Виктор Ночкин - Темные пророчества (сборник)

• Название: Темные пророчества (сборник)
• Автор: Виктор Ночкин
• Жанр: Боевое фэнтези

В этом сборнике пять повестей и рассказов фэнтези. Пять миров, пять историй, пять загадок.

---

Ренган вернулся за мечом. Рукоять слегка покачивалась на длинном клинке, косо засевшем в развороченной стали на груди охранника. Из треснувшего панциря черной струйкой сочилась кровь, растекаясь под массивным железным телом. Лужа крови напомнила Ренгану о цели – идоле посреди каменного бассейна. Солдат поймал рукоять, ухватился второй рукой пониже крестовины и, уперев ногу в труп, с натугой высвободил оружие. Подошел к двери и подергал – заперто… конечно, перепуганный жрец задвинул засов. Что теперь? Выломать дверь и брести по лабиринту, ожидая удара в спину? А если проклятые старикашки погасят свечи, Ренган и вовсе потеряется в кривых коридорах… окно! Горец двинулся вдоль стены святилища, выискивая узкое окно, которое приметил в помещении со скамьями. Да вот же оно! И совсем не так высоко, как внутри – значит, пол центральных залов опущен по сравнению с уровнем земли. Ренган с размаху врезал мечом по раме, задребезжали стекляшки. Внутри истерично завыли старики. Солдат несколькими ударами выбил оставшиеся стекла, сшиб застрявшие по краям осколки и с размаху зашвырнул меч в проем. Визг за стеной сменился удаляющимся топотом. Ренган привстал на цыпочки, заглянул, потом подпрыгнул, вцепился в раму и, подтянувшись, боком протиснулся в окно. Подобрал меч и отправился на поиски жрецов.

Поймал восьмерых старикашек и загнал их в зал с идолом. Пришлось зарубить пятерых, прежде чем оставшиеся согласились помогать. Они дрожащими руками зажгли свечи и дрожащими голосами воззвали к Сведущему. Тем временем Ренган разрубил труп главного жреца на куски в бассейне у ног статуи. Наемнику показалось, что старики недостаточно старательно творят ритуал и он смахнул одному голову. Тело еще некоторое время простояло на ногах, заливая идола потоками крови, черной в пламени свечей, и лишь потом завалилось в бассейн. Наконец по темному веществу статуи прошла волна дрожи – словно судорога.

– Зачем ты велел нам напасть на Ар-Шоратов? – громко спросил Ренган.

Идол безмолвствовал. Наемник разрубил от ключицы до пояса следующего жреца, так что кровь брызнула во все стороны, заливая лицо Оракула. Губы статуи дрогнули:

– Раз ты стоишь здесь, значит, вы победили. Мой совет оказался хорош.

– Ты и Ар-Шоратам велел напасть на нас. Зачем?

Идол чуть пошевелился на пьедестале.

– Много крови, хорошо… Старики никогда не давали мне столько…

– Ты хотел, чтоб мы убивали друг друга. Зачем?

– Затем, чтоб вы все сдохли наконец! Чтоб перестали докучать мне своими глупостями! – рыкнул Сведущий. – А теперь беги! Попытайся спасти свою никчемную короткую жизнь, не то явятся жрецы и стражи – да прикончат тебя прямо здесь!

Последний жрец упал на колени. Ренган ухватил его за шиворот, подтащил поближе к Оракулу и проткнул насквозь.

– Жрецы и стражи? – переспросил горец. – А чью кровь ты нынче пьешь, а? На вот еще, размягчи свою каменную шкуру!

Ренган рывком выдрал меч из тела жреца, поливая кровью статую – Оракул зашевелился, с треском и скрежетом приподнимая корявые руки. Казалось он вот-вот оторвет от пьедестала уродливые ступни… Наемник отступил на шаг, примерился и занес меч. Рубанул с разворотом, сместился на шаг и ударил снова. Лезвие входило в плотное тело Сведущего, вонзаясь до середины. Летели осколки. После четвертого удара из плеча идола вывалился порядочный кусок. Оракул взвыл рокочущим басом, раскачиваясь на каменном основании… Горец двигался по кругу вдоль кромки наполненного кровью бассейна и методично наносил удары – без ярости, без спешки, без суеты. Ему нужно было сберечь силы, рубить предстояло долго…

Неделей позже Ренган Ар-Аррах стоит на борту нефа «Серая чайка», вглядывается в затянутый тучами горизонт. Корабль, неуклюже переваливаясь на волнах, идет на юг – туда, где никак не стихнет война за наследство принцессы Амелии, там Ренгана ждут новые схватки, ждут чернокудрые красавицы в замках, ждут подвиги и походы. Белый жеребец храпит и бьет копытом в трюме… Сейчас Ренгана позовут матросы – пить кислое пиво и рассказывать о жизни на севере. Он поведает о суровых безжизненных скалах, о горах, вершины которых всегда покрыты снегом и тонут в облаках. Расскажет о страшных хищниках, по ночам покидающих потаенные норы, чтобы воровать овец. Расскажет о распрях между кланами, когда полуголые воины сходятся в поросших вереском лощинах и режут друг дружку скверными клинками, сражаясь за скудные пастбища. Расскажет о затерянных долинах, где до сих пор живут последние потомки давно вымерших рас, где люди поклоняются забытым ныне богам… Тем самым – древним, темным, требующим кровавых жертв, чтобы ненадолго обрести молодость и силу. И когда кто-нибудь из слушателей посетует, что не осталось нынче героев, способных бросить вызов темным богам, Ренган Ар-Аррах не ответит ни слова. Зачем?

2. Город

«Серая чайка» причалила в порту Бредигена – города, раскинувшегося по берегам обширной бухты. Город огромен, он давно выплеснулся из кольца стен, ставшего тесным непрерывно растущему гиганту. Сами стены – низкие, серые, с далеко отстоящими друг от дружки невысокими круглыми башнями – разрушаются, приходят в негодность, валы осыпаются и зарастают травой. За укреплениями никто не следит, никто не заботится о содержании их в порядке, Бредиген в них не нуждается. Нынче город настолько велик, что никакая армия не в силах держать его в покорности. Разумеется, на свете довольно владык, способных явиться к Бредигену с сильным войском, и город немедленно признает власть завоевателя… а что потом? Любое войско, вступившее на кривые тесные улочки, потеряется, рассеется, растает в невероятном лабиринте бредигенских кварталов. Да, есть монархи, способные собрать войско, которому покорится Бредиген, но ни один из них не в состоянии содержать такое войско вечно. Бредигенцы миролюбивы, они не станут вступать в бой с пришельцами, но если попытаться их ограбить… за свое добро горожане будут драться отчаянно. Кто устоит перед такой толпой?

Можно, разумеется, потребовать, чтобы они сдали оружие, и вывезти из города груду ржавых мечей и секир – но ведь нельзя отобрать топоры дровосеков, тесаки мясников, остроги рыболовов, тяжелые молоты кузнецов и острые ножи сапожников. А все это пойдет в ход, если кто-то посягнет на имущество горожан. А власть над городом… Да бредигенцам все едино, кому платить налоги – точней сказать, кому постараться их не заплатить. Они признают любого правителя, лишь бы их имущество было сохранным…

Размеры давно хранят Бредиген надежней любых стен и любой армии… Да и кому это нужно – захватывать Бредиген? Город куда как предпочтительней в качестве рынка сбыта продовольствия, в качестве поставщика ремесленных изделий… В качестве торговой площадки и перевалочного пункта, наконец. Здесь может укрыться изгнанник, здесь без помех встречаются агенты всех разведок мира, здесь отыщет надежное убежище святотатец, а проповедник – непременно найдет благодарную паству… Свобода Бредигена выгодна всем…

Но размеры города – не только надежная броня бредигенцев, они также и тяжелые оковы. Тысячи и тысячи мужчин и женщин рождаются, живут и умирают в затхлой тесноте кварталов, ни разу не повидав внешнего мира, не вдохнув пыльного жаркого воздуха полей; ни разу не задрав голову в лесу, чтоб полюбоваться клочком синевы между волнующихся древесных крон; ни разу не испытав лихорадочного восторга верховой скачки, когда тугой поток воздуха бьет в лицо и срывает шляпу… Вселенная тысяч и тысяч бредигенцев простирается от Овощного рынка до рынка Рыбного… от тюрьмы и площади Правосудия, где непременно гниют два-три висельника – до порта, где среди огрызков и рыбьих голов нет-нет, да и всплывет зарезанный и ограбленный дочиста незадачливый купец. Тысячи и тысячи бредигенцев рождаются, живут и умирают в затхлом смраде среди облупленных стен, даже не задумываясь, что жизнь может принять иные обличья… Таков Бредиген – не слишком большая и не слишком удачная модель Вселенной…

Ренгану нравился этот город, нравились обитатели прибрежного района – матросы и грузчики. Они напоминали горцу земляков – точно так же, как «верхние», эти бредигенцы могли предать и обмануть ради грошовой выгоды, могли ограбить любого, даже если минуту назад клялись в верности. Точно так же боялись таинственного и непонятного… и точно так же готовы были идти на смерть ради того, что почитали собственной честью, готовы были драться со сколь угодно более сильным соперником из-за одного косого взгляда, из-за одного принятого за оскорбление чужеземного слова…

Дальше от порта жили купцы, с которыми Ренган держался осторожно, считая их прожженными хитрецами, а себя – простодушным недотепой по сравнению с ними. И затем, еще дальше от порта, обитали ремесленники, люди степенные, сдержанные и горцу непонятные, ибо у них как будто имелась и гордость, и понятие чести… но вовсе не похожие на то, что понимали под честью да гордостью и земляки Ар-Арраха, и здешние моряки. Мастера из ремесленных кварталов были чужды Ренгану даже больше, нежели обитатели трущоб, те представлялись солдату чем-то средним между понятными ему людьми и нечистыми животными, крысами. То, что считали правдой и честью голодранцы из трущоб, Ренгану было отвратительно. Зато они уважали силу, и это Ренган понимал хорошо – а потому не боялся ночных бродяг. То есть Ренган не боялся никого, но иногда встречал людей, перед которыми робел. Например, к числу таковых принадлежала принцесса Амелия. Ренган видел эту даму один-единственный раз – когда принимал из ее рук приз за победу на турнире… но вспоминал частенько.