Роджер Зилазни - Остров мертвых

• Название: Остров мертвых
• Автор: Роджер Зилазни
• Издательство: СПб.: Северо-Запад, 1993.—544 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0124-9

Роджер Джозеф Зилазни (р. 1937) — всемирно известный американский писатель-фантаст, один из тех, с кого начался отсчет «новой волны» в англо-американской НФ литературе.

Все произведения Р. Зилазни отличает глубокий психологизм, высокое литературное мастерство и необычность трактовки традиционных научно-фантастических сюжетов.

Предлагаемая книга знакомит читателя с ранним периодом творчества Р. Зилазни — романами «Творец снов» (1966), «Этот Бессмертный» (1966) и «Остров мертвых» (1969), — оказавшими заметное влияние на дальнейшее развитие этого жанра.

В профессиональных переводах эти произведения публикуются впервые.

---

Раздавив окурок, я запер румяно-красные ворота усадьбы и отправился в «Спектрум», так как внезапно почувствовал голод.

Переодевшись к обеду, я спустился в холл. Справа я заметил небольшой, приличный ресторанчик, но, к сожалению, опоздал на несколько минут: он уже закрывался. Поэтому я спросил у портье, где можно хорошо и вкусно поесть в такой поздний час.

— В ресторане «Бартолевы башни», у залива, — ответил мне, зевая, ночной портье.

Выслушав рекомендации, как лучше всего туда добраться, я вышел на улицу, по дороге приклеив большую рекламу о продаже курительных трубок. Забавно, правда? Слово «забавно» звучит здесь гораздо уместнее, чем «странно», но вспомним, что каждый из нас живет в тени Большого Дерева.

Итак, я двинулся дальше и, прибыв в нужное мне место, поручил запарковать аэросани человеку в униформе, который попадается на глаза всюду, где бы я ни появился. Он с улыбочкой распахивает передо мною двери (что я вполне мог бы сделать сам), подает ненужное мне полотенце, сует папку с документами, которые я не собираюсь изучать, — и при этом всегда, угодливо склонившись, держит согнутую в локте правую руку на уровне пояса. Он распрямляет ее, протягивая ладошку, только при звяканье монет или шелесте купюр, чтобы немедленно упрятать добычу в свои бездонные карманы. Человек в униформе следует за мной по пятам уже много столетий, но не форма выводит меня из себя: меня бесит деланная улыбочка на его лице, которое озаряется лишь при звоне презренного металла.

Верзила в униформе покрутился на стоянке и наконец засунул мою машину между двумя параллельными белыми полосами. Что поделаешь: все мы — туристы.

Когда-то чаевые давали только тем, кто выполнял поручения расторопно и четко, и мзда служила для поддержания малоимущих, стоявших на низшей ступени социальной лестницы. Такое положение вещей понималось как должное. Но в конце XX века, когда туризм стал массовым явлением, жители слаборазвитых стран поняли, что туристы — денежные мешки и, следовательно, их можно и нужно потрясти; это создало прецедент, в результате которого подобные представления распространились во всех странах, и даже в тех, откуда родом были сами туристы. Теперь перед туристами на каждом шагу, блюдя свою выгоду, возникают громилы в униформах и с улыбочкой подсовывают им то, что решительно не нужно. Их армия заполонила Вселенную. После мирной революции XX века каждый, кто выходит из дома, сразу же становится туристом, гражданином второго сорта, безо всякого зазрения совести эксплуатируемым легионами улыбающихся, пронырливых завоевателей в униформе.

В какой бы город я ни приехал, на меня набрасываются униформы: они стряхивают пылинки с моего костюма, подсовывают брошюры, сообщают последний прогноз погоды, молятся за мою душу, перебрасывают мостки через лужи, протирают ветровое стекло, держат зонтик над моей головой и в дождливые, и в солнечные дни, освещают мне путь в тумане ультрафиолетовыми (или инфракрасными?) фонариками, вынимают пух у меня из пупка, застегивают ширинку, начищают ботинки — и расплываются в улыбке, согнув в локте правую руку, прежде чем я успеваю выразить свой протест.

Ах, какой уютной стала бы наша Галактика, если бы вдруг все надели сверкающие, похрустывающие униформы! Тогда мы все улыбались бы друг другу!

Я поднялся на лифте на шестидесятый этаж, где находился ресторан «Бартолевы башни». Я зря не заказал столик заранее, по телефону. Заведение было набито до отказа. Я совсем позабыл, что на Дрисколле начинались праздники. Дежурная, встречающая посетителей, записала мое имя и велела подождать минут пятнадцать-двадцать. Чтобы убить время, я отправился в один из баров на том же этаже.

Потягивая пиво, я глазел по сторонам, и, бросив взгляд через проход, тонущий во мраке, в баре напротив я увидел человека с круглой физиономией, которая показалась мне знакомой. Вытащив из кармана специальные окуляры, работавшие, как подзорная труба, я принялся изучать его лицо, теперь уже в профиль.

Форма носа и ушей осталась прежней, а волосы были перекрашены. Кожа посмуглела, но тон легко можно было подделать.

Я встал и пошел к выходу, но меня задержал официант, заявивший, что не положено выносить спиртные напитки из бара. Услышав, что я собираюсь перейти в бар напротив, через проход, он, улыбаясь и согнув в локте правую руку, услужливо предложил мне перенести бокал на другой столик. Я быстро сосчитал, что заказать новую порцию будет дешевле, и оставил бутылку ему, предложив выпить за мое здоровье.

Посетитель сидел в одиночестве. Перед ним стояла маленькая рюмочка с красным напитком. Я сложил окуляры, убрал их подальше и, приблизившись к столику, визгливым фальцетом произнес:

— Разрешите присоединиться к вам, мистер Бейнер?

Он вздрогнул от неожиданности, и толстые слои жира колыхнулись у него под пиджаком. Бейнер уставился на меня круглыми птичьими глазками и моргнул, будто щелкнул затвором фотоаппарата. Я понял, что в голове у него уже закрутились колеса, набирая обороты, точно дьявол нажимал на педали гоночного велосипеда.

— Вы, должно быть, обознались, — приветливо ответил он, но тут же посерьезнел и нахмурился. — Нет, это я обознался, Фрэнк. Ведь столько лет прошло! Нас обоих не узнать!..

— Особенно в гриме, — съязвил я, перейдя с фальцета на свой обычный тембр, и уселся напротив него.

Моему знакомому удалось привлечь внимание официанта: того как магнитом притянуло к нашему столику.

— Что будете пить, сэр?

— Пиво, любой марки.

Официант, приняв заказ, кивнул и исчез.

— Ты ел что-нибудь?

— Нет еще. Я только успел заказать столик в ресторане, — вон там, через площадку, — и сразу увидел тебя.

— А я уже поел, — заявил он. — Хорошо, что мне пришла в голову мысль заскочить сюда и пропустить рюмочку после ужина, а то бы мы с тобой разминулись.

— Как странно, — произнес я, — Грин-Грин!

— Что-что?

— Зеленый-Зеленый. Verde-Verde. Grun-Grun.

— Я не понял, что ты сказал. Это что — шифр? Пароль?

Я пожал плечами.

— Назови это молитвой об усмирении недругов моих. А у тебя что новенького?

— Раз уж ты здесь, — сказал он, — я должен поговорить с тобой. Пойдем поужинаем вместе, ладно?

— Ну, давай, — согласился я.

Когда объявили имя Ларри Коннера, мы двинулись к заказанному столику через вереницу ресторанных залов и зальчиков, занимавших весь этаж башни. В ясную погоду отсюда открывался волшебный вид на залив, но в тот день небо было покрыто тучами, и вздымающееся тело океана было освещено лишь редкими буйками да прорезающими тьму быстрыми лучами прожекторов.

Бейнер решил, что, пожалуй, сможет одолеть еще один ужин, и заказал несколько плотных блюд. Не успел я сжевать и полбифштекса, как он с большим аппетитом уже поглотил гору спагетти с грудой кровяных сосисок и принялся уписывать пиццу, перейдя от нее к кофе с пирожными.

— Уф, хорошо-то как! — блаженно потянулся он с улыбкой, которую я не видел на его лице лет сорок, и ловко сунул зубочистку в щель между верхними зубами.

— Сигару не хочешь? — предложил я.

— Спасибо, пожалуй, хочу.

Как только зубочистка была вынута изо рта и мы закурили сигары, нам немедленно принесли счет. Я давно освоил этот нехитрый прием: в людных местах, если официант тянет и не идет рассчитываться, закуриваешь сигару, пускаешь струйку голубого дыма, — и вот он уже стоит перед тобой как вкопанный, с блокнотом в руках.

— Я плачу, — заявил Бейнер, когда я принял из рук официанта бумажку с цифрами.

— Глупости. Ты — мой гость.

— Ну, ладно, будь по-твоему.

Между прочим, Билл Бейнер — сорок четвертый из самых богатых людей Галактики. Не каждый день доводится ужинать с такими преуспевающими дельцами!

Мы вышли на улицу, и мой знакомый заявил:

— Есть тут у меня одно местечко, где можно спокойно поговорить. Я тебя отвезу.

Итак, мы сели в его машину, оставив позади насупившегося лакея в униформе, минут двадцать поколесили по городу, избавляясь от гипотетических «хвостов», и наконец подъехали к многоквартирному дому, в восьми кварталах от ресторана «Бартолевы башни». Бейнер кивнул привратнику, который встретил нас у подъезда, и тот поклонился в ответ.

— Похоже, дождик собирается, — заметил мой приятель.

— Это уж точно, — подхватил привратник.

Мы поднялись на седьмой этаж. Стены на площадке были облицованы драгоценными камнями, безусловно, искусственными, многие из которых явно служили глазками. Мы остановились перед скромной дверью и постучали: тук-тук-тук — пауза — тук-тук. «Завтра условный код сменят», — подумал я.

Одетый в темный костюм молодой человек с кислой физиономией открыл нам дверь и исчез, как только Бейнер указал ему большим пальцем через плечо.

Мой приятель плотна прикрыл двери кабинета изнутри, но я все же успел разглядеть толстую листовую металлическую панель, вставленную между внутренним и внешним слоями деревянной обшивки. Последующие пять-десять минут хозяин ползал по комнате, обследуя ее на предмет прослушивающих устройств с помощью детектора новейшей конструкции, затем сам поставил несколько «жучков» и, приняв все необходимые меры предосторожности, снял пиджак и повесил его на спинку стула.