Ирина Станковская - Фантастическое ассорти. Сборник рассказов

• Название: Фантастическое ассорти. Сборник рассказов
• Автор: Ирина Станковская
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 978-5-4474-0704-9

В сборнике собраны разные рассказы, но все они, грустные и смешные, о людях и о наших братьях по разуму, – окна в фантастический мир, который заставляет задуматься и будит воображение.

---

– Кто принёс письмо? – спрашиваю я с недовольным видом.

Фрау Зёнле обиженно поджимает губы:

– Я могу спросить Ганса. Если не ошибаюсь, он занимается почтой!

Она кухарка и пришла узнать насчёт обеда. Фрикасе из курицы с грибами? Свиная отбивная на косточке? Тушёная говядина с черносливом? Почтой действительно занимается старый Ганс. Фрау Зёнле имеет полное право обижаться. Но она не догадывается, что своими дурацкими вопросами я маскирую страх и неуверенность. В ушах до сих пор стоит язвительный смех профессора Галко. Мои попытки двинуться в необычном направлении исследования человеческого организма он окрестил «гипотезой бредоноса». Конечно, что я могу поделать?! Без фактов моё предположение о возможности гармонического соединения живого и неживого обречено остаться пустоцветом на древе познания, бесплодной алхимической штудией. При желании я мог бы добыть доказательства. Грязный конверт в моих руках – тому подтверждение. Но с годами подобная возможность представляется мне всё ужасней и ужасней. О, как безрассудна и глупа молодость!

Ганс, шаркая ногами, приходит и долго вертит в морщинистых руках замусоленный конверт.

– Вроде бы пришло с утренней почтой, – говорит он наконец, – господин уже изволил получать подобные письма. Без адреса отправителя.

– Ладно, иди, – я раздражённо машу рукой, – как можно вести дела, если документы появляются неизвестно откуда?! Когда в этом доме будет порядок?!

– Значит, фрикасе из курицы, – вмешивается фрау Зёнле. Я замолкаю и, пока собираюсь с мыслями, чтобы сделать ей замечание, она поворачивается и уходит без разрешения. Фрау Зёнле отличная кухарка и всегда найдёт работу. Старый Ганс бросает на меня тоскливый взгляд и плетётся к выходу.

– Закрой дверь, – бурчу я в сгорбленную стариковскую спину.

Я разворачиваю конверт – это обычный листок дешёвой бумаги, сложенный и запечатанный сургучом. Ровным почерком, но печатными буквами, там написана всего одна фраза: «Привет от Железного дровосека, который в порядке».

Я кидаю послание в огонь. Я не желаю иметь с этим ничего общего.

Касе очень хочется жить. Она крадётся по чужому лесу, прячась в тени деревьев – маленькая хрупкая фигурка в длинном до пят плаще. Ей кажется, что она хорошо замела следы. Лесное болото, чавкая, неспешно поглотило всё, а излучение жизненоса можно засечь только на небольшом расстоянии. Перед маленькими выпуклыми глазками Касы, чёрными сейчас, как самая тёмная ночь, мелькает лицо матери. Увидит ли она её? Может быть, когда-нибудь случится чудо? Но, скорее всего, они с жизненосом так и останутся на этой планете, так похожей и не похожей на родную Таву. Каса вздрагивает – где-то хрустнула ветка – и ласково поглаживает притаившийся в складках плаща жизненос. Она никогда не осмеливалась посмотреть на мир глазами своего второго «я». Интересно, что он чувствует, надеется ли на что-то, согласен ли с её решением? Впрочем, пустое. Сейчас нужно найти укрытие. Металлический палач уже идёт по следу. Она судорожно вздыхает. На Таве её ожидала смерть, а жизненос получил бы Божественный правитель. Как жертву, как знак величайшей любви подданных. Только тогда бы он улыбнулся, а улыбка на сверкающем лице правителя – высшая награда! Так говорили все, кроме её матери и горстки друзей, в семьях которых из поколения в поколение передавалась истинная история Тавы до прихода Божественного правителя. И Каса не стала ждать ужасной участи. Страстная жажда жизни заставила её предпринять отчаянную попытку спастись. Она не первая бежала от жрецов правителя. Кто-то, как и Каса, просто не желал умирать, но были и смельчаки, надеявшиеся положить конец господству металлического диктатора, лишив его источника энергии. Увы, беглецов всегда ловили и казнили. Но Каса и её бескорыстные помощники всё-таки надеялись.

Девушка выходит на опушку леса. Она видит несколько невысоких по меркам Тавы строений, из окон которых струится дрожащий свет. Эх, была не была! На миг Каса благодарно прижимается к ближайшему дереву и нежно проводит узкой ладонью по шершавой коре. Затем она поправляет плащ и ступает на дорожку, ведущую к крайнему дому.

Металлический палач летит над голубой планетой. Жертва где-то здесь, он чувствует в атмосфере слабый след украденного беглянкой корабля. В искусственном мозгу стремительно анализируются возможные варианты её приземления. Территория получается огромная, но палач не спешит. Времени у него пока достаточно. Под ним проплывают леса, поля, водоёмы не идеально круглые, как на Таве, а самых разных форм и размеров, вдали белеют вершины гор. С помощью удалённых датчиков он наблюдает маленьких глупых существ, пытающихся преобразовать этот мир, разбирает языки (их слишком много, но он справляется). «Какой низкий уровень!» – мелькает у него в мыслях. Но тем проще работать. Примитивные общества, примитивные действия.

Палач находит вероятное место приземления и летит вниз, равнодушный к разноцветной мозаике, раскинувшейся под его сверкающим телом. Его датчики фиксируют изменение атмосферного давления и состава воздуха. Для лучшего маневрирования он отключает антиметеоритную защиту. Но кое-что он не учёл, потому что на Таве нет птиц. Вернее, на Таве нет летающих птиц. На огромной высоте в палача врезается стая уток. Две кряквы погибли, стая продолжает полёт. Металлическая фигура дёргается в воздухе и, беспорядочно кувыркаясь, летит вниз.

Пасторша Груббе подаёт нищенке кружку с водой. Тонкие зеленоватые ручки с ногтями, скорее похожими на когти, хватают фаянсовый сосуд. Пасторша в замешательстве. Странная гостья, странный цвет кожи, странная внешность. И зовут чудно. Держит одной рукой что-то у груди, а другой на себя показывает и бормочет: Каса, Каса. Хоть имя своё знает. Сначала пасторша перепугалась, когда гостья сняла капюшон: узкое лицо, чёрные выпученные глаза, слишком тонкий и длинный нос с еле различимыми ноздрями, почти безгубый щелеобразный рот. Но незнакомка сказала что-то непонятное жалобным голосом, и пасторша сразу успокоилась. Несчастная девочка, наверное, сбежала из бродячего цирка. Её Иоганн не любит, когда убогих созданий выставляют на потеху толпе. Он однажды поругался с хозяином заезжего цирка, итальянцем Теодоро. Тот держал в бочке русалку и показывал бедняжку публике. Русалка, правда, потом бранилась с Иоганном, да ещё такими скверными словами на швабском, даже сан не уважила… Но она и русалкой-то не была. Омерзительный хвост ей хозяин приделал.

С чердака спускается Пауль, высокий юноша с внимательными карими глазами под тёмной шапкой слегка вьющихся волос. Ему девятнадцать, он изучает медицину в университете. Пауль несёт несколько книг.

«Матушка, пусть она у нас поживёт, – говорит он рассудительным тоном, – не думаю, что она заразна»

Пока отец в отъезде, Пауль показывает себя настоящим хозяином. Ему одновременно и жалко страшное создание, и жутко любопытно. Может быть, Каса станет темой его диссертации. Он будет учить её грамоте, а потом она заговорит на нормальном языке. Фантазии Пауля уносятся всё дальше и дальше. Он внимательно разглядывает Касу. Волосы у девушки тоже необычные. Вроде тёмно-русые, но с зеленоватым отливом. Как будто действительно из цирка – изуродована и выкрашена злым хозяином в бледно-зелёный цвет. Интересно, что за раствор употреблял её мучитель? Или заставлял её принимать специальные снадобья? Пауль подходит и тихонько дотрагивается до мягкой пушистой пряди. Волосы похожи на мох. Студент вздыхает – жаль, что у них дома нет лаборатории. Надо будет отвезти её в университет.

Каса понимает, что здесь её не обидят. Она крепче прижимает жизненос к груди и растягивает рот в подобии человеческой улыбки – она уже ухватила особенности мимики своих новых друзей. Сейчас они с жизненосом с каждой минутой всё лучше и лучше осваивают незнакомый язык. Пауль и не догадывается, как легко будет обучать её!

«Незаконная вырубка леса! Граф фон Кольберг выражает возмущение варварским поведением арендаторов!»

Пастор Груббе читает газету вслух и морщит лоб.

– Удивительно, – говорит он, – всего неделю назад на незаконную вырубку в городском парке жаловался магистрат Тауфена.

– Какие-то сумасшедшие, – пожимает плечами Пауль, – а две недели назад в лесничестве Штольбе уничтожили посадку молодых дубов. Какой-то безумец принялся рубить деревья, а другие подхватили. Болезнь!

– Если бы на растопку, – вздыхает добрая пасторша, – хвороста на всех не хватает, бедные люди поневоле вынуждены воровать… А эти рубят и дальше идут! Что за нелепость! И заметили, это всё ближе и ближе к нам.

Зеленоватая девушка в углу сматывает шерсть в клубок. Она жадно прислушивается, но сидит тихо как мышка. Каса одета в старомодное, но чистое и аккуратное платье благодетельницы. Трудно поверить, какой тоненькой и изящной была фрау Груббе двадцать лет назад.