Лоренс Блок - Дьявол знает, что ты мертв

• Название: Дьявол знает, что ты мертв
• Автор: Лоренс Блок
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-087976-2

Частный детектив Мэтт Скаддер не раз распутывал дела, которые казались полиции безнадежными, и рисковал жизнью, чтобы помочь своим клиентам избежать тюрьмы.

Однако теперь он почти не сомневается: бродяга Джордж Садецки виновен в убийстве респектабельного юриста Глена Хольцмана. Улики настолько красноречивы, что полиция готова закрыть дело.

И все-таки по просьбе брата подозреваемого Мэтт берется за расследование.

Шаг за шагом он пытается установить связь между Садецки и его жертвой, чтобы определить мотив.

Но чем дальше Мэтт продвигается вперед, тем больше у него вопросов. И самые важные из них – кем в действительности был Глен Хольцман и какие опасные тайны скрывал?..

---

– Кто еще присутствовал на месте? Свидетель заметил кого-нибудь другого?

– Он заметил Джорджа. С нас этого довольно.

– Зачем Хольцман вообще пришел туда? Кто-нибудь побеспокоился выяснить это?

– Он отправился на прогулку. Мы, знаешь ли, ведем речь не об авиации, и нет нужды представлять предполетный план заранее. Он был чем-то взволнован и решил прогуляться.

– И задержался, чтобы позвонить с телефона-автомата? У него дома телефон сломался, или что?

– Скорее всего он и хотел позвонить домой, чтобы сказать жене, когда собирается вернуться.

– Почему же он не дозвонился? Что помешало?

– Линия могла быть занята. И вполне вероятно, что он не успел еще и номер набрать, когда наш Бой Джордж застрелил его. Кто, черт возьми, может это знать, и какая вообще разница? Проклятие! Ты делаешь именно то, чего я опасался. Стараешься развалить совершенно хрестоматийное дело. Найти в нем пустяки, за которые можно зацепиться.

– Если дело настолько ясное, а доказательства твердокаменные, мне это вряд ли удастся, верно?

– Верно, но ты успеешь досадить всем, как заноза в заднице.

«Я стал бельмом на глазу у них всех», – сказал Том Садецки. А мне уготована роль занозы в заднице.

– Что тебе известно о Хольцмане, Джо? – спросил я.

– Мне не нужно знать о нем слишком много. Он – жертва преступления.

– Но разве не с этого следует начинать расследование убийства по всем инструкциям? С изучения жертвы?

– Только не в том случае, когда дело настолько очевидно. Когда ты уже поймал убийцу и посадил в камеру, уже нет необходимости выворачивать наизнанку жизнь жертвы. Отчего таким задумчивым стало вдруг твое простое лицо?

– Знаешь, что не так с этим случаем, Джо?

– Только твое вмешательство в него. В остальном оно безупречно.

– А не так в нем то, – продолжал я, – что вы раскрыли его слишком быстро. Вы могли бы многое узнать, например, о Хольцмане, как и о некоторых других жителях нашего района. Но вы пальцем о палец не ударили. К чему утруждаться? Убийца уже у вас под замком.

– Ты считаешь, мы арестовали невиновного?

– Нет, – ответил я. – Вы взяли того, кого нужно.

– Значит, полагаешь, что полицейские отнеслись к своим обязанностям спустя рукава? По-твоему, мы что-то упустили из виду.

– Нет, полиция проделала отличную работу. Просто осталось несколько дорожек, по которым вам не понадобилось пройти.

– И как я понимаю, ты собираешься прогуляться по ним сам?

– Конечно, – кивнул я. – Я же взял у человека деньги. Мне положено хоть что-то предпринять, чтобы заработать их. Хотя бы ради своего спокойствия.

Районная библиотека Донелла находится на Пятьдесят третьей улице рядом с Пятой авеню. Я провел пару часов в читальном зале на втором этаже, просмотрев все местные газеты за последние десять дней. Как только я закончил с репортажами о реальных преступлениях, большая часть подробностей которых мне была уже известна, остальные публикации не представляли особого интереса: статьи о проблемах безработицы, о качественных изменениях в составе населения, общие рассуждения об уличной преступности. Попадались интервью с людьми, которые прожили здесь долгие годы в доходных домах или в собственных квартирах, с теми, кто сравнительно недавно перебрался в жилую высотку Хольцмана, и даже с несколькими бедолагами, обитавшими на улицах. Это была благодарная тема, на которой многие обозреватели умело затачивали свои топоры, то бишь перья. Кое-что оказалось интересно прочитать, но я узнал слишком мало нового.

Одна публикация мне особенно понравилась. Это было письмо в редакцию «Нью-Йорк таймс» от бывшего директора отдела рекламы какого-то журнала, который, судя по описанию, жил всего в двух кварталах от дома Хольцмана. В конце мая он лишился работы и объяснял, как новая финансовая ситуация изменила его взгляды на жизнь.

«С каждым прошедшим днем, – писал он, – я все меньше ощущаю свою близость к Глену Хольцману и все сильнее ассоциирую себя с Джорджем Садецки. Как только я узнал страшную новость, я был в шоке, это повергло меня в ужас. А ведь на том углу случайно мог оказаться я сам, такой была одна из первых мыслей. Мужчина в расцвете сил, профессионал, перед которым открывались блестящие перспективы карьерного роста, живший в Клинтоне – одном из самых интересных районов самого лучшего города во всем мире».

«Но по мере того, как текли часы, а потом и дни, – продолжал автор, – я стал видеть в зеркале уже слегка иное отражение самого себя. И теперь закралась мысль: а ведь это я мог бы сидеть сейчас в камере на Рикерс-Айленде. Человек средних лет, оставшийся без дела из-за безработицы и кризиса на рынке труда, коротающий дни в «Адской кухне» – одном из самых проблемных районов самого богом проклятого города на свете. Я все еще, разумеется, сострадаю убитому, но во мне зародилось сочувствие к тому, кто убил его. Я ведь мог оказаться на месте каждого из них – в начищенных до блеска дорогих ботинок Глена Хольцмана или в затрапезных кроссовках Джорджа Садецки».

Я дошел пешком до своего отеля, остановившись только у киоска, чтобы перехватить сосиску в тесте и запить ее соком папайи. Проверил сообщения у стойки регистрации, но мне никто не звонил. Потом я купил большой бумажный стакан с кофе в соседнем магазине и перешел на другую сторону улицы в уютный сквер, примыкавший к зданию под названием «Parc Vendôme»[15]. Нашел свободную скамейку и снял крышку со стакана, но кофе был все еще слишком горячим. Я поставил его рядом и вынул блокнот.

Стал делать заметки, размышляя на бумаге, начав с посылки, что Джордж Садецки все-таки невиновен. Пытаться доказать это стало бы напрасной тратой времени. Передо мной стояла задача найти кого-то еще, кто был способен совершить убийство. Кого-то, имевшего мотив для расправы с Гленом Хольцманом, или же человека, сделавшего это так же беспричинно, как это приписывалось Джорджу.

Глен Хольцман. С того места, где я сидел, мне были видны верхние этажи его жилой башни. Повернувшись в противоположную сторону, я бы разглядел тот столик в кафе «Утренняя звезда», где мы в последний раз с ним разговаривали. Лайза потеряла ребенка, сказал он мне тогда. Я проникся к нему жалостью в тот день, но нежелание сходиться с ним ближе превалировало. Между нами ощущалась дистанция, и я был только счастлив сохранить ее. Я совершенно не хотел узнать о нем больше.

Теперь получалось, что у меня возникла такая необходимость. Расследование убийства, как я напомнил Джо, нужно было непременно начинать с изучения жертвы. Чтобы найти убийцу, следовало искать кого-то, кто имел причину убить. А установить мотив можно было, только выяснив, что представляла собой жертва. Если мотив вообще присутствовал.

Но ведь он мог просто оказаться не в том месте, не в то время. Мог стать жертвой неудавшейся попытки ограбления. В устах Джо это действительно звучало маловероятно, даже смехотворно. Грабитель, который успевает сделать контрольный выстрел, а затем пугается и убегает, не взяв денег. В словах полицейского присутствовал здравый смысл, но ведь и преступники часто совершают необъяснимые поступки. Это не самые организованные и дисциплинированные люди. Многие действуют под влиянием секундного импульса, мыслят иррационально и способны внезапно менять намерения. Лишь ограниченное число представителей преступного мира умеют сохранять полное хладнокровие до конца, продумывать каждый поступок до мелочей, но большинство начинают совершать глупости каждый раз, когда выходят из дома. Хотя разве только потенциальный грабитель мог убить Хольцмана ни за что ни про что? Глен мог просто ввязаться в перепалку с кем-то из города, где слишком многие разгуливают по улицам с оружием. Любая пустячная ссора – скажем, из-за того, кому первым звонить по телефону, – могла обернуться кровавым насилием.

Или его вообще убили по ошибке. Такое случилось несколько лет назад в одном ресторане на Маррей-Хилл. Четверо мужчин, трое из которых торговали мехами, а четвертый работал у них бухгалтером, только заняли удобный столик и сделали заказ, когда в дверях возникли двое с автоматами. Они осыпали пулями стол меховщиков, убив всех четверых и ранив женщину, случайно оказавшуюся за соседним столом.

Это была откровенно мафиозная разборка, и пару недель детективы изучали вероятность проникновения организованной преступности в меховую индустрию или возможную связь кого-то из жертв с одной из пяти основных преступных «семей». Как выяснилось потом, несчастные не имели к мафии ни малейшего отношения. Целью для убийц должны были стать другие четверо, сидевшие тем же вечером в другом конце зала ресторана, – руководство насквозь коррумпированной строительной фирмы из Нью-Джерси. Оказалось, один из стрелявших страдал дислексией и направил автомат влево, тогда как ему следовало повернуть ствол вправо. («СМЕРТЕЛЬНАЯ О-ШИТ-КА» – с таким заголовком вышла на следующий день «Пост».)