Майкл Панке - Возвращенец

• Название: Возвращенец
• Автор: Майкл Панке
• Издательство: группа Исторический роман
• Жанр: Вестерн
• Год: 2015

1823 год. Трапперы «Пушной компании Скалистых гор» ведут суровую жизнь на фронтире. Охотясь на бобра, они каждый день противостоят угрозе со стороны индейских племен, ступивших на тропу войны после вторжения белого человека на их земли, и другим враждебным силам прерий – беспощадной местности и её обитателям. Хью Гласс в числе самых ценных людей компании, опытный пионер и искусный следопыт. Но после встречи лицом к лицу с гризли в одной из разведывательных экспедиций он получает серьёзные увечья и находится при смерти.

Капитан компании выделяет двух людей, чтобы те остались присмотреть за Глассом до его кончины и предали земле. Но когда вместо этого они покидают его, прихватив с собой единственные средства защиты – его драгоценное ружье и тесак – Гласс одержим единственным желанием: выжить, чтобы отомстить.

С невероятным мужеством и решимостью Гласс ползком преодолевает три тысячи миль дикого американского фронтира, справляясь с хищниками, как двуногими, так и четвероногими, с угрозой голодной смерти и мучительными болями от ужасных ран. «Возвращенец» – необыкновенный рассказ об одержимости, о безграничной воле, о том, как далеко может зайти человек в поисках возмездия.

«Возвращенец одна из самых поразительных, ярких и захватывающих историй выживания, которую я когда-либо читал.»

Акива Голдсман, обладатель Оскара за сценарий к фильму «Игры Разума».

«Выдающийся дебютный роман Майкла Панке "Возвращенец" – поразительная история о невероятных скитаниях и мести, со страстью описывающая американский фронтир, который словно оживает на её страницах»

Ховард Фрэнк Мошер, автор романа «Посторонний»

Перевод - группа “Исторический роман“, 2015 год.

---

Ваш преданный слуга

Хью Гласс".

- Я отправлю ваше письмо вместе со счётом.

Тем вечером Гласс сердечно отужинал с Кайовой и четырьмя из пяти своих новых спутников. Пятый, Луи Девственник Каттуар, пока ещё не вылез из палатки шлюх. По словам его брата Доминика, с тех пор, как он прибыл в Форт Бразо, Луи переходил от опьянения к блуду. Вояжеры говорили в основном на французском, кроме случаев, когда разговор касался Гласса. После Кампече тот улавливал отдельные слова и фразы, но угнаться за беседой не мог.

- Проследи, чтобы к утру твой брат был готов, - сказал Ланжевин. - Мне нужен гребец.

- Он будет готов.

- И не забывайте о главной задаче, - произнес Кайова. - Не возитесь с манданами всю зиму. Мне нужно подтверждение, что арикара не станут нападать на торговцев, плывущих по реке. Если я не получу от вас вестей до нового года, то не смогу вовремя отписать в Сент-Луис, чтобы изменить планы на весну.

- Своё дело я знаю, - ответил Ланжевин. - И ты получишь нужные сведения.

- Кстати, о сведениях, - Кайова с легкостью перешел с французского на английский. - Нам всем хотелось бы узнать, что с вами в точности приключилось, месье Гласс. - При его словах даже в тусклом глазе Профессора вспыхнул интерес.

Гласс обвел взглядом сидящих за столом.
- Тут не о чём говорить. 
Кайова переводил слова Гласса, пока тот говорил, и путешественники разразились смехом.

Кайова тоже засмеялся и сказал:
- При всем к вам уважение, мон ами, ваше лицо - сама история, но нам хотелось бы услышать подробности.

Усевшись поудобней в ожидании интересного рассказа, путешественники забили свежий табачок в трубки. Кайова извлек из кармана жилетки узорную серебряную табакерку и запустил понюшку в нос.

Гласс приложил руку к горлу, всё ещё в ужасе от своего визгливого голоса.
- Большой гризли напал на меня у Гранда. Капитан Генри оставил со мной Джона Фицджеральда и Джима Бриджера, чтобы те похоронили меня, когда я умру. Вместо этого они меня ограбили. Я собираюсь вернуть украденное и восстановить справедливость.

Гласс закончил. Кайова перевел. Последовало долгое молчание, полное ожидания.

Наконец. Профессор спросил со своим шотландским акцентом:
- Он что, не собирается рассказывать дальше?

- Не обижайтесь, месье, - произнес Туссен Шарбоно, - но рассказчик из вас никудышный.

Гласс бросил на него взгляд, но не сказал ни слова.

Заговорил Кайова.
- Это твоё дело, можешь не рассказывать о подробностях схватки с медведем, но я не отпущу тебя, прежде чем не расскажешь о Гранде.

Ещё в самом начале своей карьеры Кайова понял, что торговать можно не только товарами, но и информацией. Люди приходили в его торговый пост не только ради товаров, но и ради сведений. Форт Кайовы расположился у слияния Миссури с Уйат-ривер, поэтому Уайт он тоже знал, как свои пять пальцев. И реку Шайен на севере. Он выудил всевозможные сведения о реке Гранд из бесконечного числа индейцев, но детали оставались неясными.

Кайова что-то сказал на сиу своей жене, и та принесла замусоленную книгу, к которой она прикасались, словно та была семейной Библией. На истрепанной обложке виднелась длинная надпись. Кайова поправил очки и громко прочитал заголовок:
- История экспедиции...

- ...под командованием капитанов Льюиса и Кларка, - закончил Гласс.

Кайова взволновано на него посмотрел.
- Прекрасно! Наш раненый путник владеет грамотой.

Гласс тоже был взволнован, во время разговора позабыв на время о боли.
- Под редакцией Пола Аллена. Напечатано в Филадельфии, 1814 год.

- Тогда вам, наверное, знакома карта капитана Кларка?

Гласс кивнул. Он прекрасно помнил накал страстей, предшествовавший долгожданной публикации мемуаров и карты. Как и все карты своего детства, Гласс впервые увидел "Историю экспедиции" в филадельфийском отделении "Роусторна и Сыновей".

Кайова раскрыл книгу на закладке, попав на карту Кларка с заглавием "Карта путешествия Льюиса и Кларка по западной части Северной Америки от Миссисипи до Тихого океана". Готовясь к экспедиции, Кларк усиленно обучался картографии и умел обращаться с соответствующими инструментам. Его карта была чудом того времени, превосходя по точности и детальности любую карту, изданную раньше. Карта в точности отображала все главные притоки Миссури от Сент-Луиса до Три-Форкс.

Несмотря на то, что карта весьма точно изображала притоки Миссури, подробности обычно заканчивались возле места слияния рек. Об истоках и руслах этих ручьев почти ничего не было известно. Тут было несколько исключений. К 1814 году карта включала в себя открытия в бассейне Йеллоустоуна, сделанные Друяром и Колтером. Она изображала также путешествие Зебулона Пайка [36] по Южным Скалистым горам. Кайова пририсовал Платт, включая грубый набросок её южных и северных рукавов. А на Йеллоустоуне был изображен заброшенный форт Мануэля Лайзы возле устья Бигхорна.

Гласс жадно изучал документ. Его интересовала не сама карта Кларка. Он изучил её во время долгих часов в "Роусторне и Сыновьях" и последующих занятиях в Сент-Луисе. Гласса интересовали детали, добавленныеКайовой. Набросанные карандашом ориентиры, накопленные знания не одного десятилетия.

Большую часть карты занимали реки, а их названия рассказывали историю этого места. Некоторые увековечивали сражения: ручей Войны, ручей Копье, Медвежий ручей. Другие описывали местную флору и фауну - ручей Антилопа, Бобровый ручей, Сосновый ручей, ручей Роз. Были и те, что описывали свойства реки - ручей Глубокий, ручей Стремительный, Платт или Плоские Воды, Серный Ручей, Сладкие Воды. Немногие таили в себе мистические названия - Целебный ручей, ручей Замок и Кейя Паха или Черепаший ручей.

Кайова засыпал Гласса вопросами. Сколько дней они шли вверх по Гранду, пока не наткнулись на верхний рукав? Сколько ручьёв втекает в реку? Какие ориентиры отмечают путь? Видел ли он бобров или другую дичь? Есть ли леса? Далеко ли от холмов Близнецов? Видел ли он индейцев? Какие племена? Остро отточенным карандашом Кайова добавлял новые детали.

Гласс тоже извлек много ценного. Хотя в уме у него и отпечаталась грубая карта местности, мелкие детали приобрели новое значение, пока он обдумывал одиночное путешествие. Сколько миль отделяло манданов от Форт-Юниона? Каковы главные притоки за землями манданов и сколько миль отделяет их друг от друга? Каков рельеф местности? Когда замерзает Миссури? Где он сможет выиграть время, срезав повороты реки? Гласс скопировал важные части карты Кларка на будущее. Он сосредоточил свое внимание на полоске между деревнями манданов и Форт-Юнионом, отметив и Йеллоустоун, и Миссури на несколько сотен миль выше по течению от Форт-Юниона.

Остальные медленно разбрелись из-за стола, пока при тусклом свете лампы, отбрасывавшей тени на бревенчатые стены, Кайова с Глассом продолжали ночной разговор. Истосковавшись по возможности вести интеллигентную беседу, Кайова не отпускал Гласса. Кайову удивил рассказ Гласса о путешествии от Мексиканского залива до Сент-Луиса. Он принес чистую бумагу и заставил Гласса набросать приблизительную карту Техаса и канзасских равнин.

- Человек вроде вас будет полезен моему торговому посту. Путешественники жаждут тех сведений, которыми вы обладаете.

Гласс покачал головой.

- Так и есть, друг мой. Почему бы вам не остаться здесь на зиму? Я предложу вам работу. - Кайова с удовольствием заплатил бы только за его общество.

Гласс вновь покачал головой, на этот раз тверже.
- Меня ждут собственные дела.

- Но разве это не бессмысленное предприятие? Для человека ваших способностей? Болтаться по Луизиане в преддверии зимы. Отправляйтесь за своими предателями весной, если это всё ещё входит в ваши намерения.

Задушевность прежней беседы как ветром сдуло, словно дверь в помещение распахнулась морозным зимним днем. Глаза Гласса вспыхнули, и Кайова мгновенно пожалел о сказанном.

- В своих делах я не нуждаюсь в ваших советах.
- Нет, месье. Я не то имел в виду.

До рассвета оставалось чуть меньше двух часов, когда усталый Гласс поднялся по лестнице на чердак. Но мысли о предстоящем отплытии сделали его сон беспокойным.

Гласс проснулся от жуткой смеси выкрикиваемых проклятий. Какой-то мужчина орал по-французски. Гласс не разбирал отдельные слова, но общий смысл был понятен.

Сквернословом оказался Девственник Каттуар, которого бесцеремонно выдернул из глубин пьяного сна Доминик, его брат. Устав от выходок своего братца и не сумев пробудить того привычным пинком в ребра, Доминик прибег к другому способу. Он помочился ему на лицо. Именно этот бесцеремонный поступок и вызвал гнев Луи, а также разъярил скво, с которой он спал. Её вигвам видел множество непристойностей. Некоторые из них скво даже поощряла сама. Но моча Доминика запачкала её лучшее одеяло, и это привело её в ярость. Она вопила с пронзительным хрипом обиженной сороки.