Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

• Название: Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
• Автор: Петр Румянцев-Задунайский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68456-4

Слава – переменчива, изменения ее «характера» иногда очень сложно объяснить с точки зрения логики. В свое время имя Петра Александровича Румянцева (1725—1796) гремело как минимум не меньше, чем имена Суворова, Кутузова и других военачальников, прославлявших русское оружие. Павел I называл Румянцева «русским Тюренном», сравнивая с величайшим полководцем Франции XVII века. А Суворов постоянно подчеркивал, что он – ученик Румянцева.

Великий полководец, чтобы именоваться таковым, обязан выигрывать великие битвы; при этом можно побеждать в великих битвах – и не быть великим полководцем. Нужны талант, смелость, гибкость мышления, умение выйти за общепринятые рамки. П. А. Румянцев всеми этими качествами обладал сполна. Он был не просто военачальником – он был реформатором военного искусства. Во главу угла Румянцев ставил маневр, выбор выгодной позиции, победу не любой ценой, а с наименьшими потерями. Все гениальное кажется простым: если противник успешно использует некий прием – значит, нужно не подстраиваться под него, а найти эффективный ответ. И если палочная дисциплина дает сбои – нужно что-то менять.

Просто-то оно просто, да только именно Румянцев первым догадался, что против турок, перед которыми пасовали многие прославленные европейские полководцы, следует ставить войска не в линию и не ждать нападения, а искать противника и нападать на него глубоко эшелонированным строем. И он же первым в русской армии стал уделять внимание боевому духу армии, ее моральной подготовке, понимая, что одной муштрой хорошего солдата не воспитать.

Но прошло время – и имя Румянцева по каким-то малопонятным причинам стали задвигать на второй план. Ушли в тень, стали приписываться другим и его блистательные победы – взятие Кольберга, разгром турок при Ларге и Кагуле. И вот уже благодаря авторам псевдоисторических романов Румянцев превратился едва ли не в карикатурный образ.

К счастью, историческая справедливость все еще существует. И она безо всяких сомнений свидетельствует: Петр Александрович Румянцев – выдающийся полководец и дипломат, величие которого не подвластно времени и переменчивым историческим эпохам…

Представленные в данном издании труды П. А. Румянцева-Задунайского, посвященные организации и реформированию русской армии, представляют особый интерес. А о его гениальных победах при Гросс-Егерсдорфе, Кунерсдорфе, Кольберге в Семилетнюю войну 1757—1763 гг. и при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле – в Русско-турецкую 1768—1774 гг. рассказывают многочисленные исторические документы, а также опубликованные в качестве приложения труды известных российских историков Д. Н. Бантыша-Каменского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.

Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. А. Румянцева-Задунайского включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

---

…Около 27-го истекшего месяца неприятельские войска учинили впадение в Елисаветградскую провинцию. Первое известие в приближении моем к Киеву, а последующие – в бытность в сем городе о таковом происшествии ко мне доходили.

Я не оставил, сколько скорость действий неприятельских позволяла, из того места, как генералу-майору Исакову, так и прочим командирам, мне подчиненным, посылать повеления о произведении в действо мер, мною устроенных, заблаговременно на случай таковых покушений. В 30-й однако же день того месяца я уже имел рапорт помянутого генерала-майора Исакова, что неприятель из Елисаветградской провинции прошел в Польшу.

И так я, сделавши общее положение, как преследовать его при всех поворотах, с генералом-аншефом князем Голицыным спешил возвратиться в Глухов, зная, что генерал-поручик Вернер сюда прибыл, чтобы его отправить с подлежащим наставлением, не теряя времени, нужного по сокращению зимнего пути, для произведения вверенной мне высочайше от вашего императорского величества экспедиции на Азов.

Вчера, не доезжая до Глухова, получил я рапорт от генерала-аншефа князя Долгорукова, что против 27-го числа неприятельские татарские войска, по сказкам пленных в десяти тысячах собранные, нападали на селения в границах вашего императорского величества за линией около Бахмута и Тора; но, вопреки поискам, производимым от генерала-майора Романуса, тотчас прогнаны со своим уроном без потерь с нашей стороны и одного человека служивых, кроме жителей, захваченных в селениях, о коих по скорости точно в рапорте не сказано, уведено ли какое число из них, или все отбиты.

Сии открывшиеся виды кажут намерение неприятельское, что он на левый и правый наш фланг сделав вдруг нападение, думая отвлечь в одно место все наши силы, и открыть себе путь или в той или в другой стороне к впадению в границы; однако же на левом крыле противостояли и вдруг сдержали его военные с нашей стороны приготовления так, что он не мог устоять против малой части войска, и прежде обратился в бегство, нежели все прочие учинили на его движение.

Хотя Елисаветградская провинция к защите своей имела распоряжения особливые, по рассмотрению управляющего оной генерала-аншефа и киевского генерал-губернатора Воейкова, но как по высочайшей воле вашего императорского величества целость границ возложена на мое попечение, вследствие чего для прикрытия оной я не малое число войск оставлял там в команду генералу-майору Исакову, давши ему достаточное повеление, как действовать против неприятеля при его покушениях, так не мог я теперь терпеливо сносить, ревнуя о славе оружия вашего императорского величества, чтобы не взыскать строго ответу как от генерала-майора Исакова, так и генерала-поручика фон Далки, что они, удалившись от моих точных повелений, пропустили неприятеля пройти свободно между Днепром и крепостью и нигде его не встретили силами, для того им вверенными. Я, получив сих генералов ответы, представлю всеподданнейше оные к высочайшему рассмотрению вашего императорского величества.

По последним известиям неприятель в Польше обратился к Гумане и помянутый генерал-майор Исаков преследует его от границы Елисаветградской провинции.

Вашего императорского величества всеподданнейший раб

граф Петр РумянцевИз реляции П. А. Румянцева Екатерине II об использовании торгового речного флота для нужд армии23 февраля 1769 г., Глухов

…Предвидя, что по рекам Десне и Днепру к удобнейшим перевозкам провианта, фуража, артиллерии и всяких вещей нужны будут суда, приказал я заранее в Малой России на сих реках описать все суда или байдаки и без моего ведома ни одного промышленникам не употреблять. Но как их повсюду токмо семьдесят один нашлось, то сие число, как весьма малое, а при том и сии судна по большей части промышленничие для общего торгу, так и через удержание оных и доходу торгующие лишатся, и общие выгоды, тем доставляемые, потерпеть должны будут. Я осмеливаюсь всеподданнейше представить вашему императорскому величеству, не угодно ли будет высочайше повелеть, чтобы таковых судов в Брянске, откуда оные и в Малороссию всегда доставляются, заблаговременно и на оные искусных кормщиков и надобное число работников заготовить.

Вашего императорского величества всеподданнейший раб

граф Петр РумянцевИз реляции П. А. Румянцева Екатерине II о мерах, принятых для предупреждения вторжения турок через территорию Польши10 августа 1769 г., крепость Св. Елизаветы

…Когда неприятель видит уже избавленные свои земли от пребывания войск вашего императорского величества[75], свободные руки и собранные силы ничего еще не претерпевшие имеет, то ожидать следует, что он теперь устремит свои действия против собственных границ вашего императорского величества.

Я посему весьма осмотрительно примечать должен вокруг себя, однако же нужным считаю подвинуться вперед, и предприму марш с армией к деревне Висе, предупреждая намерения неприятельские, которые, мне кажется, ближе будут через Польшу, дабы вступив в оную делить между нами ее и пользоваться приготовлениями там для войск вашего императорского величества чинимыми, ибо все другие действия против армий и границ вашего императорского величества труднее неприятелю будут, не имеющему близ оных своих магазинов и претерпевающему, по известиям, в провианте всякую нужду, поелику и в самом Хотине.

Надобно уповать, что провиантские запасы, ежели не истощены, то, по крайней мере, не будет их достаточно. Генерал князь Голицын из словесных слухов в Молдавии сообщил мне от 4 августа, что якобы визирь со всеми силами на дороге уже к Хотину, а ко мне доходящие известия гласят, что он еще стоит по-прежнему у Рябой Могилы.

Мои партии по Бугу везде находятся, а отправленные к Дубоссарам и Бендерам еще не возвратились. Пойманного в Польше турка допрос сего подношу.

Понтоны 8-го числа сюда прибыли, но часть большая лошадей под оными бывших пала, и я принужден надобное число оных уделить от моего подвижного магазина.

Генерал-поручик Берг требует у меня резолюции о вторичном нападении на Крым с вверенным ему корпусом, к чему уже он и расположение учинил, а просит токмо для сего предприятия до семи тысяч Донского войска, и об оном от себя послал представление в Военную коллегию.

Я ему на сие учинил предложение с примечаниями, чтобы он, ежели на сию сторону Сиваша неприятельские земледельцы со скотом и паки перешли, почему только он полезным считает повторное нападение на Крым, то бы оное без замедления предпринял с калмыцким войском, которое к таким корыстным действиям наипаче сродно и способно.

Ибо хотя он получил бы и требуемое число Донского войска, то и с оным должны бы его те же сдержать трудности в проходе внутрь Крыма, которые при первом разе не был он в состоянии преодолеть не по недостатку собственных сил, ниже́ по превосходству неприятельских, которые ему нигде не показались, но единственно из-за непроходимых топей при Сиваше.

Следовательно, может он, что только касается до добычи скота по сю сторону Сиваша, распространить свои действия скоропостижным образом через калмыков, чем дожидаться для произведения того в помощь донских казаков, тратя время, которого мало уже остается для нынешней кампании.

Вашего императорского величества всеподданнейший раб

граф Петр РумянцевИз указа Военной коллегии П. А. Румянцеву о назначении его командующим 1-й армией14 августа 1769 г., Санкт-Петербург

Как по высочайшему ее императорского величества соизволению поручается вам, господину генерал-аншефу и кавалеру, 1-я ее армия, о чем вам именным же ее величества указом знать дано и Военной коллегии сего августа 14-го дня таковым же объявлено; то хотя по прибытии к оной и получите вы, господин генерал, полное сведение как о числе войск, оную составляющих, так и о прочем, к ней принадлежащем; но дабы предварительно вас обо всем том уведомить, то Военная коллегия и прилагает при сем ведомости…

Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о сражении в районе Джемерлей23 августа 1769 г., деревня Виси

Государыня всемилостивейшая!

В посылке моих партий для поисков над неприятелем, я всегда наблюдаю ту осторожность, что, отправляя одну к Бендерам, в то же время посылаю и другую к стороне Очакова, дабы как одной, так и другой с открытой стороны не быть отрезанным. Таким образом, когда следовала к стороне Бендер партия из команды генерала-майора Зорича, о возвращении которой и полученной 5-го числа добыче имел я честь вашему императорскому величеству последнею моею всеподданнейшею донесть от 21-го сего августа, то тогда же повелел я и кошевому атаману в три тысячи из запорожского войска отправить к Очакову, стараясь сколько можно пройти далее и нанести вред неприятелю.