Роджер Зилазни - Остров мертвых

• Название: Остров мертвых
• Автор: Роджер Зилазни
• Издательство: СПб.: Северо-Запад, 1993.—544 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0124-9

Роджер Джозеф Зилазни (р. 1937) — всемирно известный американский писатель-фантаст, один из тех, с кого начался отсчет «новой волны» в англо-американской НФ литературе.

Все произведения Р. Зилазни отличает глубокий психологизм, высокое литературное мастерство и необычность трактовки традиционных научно-фантастических сюжетов.

Предлагаемая книга знакомит читателя с ранним периодом творчества Р. Зилазни — романами «Творец снов» (1966), «Этот Бессмертный» (1966) и «Остров мертвых» (1969), — оказавшими заметное влияние на дальнейшее развитие этого жанра.

В профессиональных переводах эти произведения публикуются впервые.

---

Особи как женского, так и мужского пола носят блузы и юбки, ноги обувают в сандалии. Одежда у них преимущественно темных расцветок.

Пейанки ниже ростом, стройнее мужчин и шире их в бедрах; молочных желез у них нет, потому что они не выкармливают грудью младенцев: новорожденные пей-анята в течение первых недель жизни питаются подкожными жировыми запасами, а затем начинают жевать и переваривать кожу. Становясь старше, они едят взрослую пищу, в основном пюреобразное месиво из морских водорослей. Таковы пейане.

Язык у них очень трудный. Я говорю по-пейански. Их философская система весьма сложна. Я отчасти знаком с ней. Многие из пейан — телепаты, причем отдельные личности обладают уникальными способностями, как и я.

Я сел на скамью и расслабился. Посещение пейанских храмов вливает в меня силы, потому что я с уважением отношусь к Мегапее. Пейане чрезвычайно политеистичны. Их религия отчасти напоминает индуизм, потому что она вобрала в себя все что можно, ни от чего не отказываясь: за всю историю своего существования пейане, кажется, только тем и занимались, что создавали и накапливали богов, ритуалы, традиции. Странтризм — так называется их религия. За последние годы она получила большое распространение, и у нее есть возможность когда-нибудь стать универсальной религией, потому что в ней имеется нечто, удовлетворяющее каждого верующего, от анимиста и пантеиста до агностика и почитателя культов и обрядов. Сами пейане составляют не более десяти процентов общей массы убежденных странтристов, и, скорее всего, религия переживет их самих, потому что численность жителей Мегапеи сокращается с каждым годом.

Живут пейане необыкновенно долго, но рождаемость низкая. С тех пор как великие пейанские умы завершили свой многострадальный труд, написав последнюю главу 14 926-томной «Истории пейанской культуры», обитатели Мегапеи решили, наверное, что с них хватит и дальше продолжать развитие нет смысла.

Они глубоко почитают своих ученых: смех, да и только!

В те древние времена, когда человек еще не вылез из пещеры, пейане уже освоили Галактику. Многовековая война с расой багулианов, прекратившей свое существование, ослабила пейан, отняв у них много сил и энергии, уничтожила промышленность и в десятки раз сократила численность населения. Пейане перестали занимать ключевые позиции в Галактике и постепенно перебрались в малую систему миров, где они обитают и по сей день. Их родная планета, Мегапея, также была разрушена багулианами, которые, как говорят, были отвратительные, жадные, подлые, грубые и свирепые негодяи. Подобные описания багулиан, естественно* встречаются в пейанских хрониках* но мы никогда не узнаем, каковы они были на самом деле. Багулиане не были странтристами: где-то я вычитал, что они были идолопоклонниками.

Человек, стоявший у стены, напротив арки, запел литанию, мелодию которой я сразу узнал, поэтому я поднял голову и стал ждать: будет или не будет? Да или нет?

Да. Это случилось опять.

Гляцитовая пластина, изображающая Шимбо-Громовержца из Башни Черного Дерева, озарилась желтовато-зеленым светом.

Одни пейанские боги пейаноморфны (если так можно выразиться), другие же, вроде египетских божеств, представляют собой помесь между пейанами и обитателями зоопарка, третьи вообще какие-то чудища. Я уверен, что пейане когда-то, в древние времена, посетили Землю, потому что Шимбо подобен человеку. Почему разумные существа выбирают себе богов из чужеземцев, навсегда останется для меня загадкой, но, так или иначе, портрет Шимбо — передо мной. Он стоит, обнаженный, на фоне желтого неба, и его зеленоватое лицо полуприкрыто поднятой левой рукой, в которой зажата грозовая туча. В правой руке Громовержец держит огромный лук, а на боку у него висит колчан с молниями.

Вскоре все прихожане — шестеро пейан и восемь человек — пели литанию хором. Сквозь арку начали просачиваться новые посетители. Храм постепенно заполнялся.

Где-то в глубине моего организма зародилось чувство силы и легкости одновременно: энергия разлилась по всему телу.

Я не понимаю, как это получается, но стоит мне войти в гайанский храм, пластина с изображением Шимбо начинает мерцать, и я, охваченный восторгом» чувствую прилив новых сил.

Закончив тридцатигодичный курс обучения, я потом еще двадцать лет проходил практику в одной компании, где впоследствии приобрел огромное состояние. Там я был единственным землянином, — остальные воротилы были пейанского происхождения. Все мы считались Великими, потому что каждому из нас было присвоено имя одного из пейанских богов. Такое положение дел нас устраивало: почтение к нам и объединяло нас и противопоставляло остальным смертным. Я выбрал Шимбо (или он выбрал меня?), потому что Громовержец антропоморфен.

Все верующие твердо знают: пока яг жив, Шимбо имеет физическое воплощение во Вселенной. А когда я умру, Бог перейдет в состояние телесного небытия, пока кто-нибудь не возьмет себе его имя. Когда Великий входит в пейанский храм, вспыхивает изображение Бога, в честь которого он назван. Такое происходит в каждом пейанском храме, в любом уголке Галактики. Я не понимаю, с чем это связано. Да и сами пейане вряд ли могут объяснить суть явления.

По правде говоря, мне казалось, что Шимбо давно бросил меня из-за штучек, которые я вытворял с энергией. Наверно, потому меня и потянуло в храм, чтобы удостовериться, так ли это. К счастью, я оказался не прав.

Я встал и подошел к арке; проходя сквозь нее, я почувствовал непреодолимое желание поднять левую руку. Крепко сжав пальцы в кулак, я резко опустил ее до уровня плеча: и тут прямо над головой загрохотал гром. Образ Шимбо продолжал сиять на стене храма, и, пока я поднимался вверх по лестнице, хоровое пение все еще звенело у меня в ушах. Наконец я выбрался на свежий воздух и обнаружил, что начал накрапывать дождь.

II

Мы с Глидденом встретились в конторе Дюбуа в 18.30 и заключили сделку на пятьдесят шесть тысяч. Дюбуа оказался коротышкой с обветренным лицом и пышной гривой седых волос. Он задержался в конторе до такого позднего часа только потому, что я настоятельно просил его подписать контракт именно сегодня. Я внес требуемую сумму, и документы были быстро оформлены. Мы все обменялись рукопожатиями, я сунул ключи в карман, и трое мужчин— Глидден, Дюбуа и я — вышли на улицу. Мы пересекли мокрый от дождя тротуар и подошли к нашим роскошным машинам. И тут, хлопнув себя по лбу, я воскликнул:

— Ах, какой же я растяпа! Я оставил свою ручку у вас на столе, Дюбуа!

— Я пришлю ее вам. Вы остановились в отеле «Спектрум»?

— Да, но скоро переезжаю.

— Тогда я пришлю вашу ручку на улицу Облаков.

Я покачал головой.

— Нет, мне она понадобится сегодня вечером.

— Вот, держите, — и Дюбуа протянул мне свою ручку.

Пока я беседовал с юристом, Глидден сел в машину, и через секунду его уже не было видно. Я помахал ему вслед и сказал:

— Наконец-то мы остались одни. Я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.

Брезгливое выражение на его лице внезапно сменилось любопытством, и в презрительно сощуренных темных глазах блеснул интерес.

— Ну, ладно, — произнес он, отпирая дверь конторы, и мы снова оказались в его кабинете.

— Выкладывайте, в чем дело? — спросил он, мягко опускаясь в кресло, стоявшее перед столом.

— Я ищу мисс Ларис.

Он закурил сигарету, — это всегда считалось наилучшим способом потянуть время.

— Зачем? — подумав, осведомился он.

— Рут — мой старый друг. — сказал я. — Вы не знаете, где она?

— Нет, — ответил Дюбуа.

— А вам не кажется несколько странным, что вы переводите на ее счет такие огромные суммы, не имея понятия, где она сама?

— Да, пожалуй, вы правы. Но для этого меня и наняли.

— Кто нанял?

— Что вы имеете в виду?

— Я вас спрашиваю, нанимала ли вас сама Рут Ларис, или кто-то поручил вам вести дела от ее имени?

— А вам какое дело, мистер Коннер? Я думаю, на этом наш разговор окончен.

Я помедлил секунду-другую и резко заявил:

— Прежде чем расстаться с вами, я вот что хочу сказать: я купил ее дом, только чтобы напасть на ее след. Между прочим, я собираюсь перестроить его, потому что мне не нравится архитектура вашего города. Превращу это место в старинную усадьбу, — что поделаешь, люблю потакать своим прихотям. Мое решение не наводит вас ни на какие мысли? Вы все еще не поняли, кто я такой?

— Да, вы — крепкий орешек, — осторожно заметил он.

— Это факт. Меня запросто не раскусишь. Я привык удовлетворять все свои капризы. И могу натворить черт-те что. Ну, к примеру: сколько стоит здание, в котором располагается ваша контора? Пару миллионов?

— Не знаю, — замялся Дюбуа, и глаза у него беспокойно забегали.

— А что, если кто-нибудь купит весь дом и наделает в нем квартир? И кое-кому придется съезжать и подыскивать себе другое помещение для конторы?