Ян де Гроот - Демонология Древнего Китая

• Название: Демонология Древнего Китая
• Автор: Ян де Гроот
• Издательство: Евразия
• Жанр: Язычество, паганизм
• Год: 2000

Мы представляем отечественному читателю один из томов фундаментального труда выдающегося синолога Яна Якоба Марии де Гроота `Религиозная система Китая, посвященный демонологии древнего Китая. По своей тематике настоящее исследование непосредственно связано со взглядами китайцев на душу и дух, на их посмертное существование. Основной особенностью китайской религиозности де Гроот полагает `универсалистский анимизм`, где универсализм свидетельствует общая парадигма народных верований, обрядов и ритуалов и ритуально-обрядовой стороны государственного культа императорского Китая, а анимизм распространяется вплоть до аниматизма. К безусловным достоинствам труда де Гроота следует отнести обширнейшую источниковедческую базу, просто фантастическую по своему объему и охвату, а также и то, что выдающийся голландский ученый успел прикоснуться к живой народной традиции верований и представлений о душе, еще не выхолощенный ни китайским марксизмом, ни культурной революцией. Книга написана прозрачным и чистым языком, а древнекитайские сюжеты просто завораживают своей фантастичностью и экстравагантностью, что позволяет рекомендовать ее не только специалистам-синологам, но и широкому кругу читателей.

---

Духи безжизненных вещей часто проявляют свою порочную природу, возвещая о неблагоприятных и несчастливых событиях. По простоте душевной люди делают из этого вывод, что духи на самом деле являются единственной причиной и источником всяких бед. В сочинениях часто описываются случаи, когда, после того как мебель в доме опрокидывалась без всякой видимой причины, появлялись странные знаки наподобие сгустков крови, в воздухе летали вещи странного цвета, возникал яркий неведомый цвет, в окна вплывали облака, поблизости сгущался туман — неожиданно умирали люди, вспыхивали пожары или происходили какие-либо прочие напасти. Во многих случаях все сомнения относительно того, что это призраки одушевляют безжизненные предметы, снимались либо благодаря внезапным вспышкам яркого света, либо, еще чаще, видением в облике зверя или человека — том образе, который, как мы знаем, как правило, принимают души предметов. Гэ Хун говорил о представляющих опасность для человека, взращивающих зло призраках золота и яшмы, наводняющих леса и горы в облике женщин. Мы читаем также о маленьких, миниатюрных людях и животных, сделанных из камня или железа, которые возникают и исчезают, словно живые призраки. «В Цзянхуай жила женщина, отличавшаяся распущенностью. Ее все время одолевали похотливые мысли, от которых она не могла избавиться ни днем, ни ночью. Как-то, поднявшись на рассвете, она увидела позади своего дома двух юношей, молодых и прекрасных лицом, похожих на придворных пажей. Она хотела уже было схватить их, но они вдруг превратились в веники, которые она потом сожгла» («Ю мин лу»). Подобные галлюцинации, сравнимые с умопомешательством, вполне серьезно принимались за действие призраков-соблазнителей. Однако мертвые вещи могут вести себя и похуже. «Цзян Вэй-юэ не боялся ни демонов, ни духов. Как-то он спал в одиночестве под окном и услышал снаружи человеческие голоса. "Это вы, проклятые призраки? — гневно воскликнул он. — Если да, то входите, поглядим друг на друга; но если у вас здесь нет никакого дела, то незачем пугать меня". Не успел он произнести эти слова, как призраки ворвались в дверь и хотели уже было залезть на его постель, но увидели, что Вэй-юэ совсем их не боится, и отошли к стене. Всего их было семь. Вэй-юэ спросил их, зачем они встали у стены, а когда не получил ответа, набросился на них с подушкой. Один за одним призраки выбежали через дверь; Вэй-юэ бросился за ними, но увидел только, как они исчезли во дворе. На следующий день он перекопал землю и нашел семь сломанных спиц от колеса» («Гуан и цзи»).

«В годы Кайчэн (836–841) случилось так, что в семью Ши Цзун-у, помощника командующего Гуйлиня, с юности отличавшегося хорошим искусством стрельбы из лука, пришла тяжелая заразная болезнь, которой заболели все старшие и младшие члены семьи. Каждый день глубокой ночью в дом входил человек, от тела которого исходил свет, и с его появлением больные начинали кричать и стонать еще сильнее. Ни один лекарь не мог справиться с болезнью, и тогда Цзун-у в один из вечеров взял свой лук и встал на страже у ворот, ожидая призрака. Когда призрак появился Цзун-у прицелился и выстрелил. Первая же стрела достигла цели — сияющее пламя призрака разлетелось мелкими искорками. Тогда Цзун-у приказал принести факелы, чтобы осмотреть место, и они нашли перевернутый подсвечник из камфорного дерева, которым в семье пользовались уже много лет. Подсвечник разрубили на мелкие кусочки, сожгли их, а пепел выбросили в реку. После этого все больные поправились» («Гуйлинь фэн ту цзи», «Описание земель и обычаев Гуйлиня»).

В неодушевленные предметы со злобными намерениями превращаются и горные демоны, о которых мы говорили во второй главе, широко известные в Китае благодаря своим хитрым и опасным для человека проделкам. «В первом году Юаньцзя династии [Лю]Сун (424) в Фуяне один человек по фамилии Ван устроил в почти высохшем канале запруду для того, чтобы наловить крабов. Отправившись наутро осмотреть ее, он обнаружил кусок дерева размером в два чи и дыру в запруде, через которую все крабы убежали. Он починил ловушку, а кусок дерева выбросил на берег, но когда на следующий день он опять пришел к ловушке, она, как и накануне, оказалась сломанной. Во второй раз он восстановил запруду и выбросил кусок дерева, на третий день все повторилось. Ван понял, что это дело рук призрака. Он положил кусок дерева в корзину, в которой собирался нести крабов, закрыл ее крышкой и отправился домой, повторяя про себя, что разрубит его на куски и сожжет. Когда до дома оставалось еще две-три ли, он вдруг почувствовал, что в корзине что-то шевелится. Он обернулся, чтобы посмотреть, в чем дело — оказывается, дерево превратилось в существо с лицом человека и телом обезьяны, с одной рукой и одной ногой. "Я очень люблю крабов, — сказало существо. — Поэтому сегодня я залез в воду, сломал запруду и съел их всех. Я совершил преступление против вас, но прошу вас, господин, простите меня, откройте корзину и выпустите. Я — горный дух, я помогу вам и загоню в вашу ловушку самых больших крабов". — "Ты досаждаешь и беспокоишь людей, — ответил Ван. — И это не единственное преступление, которое ты совершил, и это будет стоить тебе жизни". Всеми способами существо просило отпустить его, но Ван просто смотрел ему в лицо и ничего не отвечал. Наконец, существо спросило: "Как ваши имя и фамилия, господин? Я хочу знать их". Оно повторяло вопрос вновь и вновь, но Ван ничего не отвечал. Когда они были уже рядом с домом, существо пробормотало: "Он не отпускает меня, не называет своего имени, что бы мне такое придумать? Если он только ответит, то сразу же умрет". Придя домой, Ван разжег огонь и бросил туда дерево; оно больше не шевелилось и не издавало ни звука. Местные жители говорили, что это был горный сао: если сао знает имя и фамилию человека, он может ударить и ранить его, вот почему он так настойчиво добивался от Вана ответа, чтобы навредить человеку и освободиться самому» («Coy шэнь хоу цзи», гл. 7).

Подобных историй в китайской литературе неисчислимое множество. Встречаются они и у достаточно поздних авторов. Так, Суй Юань сообщает: «Когда пассажиры плыли на лодке по озеру Поянху, внезапно поднялся ветер и откуда ни возьмись появился черный канат, похожий на дракона, который начал бить их; все люди в лодке получили раны. Его назвали "канат-полководец". В течение ряда лет ему приносили жертвы, а в десятом году Юнчжэн (1728) во время сильной засухи, на образовавшейся в озере мели нашли сгнивший канат. Крестьянин разрубил его на куски и сжег их. Когда вода исчезла, из него выступила кровь. С тех пор "канат-полководец" больше никому не вредил, и команды кораблей более не совершали в честь него жертвоприношений» («Цзы бу юй», гл. 18).

Мы читаем о целых шайках антропоморфных призраков как больших, так и малых размеров, сеющих ужас и панику, а в конце концов оказывающихся разносимыми ветром листьями. Читаем мы и о людях, слышащих по ночам странные разговоры и выясняющих наутро, что их вели меж собой предметы домашней утвари: после сожжения этих вещей ночные диалоги прекращались. По причинам, объяснять которые нет необходимости, способностью обращаться в призраков и вредить людям наделялись мин ци, сосуды и прочие предметы, которые опускали в могилу вместе с умершими. После того как призраков били, рубили, кололи либо стреляли в них, они возвращались в свою изначальную форму. Порой по воздуху летают крышки гробов, нанося людям увечья и даже убивая их — сладить с ними нет никакой возможности, если только не сжечь гроб со всем его содержимым. От множества таких летающих предметов исходит отвратительный запах разлагающейся человеческой либо животной материи; если к ним прикоснуться, они оказываются мягкими и скользкими на ощупь. Преследовать излишне суеверных потомков могут и вещи, принадлежащие их предкам. «К Лю Сюаню, жившему в Юэчэне, как-то после захода солнца явилось существо в черных штанах и черном плаще. Он взял факел, взглянул в лицо непрошеному гостю и увидел, что у того нет семи отверстий, так что оно слепо натыкалось на все подряд. Он попросил предсказателя узнать с помощью гадательных стеблей, что предвещает это событие, и предсказатель ответил: "Эта вещь принадлежала твоим предкам; если она будет продолжать существовать, то вскоре превратится в призрака и станет убивать людей. Но раз у нее нет глаз, ты можешь с ней справиться". Лю схватил существо, связал его веревками и несколько раз ударил мечом — оно превратилось в подушку, которая, оказывается, служила еще его деду» («Ци и цзи»).

Сгнившие деревья и метлы могут вызывать пожары. «В год дин-мао губернатора Люйчжоу Аю Вэя перевели в Цзянси. После его отъезда в провинции случился большой пожар, а по ночам время от времени с факелами ходили какие-то существа. Поскольку схватить их не удавалось, некоторых из них убили стрелами — они оказались досками гробов, сгнившими деревьями, старыми метлами и тому подобными вещами. Весть эта вселила еще больший ужас в сердца жителей провинции, и только через несколько месяцев, когда губернатором Люйчжоу стал Чжан Цзун, пожары прекратились» («Цзи шэнь лу»).