Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

• Название: Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
• Автор: Петр Румянцев-Задунайский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68456-4

Слава – переменчива, изменения ее «характера» иногда очень сложно объяснить с точки зрения логики. В свое время имя Петра Александровича Румянцева (1725—1796) гремело как минимум не меньше, чем имена Суворова, Кутузова и других военачальников, прославлявших русское оружие. Павел I называл Румянцева «русским Тюренном», сравнивая с величайшим полководцем Франции XVII века. А Суворов постоянно подчеркивал, что он – ученик Румянцева.

Великий полководец, чтобы именоваться таковым, обязан выигрывать великие битвы; при этом можно побеждать в великих битвах – и не быть великим полководцем. Нужны талант, смелость, гибкость мышления, умение выйти за общепринятые рамки. П. А. Румянцев всеми этими качествами обладал сполна. Он был не просто военачальником – он был реформатором военного искусства. Во главу угла Румянцев ставил маневр, выбор выгодной позиции, победу не любой ценой, а с наименьшими потерями. Все гениальное кажется простым: если противник успешно использует некий прием – значит, нужно не подстраиваться под него, а найти эффективный ответ. И если палочная дисциплина дает сбои – нужно что-то менять.

Просто-то оно просто, да только именно Румянцев первым догадался, что против турок, перед которыми пасовали многие прославленные европейские полководцы, следует ставить войска не в линию и не ждать нападения, а искать противника и нападать на него глубоко эшелонированным строем. И он же первым в русской армии стал уделять внимание боевому духу армии, ее моральной подготовке, понимая, что одной муштрой хорошего солдата не воспитать.

Но прошло время – и имя Румянцева по каким-то малопонятным причинам стали задвигать на второй план. Ушли в тень, стали приписываться другим и его блистательные победы – взятие Кольберга, разгром турок при Ларге и Кагуле. И вот уже благодаря авторам псевдоисторических романов Румянцев превратился едва ли не в карикатурный образ.

К счастью, историческая справедливость все еще существует. И она безо всяких сомнений свидетельствует: Петр Александрович Румянцев – выдающийся полководец и дипломат, величие которого не подвластно времени и переменчивым историческим эпохам…

Представленные в данном издании труды П. А. Румянцева-Задунайского, посвященные организации и реформированию русской армии, представляют особый интерес. А о его гениальных победах при Гросс-Егерсдорфе, Кунерсдорфе, Кольберге в Семилетнюю войну 1757—1763 гг. и при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле – в Русско-турецкую 1768—1774 гг. рассказывают многочисленные исторические документы, а также опубликованные в качестве приложения труды известных российских историков Д. Н. Бантыша-Каменского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.

Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. А. Румянцева-Задунайского включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

---

Как уже флот ее императорского величества весь без остатка к своим портам отбыл, а галиоты с провиантом стоят против деревни Гинкельгагена, но хотя нет сомнения, чтобы от Кольберга на больших судах, на те, какое от неприятеля нападение было, однако же для малых и предосторожности к прикрытию оных галиотов ваше высокородие изволите к морю малую батарею сделать, поставив две пушки, и в случае, если бы каковые суда от города показались, стараться оные разбить.

Из реляции П. А. Румянцева императрице Елизавете о взятии города Трептова и капитуляции отряда Кноблоха15 октября 1761 г., лагерь при Трептове

Вследствие моей всеподданнейшей реляции, поднесенной 11-го числа вашему императорскому величеству, всеподданнейше донесть честь имею. Я, понудив неприятеля, посты при деревне Шпиге и Предмине оставив, ретироваться к деревне Зелно, в сделанный на сей стороне реки Персанты ретраншемент, и, сделав пристойное распоряжение в занятии всех сих пасов [проходов], бригадира Бранта с четырьмя батальонами пехоты, восьмью эскадронами драгун и двумя полками казаков для удержания их оставил, приказав генералу-поручику князю Долгорукову на все неприятельские движения из ретраншемента бдеть и примечать и в случае его покушения на бригадира Бранта стоящими в тет-де-поне четырьмя батальонами немедленно подкрепить, а к закрытию моста готовые батальоны содержать и таковое число на сию сторону перевести, каковы силы неприятельские, по сей стороне оказавшиеся, требовать будут.

Сими образы герцога Вюртембергского по-прежнему в его… а генерала-майора Кноблоха…[69] к помощи лишать, тем паче… стороны генерал Платен генерал-аншефом графом Фермором примечаем был. 12-го числа, взяв с собою три батальона гренадер и два эскадрона драгун под командой бригадира Елчанинова и до пятисот казаков под командой бригадира Краснощокова и пять орудий, именно три пудовых единорога и две 12-фунтовые пушки, артиллерии с подполковником Миллером, поспешно к Трептову маршировал и того же числа в 4 часа пополудни я с драгунами и казаками к Трептову прибыли, осмотрев околичности сего места и разоренных через реку Регу мостов; с сей стороны вовсе атаковать нашел за невозможно, а токмо назначив место для артиллерии, в рыбачьей лодке на ту сторону реки Реги сам переехал и в форштате [предместье] на ружейном выстреле от ворот состояние города досматривал.

Ворота городские были совсем забиты и завалены, так что их видеть было невозможно, толь меньше форсировать. Один способ оставался, чтобы, артиллерию перевезя на ту сторону, в стену каменную городскую бить брешь и по сделании оного штурмовать. Быстрота реки и великое наводнение… и на трех проливах… за неимением… лесу и надобных… сделать способу не предвиделось[70].

Я генерала-квартирмейстера лейтенанта князя Вяземского, как сущего мне во всех случаях благоискусного помощника, вверх по реке Реге для изыскания способа ко деланию моста отправил. Он, все свои силы и возможности употребив и разломав несколько в деревне домов, не нашел, однако, длины в брусьях, надобной для мосту. Принуждены были строить плот, сколько возможно надежный, а дабы в сих не весьма надежных успехах артиллерия по той стороне реки Реги ко мне доставлена была, к господину генерал-фельдмаршалу графу Бутурлину с нарочным представил.

Между тем, с самого моего прибытия, требовав через находящегося при мне в должности генерал-провиантмейстера лейтенанта капитана Бока от генерала-майора Кноблоха сдачи города и всех военных пленными, и получив ответ о намерении его противиться до последнего человека, приказал немедленно город бомбардировать, однако же, в умеренности, в рассуждении не весьма многого числа бомб, со мною бывших.

Сие продолжалось всю ночь и город во многих местах загорался. 13-го числа, паки я генерала-майора Кноблоха зондировать приказал, со объявлением, что сие учинено в последнее, и что он будет должен дать ответ, и что все к решительному окончанию приуготовлено – предоставляю ему себе воображать сопряженные с тем последствия. Но и на сие требование ответ был сделан равной первому. Достойно примечания мне показалось чрезвычайные требования и просьба о сбережении немалого и хорошо выстроенного дому герцога Вюртембергского, как будто партикулярно в войне сей неучастника.

Я, с моей стороны, в похожих же на сие требование терминах ответствовал, обещая в партикулярном всю мою услугу, а в таковых точно обнадежить не могу, но сколько возможно миновать его стараться буду. Легко мне было заключить, что вся сия просьба употреблена была не в спасение дома, но чтобы военным и гражданам свое взять безопасное там пристанище. Приказал подполковнику Миллеру до 50 выстрелов сделать по городу, а между тем и по дому герцога Вюртембергского.

Скоро открылось сие весьма нескрытое ухищрение присылкой королевского адъютанта и генерала-квартирмейстера лейтенанта, с испрошением капитуляции. Я ему ответствовал, что мои предложения им сделаны были, они легко потому и согласиться могут, а иначе я не имею лишнего времени в сих договорах упражняться, но взятые мною намерения произведены. Сей присланный открылся наконец, что их бедственное и отовсюду утесненное состояние понуждает и на сии уже склониться.

И так я генерала-квартирмейстера лейтенанта князя Вяземского немедленно для договору к генералу-майору Кноблоху отправил, а 14-го числа, по заключении капитуляции, весь деташемент в присутствии моем с барабанным боем в Кольбергские ворота вышел, ружья, и знамена, и оружейные вещи положил и вашего императорского величества военнопленными учинен. Генерал-майор Кноблох за сущей болезнью при сем за дозволением моим не был. Во все же бомбардирование неприятель весьма мало со стороны своей стрелял, видно, что свою артиллерию при опасных ему местах в средине города при сущей атаке к употреблению сберегал.

Ордер П. А. Румянцева начальнику легкой кавалерии Г. Г. Бергу о наблюдении за неприятельским корпусом, пытающимся войти в связь с Кольбергом31 октября 1761 г.

Сейчас велено от меня господину генерал-майору Яковлеву с имеющимися у него полками, присоединя к оным два легкие батальона и Рижский конный гренадерский полк для ближайшего вас подкрепления и взять пост в местечке Регенвольде, да и сверх того, в случае неприятельского усиления не упущу подкреплять вас из корпуса моего несколькими батальонами. Теперь же рекомендую, обратя все ваше примечание на главное движение корпуса неприятельского, потому брать ваши меры и без крайнего усиления позади над рекою Ином не оставлять, примечая накрепко и того, чтоб неприятель ложным движением не отвел вас от занятых ныне вами пасов и через то не нашел дороги к доставлению чего-либо в Кольберг.

Что ж касается до принца Вюртембергского, то оный состоит отовсюду окружен, не имея нигде свободного прохода. Итак, ваше превосходительство с сей стороны никакой опасности иметь не можете. В случае же вашего отступления к реке Реге, рекомендую вашему превосходительству забрать и стоящие против Штельниц в Камине и других местах команды.

Из реляции П. А. Румянцева императрице Елизавете об осаде и бомбардировке крепости Кольберг6 ноября 1761 г., деревня Нейрод

Крепость при отступлении неприятельском, через посланного от меня капитана Бока, к сдаче была требована. Комендант фон дер Гейде, со всеми хотя учтивостями, твердость свою и заслуженные уже, якобы, честь и славу столь многими и формальными осадами доказать и в сем случае мне обещал. Я, однако же, приказал господину генерал-поручику Гольмеру, который, в крайнем хотя изнеможении, усердствовать вашему императорскому величеству ищет, от стороны морской или по усмотрению его, где только место позволит, на настоящее весьма сырое время, траншеи открыть и батареи в большом числе орудий заложить. Одна из сих уже устроена и со вчерашнего дня город бомбардируется.

Недостаток в пропитании, может быть, понудит коменданта к сдаче склониться; а в прочем осмеливаюсь вашему императорскому величеству доносить, что по настоящей погоде, а особливо в здешних местах, вовсе не ко времени осаждать. Я б охотно хотел последовать примеру барона Лаудона, но, кроме других обстоятельств, водяные весьма глубокие и широкие два рва требуют уже иных способов, а сих, не повредив крепостного строения, ни с каковой удачно достигнуть невозможно, исключая, однако же, сильные морозы…

Ордер П. А. Румянцева Г. Г. Бергу об организации наблюдения за противником в районе Кольберга8 ноября 1761 г.

Рапорт вашего превосходительства об удачном поиске с удовольствием получил и рекомендую при том приказать посылать частые партии. Учиненной вашим превосходительством диспозицией, равно и храбрым поступком, весьма доволен и поздравляю, рекомендуя при том приказать посылать частые партии к Шифельбейну, примечая с сей стороны неприятельские движения, особо чтобы оный, делая таковые обороты, не послал партии к Цанов или в другие места, и в случае того изволите немедленно оную таковою же приказать преследовать.