Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

• Название: Осенний Донжуан
• Автор: Наталия Гуревич
• Жанр: Современные любовные романы

---

- Мaybe, - улыбнулась Чуча и принялась за суп.

Американец не стал ни на чем настаивать. Даже не предпринял попытки расшифровать ее ответ. Видно было, что он заинтересован, но не собирается переплачивать.

Чуча сдержала слово и до конца обеда болтала о nice trifles. Расплатившись, она пожелала Джону удачи и поднялась. Американец кивнул, едва взглянув на нее. Чуча фыркнула и ушла.

Было около трех часов. Возвращаться на конференцию ей совсем не хотелось. На работу — тем более. Она  неспеша пошла по улице, праздно пялясь на витрины и автомобили. По дороге Чуча встретила знакомую и хотела затащить ее в кафе, но та торопилась по делу, и пришлось Чуче дальше идти одной. Народу вокруг было мало, никому не было до Чучи дела, а ей все-таки хотелось компании. Но искать компанию по безделью днем в понедельник — занятие достаточно безнадежное. Однако очень было жаль, что так удачно уложенные локоны пропадают без должного внимания. Чуча решила дать судьбе последний шанс и зашла в маленькую кофейню, пользующуюся популярностью у разной творческой молодежи.

Она осмотрелась. Столики в кофейне были такие маленькие, что едва ли на них поместилось бы что-то, кроме трех чашек кофе. В центре зала сидели два юных гитариста (гитары в чехлах стояли прислоненные к их стульям). Через столик от них молодой человек неопределенных занятий помешивал ложечкой в чашке с эспрессо. Рядом с чашкой стояла полная рюмка. Чуча села в уголок, откуда видно было весь зал, заказала кофе с коньяком и закурила.

Молодой человек с эспрессо сидел, весь погруженный в свои мысли. Юные гитаристы время от времени посматривали на Чучу, но это были совсем зеленые юнцы, с нежными, как у девушек щеками. Чуча покачала головой и принялась за кофе.

Колокольчик на двери звякнул, и она подняла голову, чтобы увидеть вошедшего. Ничего интересного — две девчонки.

Чуча допила кофе, так никого и не дождавшись. Юные гитаристы скоро подкатили к девчонкам, затоковали, прерываемые девичьими кокетливыми повизгиваниями. Чуча с чувством легкой досады вышла на улицу. На третьем шагу у нее подвернулся каблук, и она чуть не упала, но не без грации выровнялась и зашагала по тротуару, как по подиуму.

Черный плащ, приталенный, до колена, был распахнут. Сочно-синяя обтягивающая трикотажная кофточка сидела идеально. Черная юбка длиной чуть выше колена тоже была облегающей. Стройные ноги прекрасно смотрелись в чулках цвета «загар». Синие кожаные туфли на шпильках больше не подводили, шаги получались четкими и аккуратными. На длинном тонком ремешке, перекинутом через плечо, болталась маленькая синяя сумочка. Образ складывался романтичный, грациозный и стремительный.

Чуча направлялась в один известный бар, который открывался ближе к вечеру. Как раз когда она дойдет туда, наступит время открытия. Уж там-то она всегда находила себе и зрителей, и слушателей. Там она умастится на высоком стуле (ее тонкая гибкая фигура замечательно смотрится на барном стуле), обопрется на стойку и пусть все смотрят на ее роскошные волосы. Свои каштановые волосы Чуча расчесывает на прямой пробор, завивает в крупные локоны, и они падают каскадом — сзади до пояса, спереди до плеч, обрамляя лицо. Лицо у Чучи вытянутое, несколько лошадиное, на лбу и возле рта отчетливые длинные морщины, но они ей даже идут. Глаза карие, с зеленцой, большие, расположенные несколько ближе, чем надо бы; нос длинный, с утолщенным концом; рот большой, губы тонкие.

Вот она придет вся такая звезда в завсегдашний свой бар, сядет у стойки и проведет вечер понедельника так, как всяким там лууузерам и не снилось.

Нелюбов ужасно нынче не выспался, это ощущалось весь день, а к вечеру так обострилось, что он вызвал такси и отправился прямо домой сразу по окончании рабочего дня. Нелюбов уже три недели удивлял директора тем, что являлся в офис и уходил из него ровно во столько, во сколько предписано было уставом предприятия. А если отлучался, то только во время обеденного перерыва и не более, чем на час. Впрочем, отлучался он за три недели раза два. Один из них сегодня.

Вспоминая об этой сегодняшней отлучке, Нелюбов поежился на заднем сиденье такси и поспешно отвернулся смотреть в окно. Фасады центральных улиц города были освещены фонарями и неоновыми огнями торговых заведений. Избыток света здесь компенсировался темными дворами везде. Был час пик, и машина простаивала почти на каждом перекрестке. У Нелюбова было много времени, чтобы смотреть в окно на витрины и прохожих. Архитектура никогда не занимала Нелюбова, да и разглядывание прохожих не было его любимым занятием, разве что весной, когда девчонки красуются в мини-обновках. А на девчонок город был богат. Чего не скажешь об архитектуре — Великая Отечественная война почти полностью уничтожила город, послевоенные строители не старались восхитить потомков, а дикий коммерческий разгул последних десятилетий превратил неказистый, но вполне определенный облик улиц в записки сумасшедшего архитектора, где из-за купеческой гостиницы выстреливает вдруг стеклянная офисная башня, а к первому этажу строгой «сталинки» прилепливается дюжина разномастных крылечек.

Архитектура, словом, не занимала Нелюбова, но тут уж делать было нечего, он покорно изучал декоративные изыски входа в ночной клуб «Жареные гвозди», меланхолично отвлекаясь на мимолетное созерцание прохожих. И вдруг увидел Полину. Она праздно шла среди других, помахивая концом длинного коричневого шарфа, и озиралась, будто ожидала кого-то встретить. Нелюбов хотел открыть дверь и окликнуть ее, но в этот момент машина тронулась. Нелюбов покорился судьбе. В противном случае он рассказал бы Полине, что из-за ее красноречия он нынче выставился полным идиотом. «И чего я, в самом деле, послушал ее? - проворчал Нелюбов. - Зачем поперся к Катьке?».

Вообще-то, и к Полине незачем было идти вчера. Но Нелюбов вспомнил про нее, про то, как мило иногда бывало посидеть с ней. А ему последние три недели очень не хватало внешнего уюта. Внутренний порядок он навел быстро — для этого достаточно соблюдать биологический и рабочий режимы. В периоды душевных бурь Нелюбов всегда приводил свою жизнь к знаменателю режима, запирал себя в клетку распорядка, и это быстро приносило ему успокоение. Но вот внешняя среда обитания что-то не радовала. То ли в его квартире было недостаточно чисто, то ли не хватало рюшечек на занавесках, то ли надо было кошку завести... И вот поперся, болван, за нежным уютом к старой знакомой Полине.

Полина очень удивилась его визиту и, кажется, вовсе не обрадовалась. От шампанского отказалась, на улыбки была скупа, пристально поглядывала поверх чашки с чаем: поглядит несколько секунд и глаза опускает. И все равно Нелюбову возле нее было лучше, чем в пустой квартире, где он промаялся все воскресенье до вечера.

Он рассказывал Полине новости. Про беспрецедентный проект, которым сейчас занят на работе. Про грядущий обвал доллара, после которого мы все умрем. Про гастроли самой голубой в стране «звезды», - «звезда» подралась с местным осветителем, теперь его коллеги

не позволяют приезжим освещать концерт; митинги, саботаж, запои в знак протеста, — мир искусства в шоке...

Полина реагировала вяло, но вежливо. И хотя Нелюбов видел, что для душевных излияний время неподходящее, удержаться не смог. Выдержав некоторую паузу после очередной новости, сказал:

- А я ведь тут чуть было совсем не женился!

Полина поставила чашку на стол, отодвинула ее, навалилась на столешницу локтями и грудью и вперилась в Нелюбова глазами.

- Это на ком же?

- Никогда не поверишь. На Чуче.

- Ах, вот оно что! Вон по ком звонил колокол...

- Да, представляешь? Спроси меня сейчас: с чего вдруг я решил жениться на ней? Черт знает.

- Да? А я думала, у вас давние отношения.

- Отношения? Что ж, пожалуй. Только это не те отношения, для которых свадьба — логичное завершение. В данном случае все наоборот: женитьба категорически противопоказана. Вот у нас с тобой. Тоже давние отношения. Отчего ж мы не женимся?

- Ты никогда не предлагал, - сказала Полина.

Нелюбов икнул от неожиданности.

- Нет-нет, успокойся, я пошутила!

- А-а. А то у меня такое складывается впечатление, что все женщины вокруг сговорились выйти за меня замуж.

- Ну что ж, парень-то ты завидный, - прищурилась Полина. - Только я думала, что Чуча давно всех других претенденток отсеяла.

- Какое там! - махнул рукой Нелюбов. - И чего вам, бабам, спокойно не живется?

- Ну как... У нас... типа инстинкт. Надо замуж.

- Всем?

- Всем.

Нелюбов вроде задумался. Полина склонила голову, чтобы почесать лоб, и не поднимая глаз спросила:

- Так почему же ты не женился на Чуче? Кто кого послал?

- Ты еще спрашиваешь. Я, конечно. И не послал, а улизнул в последний момент. Это, знаешь, классическое положение: бегущая замуж невеста и жених, бегущий из-под венца.

- Чуча, наверно, расстроилась.