Жан Батист Баронян - Артюр Рембо

• Название: Артюр Рембо
• Автор: Жан Батист Баронян
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03596-6

Жизнеописание французского поэта Артюра Рембо (1854—1891) — «преждевременного гения», пославшего мощный импульс поэзии XX века, — воссоздано на документальной основе известным бельгийским писателем, критиком Ж.Б. Бароняном и в русском переводе издаётся впервые. Жизнь такого неординарного человека, как Рембо, похожа на сюжет авантюрного, в чем-то даже криминального, романа. Уроженец провинциального городка Шарлевиль, в отроческом возрасте проявивший редкий поэтический талант и сочинивший несколько десятков стихотворений — большинство их ныне причислено к шедеврам мировой поэзии, — он не получил сколько-нибудь заметного признания у своих современников. При жизни скандальную известность Рембо принесла дружба, похожая на роман, с талантливым французским поэтом Полем Верленом, закончившаяся стрельбой из револьвера и заключением в тюрьму одного из друзей. После разрыва двадцатилетний Рембо навсегда распрощался е поэзией и продолжил свои странствия, к чему был склонен с детства, на Востоке: солдат-наёмник в Нидерландской Индии (ныне Индонезия), администратор в строительных и торговых компаниях, частный коммерсант в Адене и Эфиопии, водивший по этим малоисследованным землям караваны с оружием… Он собирался стать учёным-востоковедом, но в тридцать семь лет судьба поставила в его жизни точку.

---

Совсем рядом с Вабаи, до которой Константин Сотиро дошёл беспрепятственно, он открыл народность пастухов-кочевников, никогда не видевших белого человека, и земли, где резвились крокодилы, слоны, жирафы, газели, гиппопотамы и целые стада страусов, — «настоящий охотничий рай»{110}. Он с удивлением узнал, что вожди местных племён особо заботились об этих страусах, их охраняли дети, а кормили их отдельно от других домашних животных. К счастью, Сотиро успешно завершил свою поездку, что позволило «Мазерану, Вианне, Барде и компании» открыть новый рынок сбыта. Вскоре были организованы ещё три экспедиции в Огаден, и каждая оказалась чрезвычайно удачной, даже при том, что во время одной из них Сотиро в течение двух недель находился в плену у воинов какого-то племени и был освобождён за выкуп. Рембо лично участвовал в третьей экспедиции.

В декабре, используя многочисленные заметки, сделанные Сотиро в Огадене, Артюр составил подробный и объективный отчет об экспедициях, в котором уделил внимание климату, флоре и фауне, а также нравам, обычаям и обрядам населения. По его словам, привычным занятием жителей Огадена было «сидение с оружием в руках группами под деревьями на некотором расстоянии от пастбища и бесконечное обсуждение их всевозможных пастушеских забот».

«Если не считать этих посиделок и выездов верхом на водопой или набегов на соседей, они совершенно праздны. Уход за скотом, изготовление домашней утвари, возведение хижин, снаряжение караванов — всё это лежит на женщинах и детях. <…>

Огаденцы не употребляют в дело никаких ископаемых.

Они фанатичные мусульмане. В каждом становище есть свой имам, который в определённые часы читает нараспев молитвы. В каждом племени есть водады (грамотные); они знают Коран, арабское письмо, импровизируют стихи.

Семьи огаденцев весьма многодетны. У вождя, с которым имел дело г-н Сотиро, шестьдесят сыновей и внуков. Когда супруга огаденца родит ребёнка, муж воздерживается от сношений с ней до тех пор, пока ребёнок не научится самостоятельно ходить. Естественно, что он в это время берёт себе другую или несколько жён, но это ограничение всегда соблюдается»{111}.

Решив, что отчёт Рембо представляет научный интерес, Барде переслал его в Географическое общество в Париж. Получив такой стимул, Рембо утвердился в мысли, что его ожидает карьера географа. Но за то время, пока он собирался снова отправиться в Огаден, политическая обстановка резко изменилась.

После нескольких столкновений египетская армия собиралась оставить город и область Харар, которую оспаривали между собой Йоханн IV — король Тире и Амбары, с 1872 года император Абиссинии, поддерживаемый Великобританией, и его вассал король области Шоа — Менелик, родившийся в 1844 году в Анкобере.

Йоханн IV и Менелик оба были христианами (значительная часть Абиссинии была обращена в христианство после Халкедонского собора 451 года). Но из-за того, что эти два правителя были единоверцами, их братоубийственная борьба не стала менее жестокой, даже притом что на страну, на их страну постоянно посягали иноземцы: египтяне хедива Исмаила; суданские махдисты, сторонники Мухаммада Ахмада, прозванного Махди (Мессия), и фанатичные мусульмане-интегристы; итальянцы, которые пытались создать свои колонии как вдоль побережья Красного моря, так и на высоких плато; наконец англичане, стремившиеся укрепить мощь своей империи.

Рембо же больше волновало то, что фирма, на которую он работал, испытывала в Европе большие финансовые трудности и подлежала закрытию, хотя её отделения в Адене и Хараре приносили прибыль.

Двадцать третьего апреля 1884 года Рембо был уволен, но жалованье ему было выплачено до конца июля{112}. Он сразу же вернулся в Аден, где надеялся найти другую работу, желательно в фирме, от которой он мог бы путешествовать и открывать дальние страны. В то же время он подумывал, а не купить ли ему на собственные средства какую-нибудь плантацию в Хараре или его окрестностях. Он считал, что это было бы наверняка предпочтительнее для той молодой и скромной абиссинки высокого и тонкого телосложения, с которой он недавно сошёлся и показывался вдвоём по вечерам. Обычно её видели одетой по-европейски и с египетской сигаретой во рту.

Альфред Барде просил его не покидать Аден. Он сказал ему, что намерен вновь учредить коммерческое предприятие в этом регионе Африки и что если у него это получится, он непременно обратится к его услугам.

Рембо в это не очень верил. Он боялся, что неспокойная обстановка, конфликты, постоянно вспыхивающие в заливе, помешают возможным инвестициям. Но в июне Барде, сумев собрать в Марселе необходимые фонды, вновь взял Рембо на службу сроком на полгода, предложив ему пост заготовителя кофе в его новой компании, которая теперь носила имя его брата Пьера Барде.

Артюр сообщил об этом своим арденнским дорогим друзьям, а заодно и рассказал о некоторых особенностях аденского климата:

«Прошёл месяц, как я в новой должности, и надеюсь пробыть в ней оставшиеся пять месяцев. Рассчитываю даже на последующее продление контракта.

Через два месяца, то есть в конце сентября, закончится лето. Зима здесь продолжается шесть месяцев с октября до конца марта. Зимой тут называют время, когда температура понижается до 25 градусов (выше нуля), то есть как у вас летом, и иногда за всю такую зиму совсем не бывает дождей.

Ну а летом здесь всегда 40 градусов. Это очень действует на нервы и ослабляет. Поэтому я ищу любого случая получить работу в каком-нибудь другом месте»{113}.

Дела, однако, шли плохо, и в последующие месяцы ожидалось полное разорение. Рембо понимал, что заниматься коммерцией в Аденском заливе — дело нелёгкое.

«Тот, у кого нет значительных фондов или кредита, а есть только небольшой капитал, рискует здесь скорее потерять его, чем приумножить, так как вокруг тысяча опасностей, а жизнь, если хочешь жить хотя бы с некоторыми удобствами, обходится дороже, чем зарабатываешь, потому что сейчас у служащих на Востоке содержание такое же скудное, как в Европе, а участь их ещё печальнее из-за ужасного климата и нервного образа жизни»{114}.

Политическая обстановка в регионе была неустойчивой. Шли разговоры о том, что в Хараре теперь новый сильный человек — эмир Абдаллахи, у которого жуткая навязчивая идея: перебить всех находящихся там христиан, — и белых, и цветных. Поговаривали также, что англичане в своих интересах ведут двойную игру, обхаживая по очереди то абиссинских правителей, то египетских. Во всяком случае, Рембо в письме родным от 30 декабря 1884 года обвинял их без обиняков:

«Это англичане своей абсурдной политикой разоряют всю торговлю на здешних берегах. Они хотели тут всё переиначить и добились того, что стало ещё хуже, чем при египтянах и турках, которых они разорили. Их Гордон — идиот, а Вулзли[46] осёл, и все их предприятия — бессмысленная череда нелепостей и хищничества»{115}.

Не жаловал Рембо и колониальную политику Франции в Красном море, называя её «глупой», так как, по его мнению, деньги были вложены в «проигрышное дело в самом неподходящем месте»{116}.

Десятого января 1885 года он с удивлением узнал, что фирма «Пьер Барде» продлила его контракт до 31 декабря того же года. Это его не слишком обрадовало. Он знал, что отныне из-за любого пустяка может потерять своё место, которое вовсе его не устраивает, и он был готов его оставить, если бы нашлось что-нибудь более привлекательное и человечное и не в таком климате.

Почему бы не в индийском Бомбее или не в Тонкине? Или даже в Америке, на Панамском канале, строительство которого, начатое в 1881 году, было ещё далеко до завершения?

Обдумывая эти вопросы, Рембо в начале октября встретил в Адене некоего Пьера Лабатю. Этот сорокатрёхлетний уроженец Гаскони сначала работал разносчиком во Франции и в Италии, потом стал предпринимателем в Египте, а в 1872 году обосновался в столице Шоа Анкобере, где женился на абиссинке. С тех пор он разбогател, продавая всё, что продавалось, включая мужчин, женщин, детей. Он владел землёй, табунами лошадей и мулов и множеством рабов, среди которых жил, как вождь какого-нибудь эфиопского племени. Он похвалялся своим близким знакомством с Менеликом, к которому вошёл в доверие и стал одним из самых авторитетных его советников.

Пьер Лабатю перешёл сразу к делу. Он предложил Рембо работу за комиссионные: закупать оружие, изготовленное в Бельгии и Франции, а потом с большой выгодой продавать его в Абиссинии.

С ОРУЖИЕМ НА РУКАХ

У Рембо была, по меньшей мере, одна веская причина для того, чтобы туг же, не сходя с места, принять предложение Пьера Лабатю: он чувствовал, что, работая на фирму «Альфред Барде», просто-напросто начинает опускаться. Но было ещё одно важное обстоятельство: в этом регионе мира, где пересеклись интересы крупнейших европейских держав, продажа средств ведения войны казалась многообещающим и высокоприбыльным делом. И раз уж представилась такая возможность, следовало ею воспользоваться. Кроме того, работая в Адене и Хараре, Рембо сумел скопить немалую сумму денег и готов был значительную их часть вложить в дело. Заключалось оно в том, чтобы поставлять оружие Менелику, который намеревался и вытеснить за пределы Шоа войска поддерживаемого англичанами императора Йоханна IV, и захватить провинцию Харар. Поставка оружия должна была происходить в Анкобере, одном из старинных городов Абиссинии с населением в десять тысяч человек и расположенном на высоте 2760 метров над уровнем моря.