Николай Микава - Грузии сыны

• Название: Грузии сыны
• Автор: Николай Микава
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Эта книга — первая в серии «Жизнь замечательных людей», которая на своих страницах рассказывает о жизни многих поколений древнего народа. Стремясь раздвинуть рамки серии, дать возможность читателям познакомиться с большим количеством биографий замечательных людей, редакция наряду с монографическими книгами предпринимает выпуск разнообразных биографических сборников.

Книгой "Грузии сыны" открывается цикл сборников о выдающихся деятелях братских народов, населявших СССР.

История грузинского народа, народа древней культуры и славных традиций, насчитывает великое множество замечательных деятелей, о жизни которых интересно и поучительно узнать читателям. В книге помещено 29 биографий, раскрывающих наиболее важные моменты истории и культуры грузинского народа.

---

Не успело стихотворение появиться в печати, как в адрес Акакия Церетели со всех концов Грузии посыпались письма. Одни поздравляли поэта и благословляли его на путь литературного творчества; другие, отмечая поэтические достоинства стихотворения, упрекали его за язык.

Вот письмо протоиерея Ефима:

«Благословляю твой творческий дар и одновременно прошу, заклинаю, как сына, не пиши таких стихов языком простолюдия. Здесь нужен высокий стиль, а ты пользуешься каким-то деревенским языком. Это тем более опасно, что твои стихи западают в сердца всех. Едва успели они появиться, как уже их стали петь, как нану. В особенности поют ее женщины. И что же получится, если они усвоят этот твой язык и забудут старинный грузинский высокий склад?»

Таким образом, молодой поэт сразу же оказался втянут в борьбу, которая развернулась к тому времени между «отцами и детьми» в грузинском обществе. Акакий явно стоял на стороне «детей». Он освободил язык от всех архаизмов, приблизил его к народной речи, в ряде статей горячо выступив против теории стилей и догматизма, господствовавших в литературе. В этом отношении интересна пьеса поэта «Борьба языка», где идет острая полемика между языками плоским (древним), тупым (восточным диалектом) и острым (западным диалектом).

Поэт симпатизирует народной речи, народному языку, а древнему языку выносит смертный приговор. И сейчас, много лет спустя, можно смело сказать, что в великом национальном деле — утверждении нового литературного языка — Илья Чавчавадзе и Акакий Церетели сыграли решающую роль.

Университетские годы Акакия Церетели связаны с бурным подъемом революционных сил России. Именно в эти годы во главе журнала «Современник» стал семинарист из Саратова — Чернышевский, потрясший страну новым, правдивым словом. Именно в эти годы кумирами петербургских студентов были имена пламенных борцов-революционеров Италии и Венгрии — Гарибальди и Кошута, овеянные ореолом романтики. Воодушевляющие слова вождя итальянского народа Гарибальди жили в сердце и грузинского поэта:

«Я не солдат и не люблю солдатского ремесла. Я видел мой отчий дом, наполненный разбойниками, и схватился за оружие, чтобы их выгнать… Я работник, происхожу из рабочих и горжусь этим».

В 1862 году А. Церетели сдал последние экзамены и представил дипломную работу на тему «Об оригинальности поэмы «Витязь в тигровой шкуре».

К творению великого Руставели Церетели неоднократно обращался и в дальнейшем. Интересна и своеобразна его трактовка образов гениальной поэмы. В Тариэле, утверждал А. Церетели, дан образ кахетинца (жителя Восточной Грузии), в Автандиле — имеретина (жителя Западной Грузии), в лучезарной пленнице Нестан Дареджан — образ покоренной отчизны — Грузии.

Примечательно, что Акакий, влюбленный в родину, хочет видеть и кахетинцу и имеретина рука об руку, верными друзьями, какими были Тариэл и Автандил. Акакий, влюбленный в родину, видит ее олицетворение в образе красавицы девушки. И именно этот образ становится центральным в его творчестве. С этими стихами он приходит в грузинскую литературу, этот образ живет в сердце поэта до последних дней его жизни.

Я могилу милой искал,
Ах, ее найти нелегко.
Я в слезах горячих взывал:
«Где же ты, моя Сулико?»

Кто не знает этой грустной, ласковой песни?

Ее поют и на грузинском, и на русском, и на украинском, и на польском, и на армянском языках. Ведь у каждого народа есть своя Сулико — любимая девушка, олицетворяющая отчизну!

Однако это далеко не лучшее стихотворение Акаки, обращенное к покоренной родине в образе навсегда потерянной девушки. В золотой фонд грузинской поэзии вошли замечательные стихи поэта «О любимой девушке». Эти стихи бесконечно ласковы и поэтичны, красочны и правдивы, они сами напрашиваются на музыку. В каждом из них сквозь ажурные кружева рифм и образов виден сам Акакий — немного грустный, горячо влюбленный в родину, упорно ищущий путь к ее освобождению.

Акакий в Тифлисе.

Вот он еще совсем молодой ходит из редакции в редакцию. И всюду перед ним широко раскрываются двери.

Он нигде не работает. Он один из первых грузинских поэтов занимается только литературным творчеством. В Тифлисе нет газеты, нет журнала, не связанного с творчеством поэта. Однако за стихи платят мало. Очень мало. И сын потомственного феодала Ростома Церетели вынужден обивать пороги кредиторов и ростовщиков.

Его жена Наталья Петровна Базилевская — дочь крупного фабриканта.

— Однако мне досталась только жена, — шутил поэт, — а вот приданое, увы, досталось другим.

Так проходила молодость — в долгах, в бедности, нищете.

Процветали торговцы и коммерсанты, прислужники самодержавия и жандармерии. И поэт всем своим существом презирает это прогнившее общество палачей и лакеев.

Сегодня ласточка окна
Своими крыльями коснулась.
Под птичий гам: «Весна, весна!» —
Надежда в сердце, встрепенулась,—

восклицает ликующий поэт в стихотворении «Весна» в ответ на известие об убийстве Александра II.

В канун революционных событий 1905–1907 годов поэт открыто выступает против самодержавия:

Долой правительство бесчестья!
Нуждой измученные злой,
Мы голоса сливаем вместе.
Долой правительство, долой!

Он горячо верит в победу революционных сил:

О, свершается, чего мы ждали.
И с надеждой я смотрю вперед.

Жизнерадостно звучат заключительные строки стихотворения «Моя вера»:

И снова сердце бьется, веря
В народ, в расцвет родной страны,
Как ни крути, зима, все двери
Открыты настежь для весны!

В эти годы в Тифлисе Акакий Церетели вел большую литературно-общественную работу. Это те годы, когда под руководством Ильи Чавчавадзе, Акакия Церетели и других прославленных деятелей Грузии оживилась грузинская общественная и литературная жизнь… Вместе с И. Чавчавадзе и Р. Эристави Акакий Церетели систематически выступает на литературных вечерах со своими пламенными стихами и речами. Вместе с этой группой он руководит делом создания Общества по распространению грамотности, что имело большое значение для Грузии.

В 1893 году в Грузии начинает выходить новый журнал «Квали». Впоследствии этот журнал стал фактически органом первой марксистской организации «Месаме-даси». Г. Церетели, руководивший в то время журналом, приютил у себя этот «даси». Акакий Церетели был самым активным сотрудником «Квали».

С 1897 года поэт сам начинает издавать собственный «Ежемесячный журнал Акакия», который просуществовал три года. Здесь напечатал Акакий Церетели основную часть своих сочинений, здесь же опубликовал он лучшие образцы народного творчества.

Любовь к родине и пламенная мечта о свободе — центральная тема лирики Церетели. Эта же тема лежит, в основе его выдающихся поэм: «Торнике Эристави», «Натела», «Коварная Дареджан», драматической поэмы «Маленький Кахетинец», в которых поэт повествует о героическом прошлом Грузии, ее вековечной борьбе за свою независимость.

Беззаветная преданность родине, своему народу является темой одной из лучших повестей А. Церетели, «Баши-Ачуки», рассказывающей о борьбе грузин с персидскими завоевателями в XVII веке.

В этих художественных произведениях поэт дал целую галерею исторических героев, овеянных ореолом славы, поднимавших народ на героические подвиги во имя родины.

«Нет, не патриотический порыв, а историческая правда говорит о том, что наше прошлое поистине удивительно: с незапамятных времен не существовало такого народа, который не хотел бы покорить и подчинить себе нашу маленькую страну… Египет, Вавилон, Ассирия, Аравия, монголы, греки и многие другие — все воевали с нами. Грузия стояла как неприступная скала на берегу моря, на которую обрушиваются высочайшие волны, но, разбитые вдребезги и бессильные, откатываются обратно в водную стихию», — писал поэт.

Национально-освободительные идеи великого грузинского поэта не имели ничего общего с национализмом.

«Прежде всего я грузин, — писал поэт, — так как я рожден грузином, но это не означает того, чтобы я стремился построить свое счастье на несчастье другого народа. Моей мечтой является всеобщее счастье всех народов».

Подтверждением этих слов служит горячая привязанность поэта к русской литературе, глубокое уважение и любовь к славным ее сынам — Пушкину, Лермонтову, Гоголю, Белинскому, Чернышевскому, Добролюбову.

Случайная встреча поэта с Тарасом Григорьевичем Шевченко запечатлелась в памяти Акакия на всю жизнь. Это произошло в Петербурге на квартире историка Н. И. Костомарова. Узнав, что Акакий является грузинским поэтом, Шевченко им заинтересовался. Они разговорились. Тараса Григорьевича увлекло живое и непринужденное повествование Акакия о Грузии, которую, как выяснилось из беседы, Шевченко знал очень отдаленно. Грузия, на протяжении веков борющаяся за свою независимость, напомнила ему судьбу его многострадальной родины.