Виктор Ночкин - Темные пророчества (сборник)

• Название: Темные пророчества (сборник)
• Автор: Виктор Ночкин
• Жанр: Боевое фэнтези

В этом сборнике пять повестей и рассказов фэнтези. Пять миров, пять историй, пять загадок.

---

– Ар-Шораты могут выставить по пять бойцов против двух наших, – заметил Ренган, – или что-то изменилось в горах?

– Нет, молодой Ренган, в горах все по-прежнему. Но теперь у нас есть много оружия и у нас есть ты. Ха!

Вслед за вождем расхохотались и прочие. Смех раскатился по толпе, но почти сразу смолк – мужчины прекращали смеяться, едва взглянув в прищуренные глаза пришельца. Он выглядел так, словно слова Анориса были не насмешкой, а в самом деле – бесхитростной похвалой.

– Это верно, – спокойно ответил наемник, – у Ар-Аррахов есть я. Но с чего бы городские из низины стали так щедры? Или что-то изменилось в горах?

– Нет, молодой Ренган, в горах все по-прежнему, – вождь нахмурился. – И подарок подозрителен мне. Эти, из низины, они говорят, Оракул дал им совет. Велел подарок прислать. Если ты хочешь, мы тоже спросим Оракула, стоит ли устраивать набег на Ар-Шоратов.

Анорис сделал ударение на слове «ты», ему-то, вождю, не следует сомневаться – хотя наверняка и без ренганова вопроса вождь хотел отправиться за советом в святилище Лодор. И горцы, и «нижние» – все прибегали к совету Оракула, если встречались с затруднением. Советы, полученные в Лодоре, не всегда можно было понять, случалось, Оракул говорил вовсе не о том, о чем его спрашивали… но неизменно говорил мудро. Ренган вспомнил, как впервые попал в святилище, вспомнил массивные ворота, закованных в латы стражей огромного роста… или это только ему, подростку, они показались великанами?.. Жрец в строгом одеянии впустил горцев клана Ар-Аррах в храм и велел ждать… Затем их провели в святая святых – к древнему идолу, а самый старый жрец стоял рядом со статуей, сжимая ритуальный обсидиановый нож…

Из задумчивости Ренгана вывел вопрос молодого Ар-Арраха невысокого роста.

– А этой штукой можно сражаться? – юнец указал на здоровенный меч Ренгана. – Твоя железяка почти в рост человека, как ею размахнуться?

– В рост человека? – спокойно повторил Ренган. – Ты судишь по своему росту, родич. А я сражался этим оружием и получал плату вдвое большую, чем простой солдат – как раз за то, что умею размахнуться «этой штукой».

Коротышка покраснел, осознав насмешку, и отступил за спины земляков.

– Хорошо, что ты приехал, Ренган, – заявил вождь. – Нынче будет пир по случаю твоего возвращения, расскажешь, как сражался за морем… а завтра с рассветом отправимся в Лодор…

В пути горцы молчали, уныло кивая в такт поступи небольших мохнатых лошадок – после вчерашней попойки тянуло в сон. Анорис старательно расправлял плечи и задирал нос – но все равно Ренган, сидящий на огромном коне, возвышался над вождем, и тот избегал глядеть снизу вверх на вновь обретенного родича. Только перед самым храмом Анорис заговорил нарочито громко и самоуверенно. Ренган понимал, почему – вождю было важно показать, что близость святилища ничуть не волнует его, не заставит прервать даже самый пустячный разговор. Безразличным тоном он стал расспрашивать Ренгана о боевых приемах, что в ходу у «нижних» за морем, о походах и этих… как их? Турнирах! Да, о турнирах… Ренган, подыгрывая, ровным голосом повествовал, как сражаются за морем, рассказывал о страшных атаках латной кавалерии, когда трясется земля от ударов сотен копыт, о плотных боевых порядках пехотинцев, об их длинных копьях, вдвое длинней рыцарских пик. О том, что первый ряд пеших обычно пригибается и упирает копья в землю, а второй ряд кладет древки на плечи товарищам в переднем ряду – и эти, вторые, копья столь тяжелы, что держат их двое… О том, что кавалерии не под силу взломать подобный строй и преодолеть оборону копейщиков могут только лишь пехотинцы, построенные так же плотно и вооруженные такими же длинными копьями… А впереди выступают бойцы с двуручными мечами, они распихивают или обрубают наконечники длинных пик, прогрызая неприятельский строй… Потом боевые порядки копейщиков раскрываются словно почки по весне, выплескивая из глубины строя меченосцев – и тогда он, Ренган, бросал свой двуручник и дрался простым мечом в рукопашной… Потом по телам своих и чужих галопом проходили рыцари, втаптывая в кровавую грязь тех, кто не успел убраться с дороги кавалерии…

Вот оно – святилище Лодор. Теперь Ренган рассматривает мрачный дом Оракула другими глазами, нежели девять лет назад – теперь он не сопливый мальчишка, а воин. Его не поражают высокие серые стены с зубцами и приземистые башни, он привычно прикидывает, как бы организовал приступ, доведись штурмовать Лодор. Вон там часть кладки выкрошилась… а лестницы удобней приставлять здесь, где стены пониже…

Дорога некоторое время шла под стеной, затем свернула к воротам. Анорис, а за ним другие Ар-Аррахи спешились. Вождь подошел к узкой двери в левой створке и постучал. Отворилось оконце.

– Кто ты и с чем пришел в дом Сведущего?

– Анорис Ар-Аррах и мужчины клана. Нам нужно спросить Оракула о важном.

Окошко со стуком захлопнулось. Анорис отступил на шаг, другие тоже посторонились. Через несколько минут дверь отворилась, и горцы по одному двинулись в святилище. Стражи, стерегущие вход, в самом деле оказались гигантами – Ренган, всегда считавший себя крупным мужчиной, едва доставал макушкой до закованной в полированную сталь груди. Любое движение стражей сопровождалось скрежетом и лязгом – больше всего они походили на ожившие статуи, огромные и бесчувственные. У ворот их было четверо, вооруженных гигантскими секирами и палицами. Горцы прошли мимо грозных воинов к входу в серое строение – преддверие святилища. Стражи глядели поверх их голов, и Ар-Аррахи избегали заглядывать в темные щели прорезей в шлемах. У дверей поджидал седобородый жрец.

– Следуйте за мной, воины Ар-Аррах, – объявил старик, – Оракул примет вас.

Далее был путь по узким пыльным коридорам, едва-едва освещенным тусклым огнем свечей из скверного жира. Коридоры тянулись и тянулись – повороты, боковые ответвления, низкие арки, где нужно нагнуться. Ренгану приходилось то и дело придерживать меч, чтобы не царапать стены… Ни один проход не был прямым, стоя в начале любого, невозможно оказывалось разглядеть выход. Наконец, после четверти часа блужданий в полумраке, Ар-Аррахи достигли небольшого квадратного зала с грубыми скамьями и единственным узким оконцем, прорезавшим стену на высоте, превышающей рост самого крупного из стражей храма.

– Отдайте ваши дары и ждите, – велел жрец.

Принял подношения – мешочек монет, курицу, ягненка – и удалился. Ар-Аррахи не стали садиться на скамьи, остались стоять.

– Так что там, насчет турниров? – громко обратился Анорис к наемнику.

Вождь старательно изображал равнодушие. Ренган принялся неторопливо рассказывать, как после особенно кровопролитного боя у замка Летерен в Авгейе он был посвящен в оруженосцы и получил право выходить на ристалище.

– На коне? У тебя ведь настоящий рыцарский конь? Этот, белый, большой, – понимающе бросил вождь.

Солдат, пряча ухмылку, объяснил, что его жеребец – не боевой конь, те еще крупнее, а он, Ренган, так и не научился сражаться на копьях, потому и не рисковал биться в конных поединках. Пешим же сражался дважды, даже получил малый приз в Рнентонне на знаменитом турнире, устроенном в честь замужества принцессы Амелии… Он не успел объяснить, что его белый жеребец – всего лишь походная лошадь, рассказ был прерван ударом гонга. Прежний седой жрец возник на пороге и объявил:

– Оракул готов дать вам совет, Ар-Аррахи с гор! Ступайте в зал и примите слова Сведущего.

Горцы зашевелились, сбились в кучку и вслед за жрецом – по одному, гуськом – двинулись в узкие двери. В главном зале святилища окон не было вовсе, в центре, вокруг неглубокого каменного бассейна горели яркие свечи, озаряя дряхлого старца в ниспадающей широкими складками хламиде и фигуру идола, грубо вытесанного из темного материала – то ли дерева, то ли камня, Ренган так и не смог разобрать. Насколько наемнику удалось разглядеть в полумраке, лицо статуи корчилось в бессмысленной гримасе. А старик с ножом… похоже, тот самый, что и прежде, до отъезда Ренгана за море. Двое старцев – таких же дряхлых, как и главный жрец, поднесли связанного ягненка и курицу, подняли трясущимися руками. Старший точными резкими взмахами – наловчился за столько лет – перерезал жертвенным тварям глотки, и струйки крови хлынули на идола, потекли к каменному основанию, заполняя грубо высеченные впадинки и, кажется, впитываясь в странную темную массу, из которой был высечен Оракул. Кто-то из Ар-Аррахов шумно вздохнул, другой почесался… Анорис откашлялся, прочистил горло, но плюнуть на пол в этом священном месте не решился, сглотнул.

Начиналось самое интересное. Ренган подался вперед, чтобы лучше видеть. В неверном трепещущем свете очертания Оракула, поблескивающие окровавленными гранями, потекли, стали едва заметно смещаться, деревянный (или не деревянный?) идол как будто сменил позу, бессмысленная улыбка, растягивающая толстые губы, превратилась в зловещую гримасу. Покатые плечи статуи пошевелились, Ренгану почудилось, что он слышит тяжкий вздох – так вздыхает смертельно уставший человек.