Ольга Елисеева - Потемкин

• Название: Потемкин
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02735-3, 5-235-02882-1

Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль. Окунувшись на страницах книги в блестящий мир «золотого века» Екатерины Великой, став свидетелем придворных интриг и тайных дипломатических столкновений, захватывающих любовных историй и кровавых битв Второй русско-турецкой войны, читатель сможет сам сделать вывод о том, кем же был «великолепный князь Тавриды», злым гением, как называли его враги, или великим государственным мужем.

---

Планировалось, что город займет 300 квадратных верст, для пастбища городского скота предназначалось 80 тысяч десятин выгонной земли, улицы прокладывались «столичной» ширины — 300 саженей. По мысли Потемкина, Екатеринослав должен был играть роль южной столицы России, центра управления культурной и хозяйственной жизнью Новороссии. Однако в тот момент для осуществления многих замыслов не хватало средств, рабочих рук, а главное времени (от основания Херсона до новой войны с Турцией прошло девять лет, а от закладки Екатеринослава — два года).

Через год после присоединения Крыма на берегу Ахтиярской бухты был заложен Севастополь. Он стал главной базой молодого Черноморского флота. Иностранные наблюдатели, посетившие эти места в 1787 году, в один голос хвалили молодой, быстро развивавшийся город, лучшую в Европе бухту и крепостные сооружения при ней. А вот сам князь с беспокойством относился к судьбе своего детища. 10 августа 1785 года в докладе императрице он сообщал: «Польза сего места по близкому его к турецким берегам положению» состоит в том, что «оно весьма способно содержать в страхе все прилежащие селения, прикрывать наши торги и подвозы, идущие от устья Днепровского». Однако «невыгодная при Севастополе натура представляет трудность в назначении там под крепость места… Рассматривая чертеж, кажется, что положение наилучшее, но, обозрев сих заливов окрестности, найдем, что надобно захватить всю долину, которая содержит около 3 верст, от чегоб крепость вышла необъятной окружности. Через глубокие там овраги очень трудно и почти невозможно соединить части крепости и так защитить себя, чтоб не открыть тылу некоторых линий и самой внутренности залива прямолинейному действию неприятельских орудий»[1043]. Крайнее время осады такой крепости князь рассчитывал в «3 месяца, или 90 дней». Тревога Потемкина о судьбе неудачной фортеции, которую пагубно отрывать от остальных войск и оставлять в осаде, оправдалась через 70 лет, в ходе Крымской войны 1853–1856 годов. Оборона Севастополя тогда длилась почти год (с 13 сентября 1854 года по 27 августа 1855-го).

Даже во время боевых действий Григорий Александрович не оставлял хозяйственных распоряжений. Кампания 1788 года была уже закончена, когда, осматривая очаковскую степь, князь обнаружил удобное место при впадении реки Ингул в реку Буг и приказал заложить здесь корабельную верфь. Николаев, названный так в честь дня взятия Очакова 6 декабря — праздника Святителя Николая, — с самого начала строился как адмиралтейский город. 27 августа 1789 года с николаевской верфи был спущен первый фрегат[1044]. Потемкин предполагал углубить Ингул, открыть в Николаеве морской кадетский корпус на 360 человек и кораблестроительное училище, а в окрестностях города основать Спасо-Николаевский монастырь, монахами которого должны были стать «военные штаб- и обер-офицеры».

В 1790 году были закончены работы по строительству адмиралтейства, гостиного двора, заложена большая церковь Григория Великие Армении, на содержание которой были определены доходы с лавок у биржи, погребов, трактира и кофейной. Число работавших доходило до нескольких тысяч. Приступили к заведению большого аптекарского сада, устройству мастерских для снабжения флота соленым мясом, сушеными горохом, чечевицей и фасолью, а также консервами из овощей. Появились несколько пильных мельниц и сельскохозяйственных ферм. Если в 1788 году, по словам прибывшего в Николаев доктора Э. В. Дримпельмана, город состоял еще из тростниковых хижин и землянок, то в течение года было выстроено более полутораста каменных домов. По приказанию князя лес доставлялся за казенный счет по Бугу и дешево распродавался жителям[1045].

Согласно «Записке о мирных предначертаниях князя Потемкина»[1046], составленной в 1791 году М. Л. Фалеевым, Григорий Александрович планировал перевести адмиралтейство из Херсона в Николаев «сколько для лучшего и удобнейшего строения кораблей места, столько и для здорового воздуха и чистых вод». В Николаеве должны были строиться крупные 74-пушечные линейные корабли, большие фрегаты, а также легкие суда для гребного флота.

Записка Фалеева показывает, как осуществлялась посадка рекрут на землю. Князь приказал: «Чтобы не было недостатка в мастеровых, учить рекрут женатых плотничать и другим мастерствам, нужным для адмиралтейства, и поселить оных до 2 тысяч и тысячу каменщиков, дать им землю для хлебопашества… На Буге Русскую косу и на другой стороне Буга против Николаева и Богоявленска занять место, где ключи есть, под поселения мастеровых». Обычно мастерам платили по три рубля в месяц, но лучшим увеличивали жалованье до пяти.

Упомянутая тысяча каменщиков специально была куплена князем в Ярославле у княгини Мещерской и привезена на Юг для работ в Николаеве и Богоявленске. По записке Фалеева они были определены Потемкиным «казенными быть», то есть стали в понимании того времени вольными. Точно так же князь поступил со своими крепостными: «Близ Елисаветграда, при Черном лесе и Чуме поселены собственные его светлости крестьяне, доставшиеся ему по наследству от матери, и из Тульской губернии переведены в слободе Знаменке и Богдановке 552 души мужского пола да женского 804 и отданы в адмиралтейские мастеровые».

Фонтаны в городе украшались мрамором, строилась турецкая торговая баня. Сверх того князь приказал Фалееву «на берегу Буга при всех криницах поделать фонтаны, чтобы приходящие суда могли удобно снабжаться хорошею водою, что в некоторых местах и сделано». Колодцы, располагавшиеся в населенных пунктах, облицовывались камнем. В Богоявленске три адъюнкта — Гребницкий, Козлов и Сапанкевич под присмотром профессора Ливанова обустраивали «земледелие на английский манер», они завели там Училище практического земледелия и показывали местному населению «легкий способ пахания земли», учили делать английские плуги и бороны. Князь распорядился заготовить тысячу английских плугов и борон для рассылки «здешней губернии помещикам и в казенные селения» в подарок.

Профессор Ливанов обнаружил в окрестностях Николаева серебряную и железную руду, уголь, мрамор и минеральные краски, «употребленные в адмиралтействе с великою пользою». В Богоявленске располагались мельницы, инвалидный дом и госпиталь. На Бугских порогах строился завод для починки якорей и «кования водяными машинами разных потребных к адмиралтейству железных вещей». На Буге же находились в двух местах карантины, без прохождения которых суда не приближались к городу. Эта мера на землях, где часто случались эпидемии, занесенные из Турции, была необходима. Вообще пространная записка Фалеева с указанием уже сделанного и перечислением множества распоряжений на будущее прекрасно демонстрирует заботу и внимание настоящего хозяина, которые князь проявлял о южных землях.

В 1783 году на территории Новороссии и Тавриды были отменены внутренние пошлины, что способствовало развитию торговли. По мысли Потемкина, без серьезной государственной поддержки поселенцы не могли поднять хозяйство края. Весной генерал-губернатор требовал от губернаторов отчета, «засеяны ли поля озимым хлебом, имеют ли жители достаточное количество хлеба для посевов»[1047]. Для руководства сельским хозяйством наместничества была учреждена Контора земледелия и домоводства Таврической области.

Страстью наместника было садоводство и виноградарство. Сразу после присоединения Крыма он выписал из Франции ученого садовника Банка, назначил его директором таврических садов и поручил развести там лучшие сорта винограда, шелковичные и масличные деревья. На реке Каче англичанину Гулду приказано было насадить рай-дерево и сеять каштаны. Из «немецких земель» в Крым приехали завербованные князем мастера: винодел Грунтваль, «лучший садовник винограда» Ортлин, «мастер разводить шелковицу» Линдрен с женой и детьми. В 1786 году Потемкин заключил договор с итальянским графом Пармой об организации шелковичных плантаций в округе Старого Крыма. Плантации заняли 1850 десятин, для работы на них специально переселились туда знакомые с делом грузины.

Потемкин желал устроить в Старом Крыму шелкопрядильную фабрику наподобие той, что уже существовала в его имении Дубровна под Могилевом, где выписанные из Франконии чулочники основали свой промысел. Они производили продукцию тончайшего качества. Во время путешествия Екатерины ей была преподнесена пара чулок, умещавшихся в скорлупе грецкого ореха[1048]. Однако шелководство плохо привилось в Тавриде, теплолюбивые деревья приживались с трудом, после смерти князя государственные плантации пришли в запустение.

Большое внимание Потемкин уделял развитию соляного промысла. Знаменитая крымская розовая соль, отдававшая запахом малины и прежде поставлявшаяся к султанскому двору в Стамбул, стала предметом экспорта и приносила краю немалый доход. Овцеводство и рыболовство — другой источник благосостояния южных земель — требовали постоянных забот. По приказу наместника особую породу серых овец, славившихся еще при ханах, отделили от простых и держали в Козловском и Тарханкутском ка-дылыках за счет казны, а простых перегнали в Алешки и бесплатно раздали поселенцам. Частным владельцам отдавались и прибрежные места для рыбной ловли, чем значительно ускорилось развитие этой отрасли хозяйства.