Стивен Хантер - Честь снайпера

• Название: Честь снайпера
• Автор: Стивен Хантер
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-1-4516-4023-6

В этом то ли историческом триллере, то ли современном приключении от автора бестселлеров из «Нью-Йорк Таймс» Боб Ли Суэггер узнаёт, почему величайший снайпер Второй Мировой Войны был стёрт из истории и почему её исчезновение до сих пор имеет значение сегодня.

Людмила «Милли» Петрова когда-то была самой преследуемой женщиной на Земле, вызвав ярость двух мощнейших лидеров с обеих сторон BMB: Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера.

Но Кэти Рейли из «Вашингтон Пост» не знала ничего об этом, когда наткнулась на мимолётное упоминание о Милли в старом русском пропагандистском журнале и заинтересовалась историей легендарной прекрасной женщины-снайпера, исчезнувшей из истории.

Рейли задействует бывшего снайпера морской пехоты для поиска скудных подробностей военной службы Милли. Чем больше Суэггер узнаёт о последнем задании Милли, тем больше он убеждается, что её исчезновение не было случайным — но чего ради русскому правительству предпринимать такие усилия, чтобы стереть следы одного из собственных заслуженных бойцов? И почему Суэггера, присоединившегося к Кэти Рейли в исследовательской поездке в Карпаты, кто-то пытается убить?

Боб Ли Суэггер пытается сложить детали воедино, перенося читателя за океаны и сквозь время…

---

Данные: груз IV-B4 был куда как легче, чем тысяча раненых солдат. По понятным причинам он не требовал затрат времени и ресурсов на своё поддержание, в то время как медицинский поезд постоянно нуждался в лекарствах, воде и продуктах для поддержания жизни своих пассажиров — несчастных раненых мальчишек. Это усложняло решение и добавляло административной ответственности, требуя тончайшей организации. С точки зрения логистики не было никаких сомнений, что состав IV-B4 требовал меньшего сосредоточения ресурсов, но в дело вовлекались неизбежные духовные элементы.

Доктор Грёдль презирал такие суждения. Что такое «духовный»? Что такое «моральный»? Что такое «этичный»? Это невозможно посчитать и выразить цифрами. Нужно иметь чувствительность к некоторым вещам, которой ему хватало разве что на Хельгу.

— Я ненавижу это, — говорил он. — Это пустое. Это не оценишь, этому не придашь форму, не взвесишь. Что это? Почему мы придаём такое значение подобным вещам?

— Я уверена, что ты справишься, мой дорогой, — отвечала Хельга, поглаживая ладонью гладкую голову Мици, сидевшей у неё на коленях. — Ты всегда справляешься, мой гений.

Вот и теперь он боролся со стоявшим перед ним вопросом, жаждая подсказки и всё же понимая, что необходимость совета будет расценена как слабость. Даже в такой момент Рейхскомиссариат был сточной канавой, населённой стремящимися амбициозными шлюхами, политиканами и заговорщиками, и все они только и ждали его ошибки, чтобы нашептать пакостей в нужные уши и вышибить стул у него из-под ног, чтобы самим влезть наверх. Врагов у него хватало. Знал бы только Генрих или сам Вождь, сколько вреда совершено из глупых амбиций! А он был слишком прост для политического мира. Он жил только ради долга, а не ради дурацких медалей, пустых титулов или повышений.

— Доктор Грёдль?

— Да, да, Берта. Я просто хотел быть понятным.

— Это нелегко, сэр, я понимаю.

— Надо двигаться дальше.

Он поморщился, почесал спинку носа, жалея, что у него нет под рукой чашки чая и продолжил:

— На чём мы остановились?

— …ускорили достижение конкретных целей.

— Да, да. Продолжай. «Этим определяются приоритеты с данного момента. Поезд 56 под протекцией департамента IV-B4 будет приоритетно снабжён углём и свободным проездом до точки назначения. Все властные структуры обязаны оказывать максимальное содействие этому составу. В дальнейшем последуют новые указания, вытекающие из логистической необходимости. Состав 118 медицинской службы Вермахта будет ждать минимум 24 часа в зависимости от пополнения запасов угля на станции Станислава. Ему будет позволено отбыть при пополнении запасов на девять процентов сверх операционной нормы.» Подпиши «Грёдль», остальное и так знаешь. Берта, отправь как можно быстрее.

— Вы понимаете, что полковник, доктор Хауфстрау, пойдёт к командованию Вермахта опротестовывать ваше решение, доктор Грёдль?

— Понимаю. Ничего не поделаешь. Что бы я ни делал, я наживаю врагов. Берлин отплатит мне, я полагаю. Рейхсфюрер Гиммлер имеет более чем весомое влияние. Если дело дойдёт до Вождя, он прикроет меня. Я всегда рассчитывал на свои особые отношения с Вождём. Будет скандал, но я всё равно должен поступать правильно.

— Вы настоящий идеалист, сэр. Вы мой герой.

Он мягко улыбнулся, но немедленно вернулся в прежнее состояние подозрительности, смешанной с раздражением, поскольку прямые комплименты и выражения чувств вызывали у него дискомфорт.

— Я помечу поезд 56 IV-B4, — продолжила она, — как следующий зелёным коридором как можно быстрее до Аушвица-Биркенау.

Москва

— Грёдль, Ханс, — сказал Крулов вслед выпущенному клубу сигаретного дыма, поднимавшемуся под потолок кремлёвского кабинета. — Одно из их мерзейших чудовищ. Как и многие из истинных злодеев, он сверхинтеллигентен и очень образован. Предпочитает быть известным как доктор Грёдль — в противоположность обергруппенфюреру СС Грёдлю.

Это было странно. Обычно у целей нет лиц. Это просто неизвестные люди в фельдграу или камуфляже — если СС-овцы. Они просто двигаются туда или сюда до тех пор, пока не попадут в перекрестье прицела ПУ, и тогда воля её пальца пристрелит их. Большой боли это им не доставляло — чему она была рада (но признаться в этом она могла только самой себе и никому более). Обычно они просто обмякали либо падали назад. Она никогда не пыталась стрелять в голову — по доктринальному утверждению голова была гораздо более сложной целью с технической точки зрения: небольшой, более подвижной и непредсказуемой. Также тут был психологический момент: простреленная голова вызывала тревогу, привлекая внимание к разбитому, разлетевшемуся на части черепу, разорванному лицу, отлетевшей челюсти — и сопровождавшему всё это обилию крови. Иногда случалось, что причудливые пятна разлетевшейся на снегу вслед за пулей крови выдавали позицию стрелка. Нет, выстрел в грудь был лучшим вариантом.

Однако, сейчас перед ней было именно лицо. Обвисшее, невыразительное, невзрачное — абсолютно незначительное. Это мог бы быть уборщик или стареющий заводской рабочий. Однако, это лицо принадлежало важному человеку, а не рядовой фигуре.

— Он не солдат, а профессор — как ваш отец, — сказал Крулов. — Вы и не обратили бы на него внимания. Давайте-ка посмотрим… родился в 1890-м в Линце, получил образование в университете Линца, преподавал в высшей школе, служил в пехоте во время Первой Мировой Войны, Германию никогда не покидал. Получил известность своими экстраординарными математическими и организаторскими талантами. Числа, числа и числа. После войны защитил докторскую степень по экономике в университете Гейдельберга, женился, преподавал в Мюнхенском университете. Презирал экономическую политику Веймарской республики и тем самым сблизился с нацистами, получив партбилет за номером 133. Встречался с Гитлером, преподнеся свои идеи и получив взамен возможности, войдя в круг фаворитов. Это всё, что есть в его деле.

Петрова быстро пробежала глазами бумаги, отмечая важнейшее. Были там и фото — Грёдль с мрачной женщиной, Грёдль рядом с двумя пожилыми людьми — родителями? — но на каждой он был запечатлён с тем же формальным видом, тусклым взглядом и в неуклюжей, где-то даже нелепой одежде. Наконец, на одном из фото Грёдль оказался в униформе СС, что выглядело полной несуразицей. Он пытался салютовать, как и остальные — прямая рука под углом в 45 градусов вперёд и выкрик «Хайль»! как она видела в кино, но никогда — на поле боя. Результат был комичен. Что за гротескный дурак? Реальность была к нему жестока: даже когда он пытался выразить себя в столь примитивном деле, как нацистский салют, то и здесь приобретал клоунский вид.

— Почему он должен быть убит, товарищ комиссар? Я имею в виду — все они должны быть убиты, конечно же. Так и случается, когда они появляются в наших прицелах. Но этот чем-то отличается. Меня никогда раньше не назначали на заранее запланированное убийство.

— Видимо, в вас протестует нечто от женщины, — с елеем в голосе ответил Крулов. — Это весьма предсказуемо. То, что вы делаете на поле боя — против вооружённых людей, которые убили бы вас или, что более важно с точки зрения такого героя, как вы, кого-то из ваших товарищей. И вы можете представить себе кошмарные последствия для нашей нации, если эти ублюдки победят. Но мы делаем шаг вперёд: выделяем одного человека, который на всём фоне выглядит абсолютно непримечательным, и убиваем его. Почему? Здравый вопрос. Полковник Диносович, вы эксперт по Грёдлю. Объясните сержанту снайперу, почему.

— Да, сэр, — ответил молодой офицер НКВД, не смотря ему в глаза. — Он был назначен в Рейхскомиссариат, управляющий, как говорят немцы, «колониями» на востоке. Его специальностью изначально была Украина. Он помогал организовывать эйнзатцгруппы D — мобильные команды смерти СС на Украине. Глупые хохлы думали, что немцы были их освободителями, но за всё их беспокойство эйнзатцгруппы сгоняли их в кучу и расстреливали. Евреев, интеллектуалов, политиков, всех с военным опытом, всех, кто мог бы выступить против.

Доказано, что Грёдль составлял списки лиц, которые подлежали уничтожению — при содействии оперативников разведки СС. Он был очень хорош в этом, а при горячей поддержке своего наставника, доктора Олендорфа — руководителя групп Д, он быстро получил повышение до управляющего киевским районом Украины, как только нацисты его зачистили. Его первым приоритетом было полное уничтожение евреев и диссидентов, равно как и восстановление экономического порядка и организация снабжения Вермахта. Эти ублюдки не выстояли бы так долго в Сталинграде и под Курском, не убили бы столь много наших людей, если бы организаторские таланты Грёдля не оказались столь чертовски хороши.

Теперь он зовётся «старшим лидером группы» — в СС это генерал — майор, хотя обычно он избегает всяческих военных параллелей в своей работе. Это забавное фото в форме СС от 1942 года — единственное его фото в форме, что у нас есть. Повышенный до рейхскомиссара после отставки Коха, он правит Украиной последние полгода. За это время он отправил порядка пятидесяти тысяч людей в лагерь смерти Аушвиц-Биркенау. Он содержит движение по железнодорожным путям в полном соответствии с расписанием несмотря на сильные бомбёжки и обстрелы нашими героическими лётчиками. Хоть сам он никогда не воевал в поле, но сумел организовать одно из самых эффективных антипартизанских движений, что только существуют у немцев. Его усилиями более шести тысяч партизан были захвачены в плен или убиты. Чтобы запугать крестьян, он казнил порядка тысячи из них. Для толстячка в дорогом костюме он прорезал слишком кровавую дыру в родине-матушке.