, Устой есть укрепленье Духа, а Волчий Дух лишь службу Тризне чтит».

С точки зрения идеологии учение Голякова вполне органически вписываются в общую картину современного неоязычества, выделяясь лишь своеобразным скандинавским акцентом, – свои мудрствования Голяков называет «рунами» и периодически упоминает Одина. Впрочем, особое внимание к северному мифу – одна из общих тенденций современного русского неоязычества, которое постоянно сбивается на повторение классических немецких образцов. В сравнении с московскими умниками из «Элементов» Голяков выделяется тем, что он не читал оригинальных сочинений – он пересказывает понаслышке, а в основном изобретает заново. Это ницшеанец, презирающий само предположение о том, что он мог бы читать Ницше. Творчество Голякова заунывно и туманно, оно напоминает монотонное шаманское завывание. Отдельные «руны» производят впечатление откровенно комичное: «… а Сварог главный бог и нет ему творца. А может есть творец? К чему же нам гаданье, оно без знанья нам никчемно и смешно. В Лесу Людском ты не осмыслишь это знанье, но если знаешь ты – ты истинно бревно». Зачарованных адептов подобные изыски не смущают – язычество для них, прежде всего, практика, обладающая своей влекущей силой и инерцией.

По распространяемой Голяковым легенде он последний из династии языческих жрецов – волхвов, которые в течение тысячи лет в глубокой тайне хранили свои знания на русском Севере. Первоучителем Голяков называет безусловно мифическую фигуру – упомянутого во «Влесовой книге» Милослава Богомила, который, в свою очередь, объявляется продолжателем учения Заастра – то есть исторического Зороастра. По словам Голякова, «это первый славянский князь и святитель, который жил 6,5 тысяч лет назад. То есть вы представляете, сколько лет Школе Волка?»[129]. «Присвоение» иранского зороастризма и его учителя – общая идея русского неоязычества. Голяков выделяется лишь тем, что делает жизнь создателя «Авесты» древнее приблизительно на четыре тысячелетия. Существенно, что деятельность создателя Школы Волка не ограничилась легендами. Уже в возрасте двадцати с небольшим лет юный волхв начал активно врачевать и достиг определенной известности. Согласно хвалебным публикациям в «Санкт-Петербургской панораме», «пациенты Голякова смотрят на него как на чудотворца. Люди эти избавлены им от эпилепсии, рака, гипертонии, сахарного диабета, остеохондроза… Из каждых десяти больных раком девять излечиваются полностью».

Наряду с медицинским учением волхвов Голяков активно способствует распространению связанной с медитацией на именах языческих богов системы русской борьбы, которая, как и врачевание, объявлена им достоянием древнейшей славянской традиции. Вершиной его деятельности стало устроение языческого капища. Здесь «волки» регулярно совершают свои обряды. В отличие от язычников-коммунистов, пытающихся проповедовать мудрость вообще, в отличие от умников из Тезауруса, превращающих свои собрания в подобие индийской медитации, «волки» стремятся с максимальной точностью воспроизвести архаический обряд, вплоть до переодевания в звериную шкуру.

Однако особенность деятельности Голякова даже не в этой обрядовой конкретности. Одна из наиболее характерных общих идей современного русского неоязычества – поиск силы. Общий упрек в адрес православия – его якобы рабская сущность, презрение к идее христианской любви. Альтернатива – желание возвыситься непременно до «Богочеловеческого» состояния. Голяков нашел рецепт, который дает его приверженцам иллюзию воплощения такой мечты. Пройдя через довольно длительное посвящение, адепты, многих из которых отличает неплохое образование и достаточно высокий культурный уровень, приобретают волевую целеустремленность и жесткий прагматизм. Вместо наркотиков и «выбора пепси» молодым людям, желающим стать «волками», предлагается создать своеобразные духовно-милитаристские группы – «стаи».

Это что-то подобное древней мудрости обряда инициации, целью которого было перерождение личности, обретение ею новой идентификации. Осознание звериного начала как проявления нечеловеческой и, следовательно, божественной природы – явление, имеющее множество соответствий в архаических культурах того типа, которые не без успеха пытается имитировать Голяков. Однако успех этого начинания нельзя было бы объяснить только ссылкой на этнографические аналоги. При всем своем дремучем невежестве Голяков – личность распутинского типа, что включает как само невежество, так и способность к врачеванию и проповедничеству. Его талант получил даже международное признание – Ярг Волк Голяков был приглашен на сборища неких скандинавских язычников. Капище в Купчино превратилось в центр общественного притяжения – многие родители охотно приводят сюда детей, которым прививаются такие ценные качества, как отвращение к наркотикам и стремление к поддержанию порядка. Со временем из ученика формируется лидер новой «стаи», который принимает на себя инициативу следующей организации – эти цепочки как метастазы распространились сейчас уже достаточно далеко.

О феномене партийных организаций Голяков долгое время отзывался скептически, утверждая, что на первом месте должно быть внедрение инстинктивного бытового национализма. В этом смысле «волки» составляют прямую противоположность сторонникам Внутреннего Предиктора СССР – если Предиктор является своего рода головой без тела, то Голяков старательно строит низовую структуру и достиг в этом определенных успехов. «Волки» оказались в рядах самых разных националистических партий – от петербургского филиала баркашовского РНЕ до якобы либерального РОДа и лимоновской «Национально-Большевистской Партии». Авторитет Голякова в этих кругах несомненен – надев на себя волчью шкуру, он открывал общие собрания, собирающие разные группы петербургских националистов. Впрочем, не обходилось и без проблем: осенью 1996 г. в рядах петербургского отделения РНЕ произошло столкновение между язычниками и христианами. Идейное противостояние закономерно увенчалось дракой между соратниками-иноверцами. Фашиствующие язычники, которых поддержал лично Голяков, продемонстрировали лучшую физическую форму – фашиствующие христиане были ими избиты, но конечным итогом оказался длительный кризис петербургских баркашовцев, в помощь которым пришлось посылать специального московского эмиссара. По-видимому, вследствие этих бурных событий Ярг Волк пересмотрел негативное отношение к партийному строительству и организовал собственную Партию поморов.

Постоянные упоминания о «Совести», которыми изобилуют выступления Голякова, контрастируют с каким-то восторженным аморализмом, определяющим содержание его учения. Частично это доведенный до крайности этноцентризм, не оставляющий представителям иных народов каких-либо надежд на полноправное существование, частично – вдохновенный культ сильной личности. О характере и политическом смысле «волчьей» проповеди лучше всего говорят слова самого Голякова: «Сейчас пока нужно восстановить стержень, хотя бы пять процентов славянского населения, которое должно руководить всеми хазарами, мы считаем, что русы должны жрать и жить за счет россиян, они к нам пришли или те, кто добровольно смешались, они должны на нас работать. Мы хотим чтоб славянская община на месте, на своей пятени жила за счет совокупности валового продукта других общин, я считаю что славянин не должен работать, ибо работать переводится так – раб-тати, то есть отцом проданный в рабство, я не хочу быть отцом проданного в рабство, я хочу быть чиновником, я хочу быть кровопийцем, я хочу быть военным, потому что только наша каста должна иметь, держать стратегический луч… Ты и делай все, что хочешь, самое главное, что ты не работай. Далее, мы не должны на нашей земле платить налоги, налоги должны платить те, которым мы дали право жить. Нам скажут: а что вы даете? Мы скажем: мы ничего не обязаны, ведь мы обожествили себя, боги никому ничего не обязаны…»[130].