Ян де Гроот - Демонология Древнего Китая

• Название: Демонология Древнего Китая
• Автор: Ян де Гроот
• Издательство: Евразия
• Жанр: Язычество, паганизм
• Год: 2000

Мы представляем отечественному читателю один из томов фундаментального труда выдающегося синолога Яна Якоба Марии де Гроота `Религиозная система Китая, посвященный демонологии древнего Китая. По своей тематике настоящее исследование непосредственно связано со взглядами китайцев на душу и дух, на их посмертное существование. Основной особенностью китайской религиозности де Гроот полагает `универсалистский анимизм`, где универсализм свидетельствует общая парадигма народных верований, обрядов и ритуалов и ритуально-обрядовой стороны государственного культа императорского Китая, а анимизм распространяется вплоть до аниматизма. К безусловным достоинствам труда де Гроота следует отнести обширнейшую источниковедческую базу, просто фантастическую по своему объему и охвату, а также и то, что выдающийся голландский ученый успел прикоснуться к живой народной традиции верований и представлений о душе, еще не выхолощенный ни китайским марксизмом, ни культурной революцией. Книга написана прозрачным и чистым языком, а древнекитайские сюжеты просто завораживают своей фантастичностью и экстравагантностью, что позволяет рекомендовать ее не только специалистам-синологам, но и широкому кругу читателей.

---

Сгнившие деревья и метлы могут вызывать пожары. «В год дин-мао губернатора Люйчжоу Аю Вэя перевели в Цзянси. После его отъезда в провинции случился большой пожар, а по ночам время от времени с факелами ходили какие-то существа. Поскольку схватить их не удавалось, некоторых из них убили стрелами — они оказались досками гробов, сгнившими деревьями, старыми метлами и тому подобными вещами. Весть эта вселила еще больший ужас в сердца жителей провинции, и только через несколько месяцев, когда губернатором Люйчжоу стал Чжан Цзун, пожары прекратились» («Цзи шэнь лу»).

Нет необходимости напоминать читателю, что с настоящими людьми и животными китайцы наиболее охотно отождествляют те предметы, которые наиболее походят на них. Как следствие, особой способностью вредить людям наделялись статуи. В китайской литературе множество историй и преданий на этот счет. «В доме Лу Цзань-шаня стояла фарфоровая фигурка невесты. Она находилась в доме уже несколько лет, и как-то жена Лу в шутку посоветовала ей стать наложницей ее мужа. И с этого момента Лу постоянно был в возбуждении и все время видел женщину, лежавшую за занавесками на его кровати. Поскольку видение не прекращалось, он подумал, что, должно быть, это фарфоровая статуя преследует его; он отправил ее в монастырь, чтобы там ей подносили жертвы. На следующее утро послушник, подметая пол в главном храме монастыря, увидел женщину. Он спросил ее, откуда она, и женщина ответила, что она — наложница Лу Цзань-шаня, а отослали ее сюда оттого, что жена ревнует ее. Увидев кого-то из членов семьи Лу Цзань-шаня, послушник обо всем рассказал ему. Цзань-шань подробно расспросил послушника и понял, что женщина, которую тот видел, и лицом и одеждой походила на статую. Тогда он приказал разбить статую на мелкие кусочки — внутри ее обнаружили пятно спекшейся крови, размером с куриное яйцо» («Гуан и цзи»).

«У северных ворот Цзяхэ (пров. Хунань) находился Детский мост, названный так потому, что на каждом из четырех углов балюстрады стояла статуя ребенка, вырезанная из камня. Когда его построили — неизвестно, однако по прошествии с тех пор долгого времени на мосту стали появляться призраки. Иногда это происходило ночью: призраки стучались в двери домов и просили еду, бродили и скакали на базаре при свете луны. Люди часто видели их там. Как-то наиболее смелые и отважные жители остались на ночь у моста посмотреть за ними — и, действительно, они увидели, как вторая и третья каменные статуи медленно сошли с моста. С громкими криками "призраки! призраки!" люди погнались за ними, размахивая мечами, пока не догнали их и не отрубили им головы. С тех пор призраки перестали появляться» («Гуа и чжи»).

«У военного судьи из Юэчжоу Лю Чуна внезапно выступили на голове язвы, отчего он стонал и вздыхал, вызывая у всех жалость и сочувствие. Он позвал знатока магических искусств. Лекарь наблюдал за ним целую ночь, а потом сказал: "Женщина в зеленой юбке не отвечает на мои вопросы. Она под вашим окном — немедленно избавьтесь от нее". Чун

осмотрел место под окном, но не обнаружив ничего, кроме изящной фигурки девушки- певички, сделанной из фарфора зеленого цвета. Статуэтку истолкли в железной ступке, а порошок сожгли. Язвы сразу же исчезли» («Чжао е цянь цзай»).

«В правление династии Тан некто Вэй Сюнь проводил каникулы в столице. Как-то раз он читал в своем кабинете "Алмазную сутру", как вдруг увидел за воротами дома женщину, ростом в три чжана, в бардовой юбке. Взобравшись на стену, женщина проникла в дом. Она схватила господина за волосы, повалила его на пол и потащила за собой, но он не выпускал из рук сутру и смог, хоть и насмерть перепугавшись освободиться. Когда существо тащило Сюня за собой, все обитатели дома бежали за ним и кричали на призрака, который поэтому был вынужден спрятаться в большой куче навоза. Г осподин к тому времени весь посинел, а язык его вывалился изо рта на целый чи. Обитатели дома отнесли его в кабинет, но прошло еще много времени прежде чем он пришел в себя. Потом крестьяне разворошили навозную кучу и нашли в ней фигурку невесты, сшитую из кусков материи, в белой рубашке и бардовой юбке. Они сожгли ее на том месте, где встречаются пять дорог и тем самым положили конец ее превращениям» («Гуан и цзи»).

Среди преследующих людей видений упоминаются также большие бумажные «Избавители», которых, как мы помним, носили впереди погребальных процессий с тем, чтобы отогнать злых духов. Казалось бы, весьма странно, что эти образы вместо того, чтобы честно I исполнять то, для чего они созданы, напротив, сами выступают в роли демонов. Однако впечатления, производимого их устрашающим видом на простодушных и суеверных людей, было вполне достаточно для того, чтобы человеческое воображение наделило их чертами на стоящих призраков, блуждающих в поисках жертвы. «Фуянский принц Хуань Янь-фань[65] отправился как-то на озера, чтобы вместе с друзьями предаться веселью и винопитию. На закате большинство гостей разошлись, но он, а также несколько его друзей, были настолько пьяны, что заснули среди озер. После второй стражи вдруг появилось существо в целый чжан[66] ростом и более десяти пядей в обхвате, которое держало в руках алебарду. Сверкая гневными глазами и громко крича, оно бросилось прямо на Фаня и его друзей, которые спрятались и боялись пошелохнуться. Но Фань обладал и мужеством, и силой. Он вскочил на ноги и с громкими криками, выставив вперед кулаки, двинулся вперед, заставив существо повернуться и бежать. Фань увидел неподалеку большую иву, отломал от нее сук и набросился на существо. Удары звучали так, словно стучали по полому предмету. Фаню пришлось нанести их немало, прежде чем существо бросилось наутек. С неистовой яростью Фань гнался за ним, пока оно не исчезло в старой могиле. Наутро они приблизились к могиле и поняли, что имели дело со сломанным "избавителем"» («Гуан и цзи»).

А вот что гласит история, повествующая о случае, произошедшем в середине восьмого века. «Доу Бу-и занимал пост канцлера палаты. Собравшись попросить об отставке в связи с преклонным возрастом, он вернулся в родные места. Дом его находился в Тайюани (пров. Шаньси), неподалеку от северной стены города, в уезде Янцюй. Бу-и был человеком сильным, смелым и отважным. В нескольких ли к северо-востоку от Тайюани на дороге постоянно блуждал призрак ростом в два чжана; особенно часто он появлялся, когда облака сгущались и шел сильный дождь. Люди, которые, случалось, видели его, умирали от страха. Несколько молодых людей пообещали пять тысяч монет тому, кто вступит в борьбу с призраком и убьет его, но никто не польстился на награду, кроме Бу-и. Вечером он отправился в путь. Люди говорили: "Этот человек спрячется где-нибудь за городом, а потом будет кормить нас баснями, что убил его. Должны ли мы верить ему?" И они тайком последовали за ним.

Бу-и добрался до места как раз в тот момент, когда появился призрак. Бу-и кинулся на него и выстрелил из лука; стрела попала в призрака, и тот бросился наутек. Бу-и побежал за ним и выстрелил в него еще дважды, после чего призрак упал в ущелье. Когда Бу-и вернулся, люди встретили его с весельем и радостью; они отдали ему деньги, которые он потратил на угощение. На следующий день все отправились на поиски того существа, которое подстрелил Бу-и. В ущелье они нашли "избавителя", сплетенного из веток, из которого торчали три стрелы. После этого демон дороги исчез» («Цзи вэнь»),

В следующей части данной книги, посвященной колдовству, читатель узнает, как под чарами колдунов, желающих причинить зло другим, статуи и прочие предметы превращаются в призраков.

Глава восьмая Демоны и медицина

Предыдущие главы продемонстрировали внимательному читателю, что разнообразные призраки, исполняющие главную роль в распространении зла в космосе, чаще всего приносят людям вред и беды в виде насылаемых ими болезней. Именно таковыми их чаще всего рисуют китайские авторы, поэтому говорить об этом еще было бы излишним, если бы китайская система патологии и медицины также не рассматривала их в качестве источника болезней. Поэтому мы не можем обойти вниманием свидетельства наиболее ярких китайских представителей данной области человеческих знаний об этом вопросе.

Вера в то, что призраки являются причиной болезней, насчитывает долгую историю в Китае. Любопытная история Чжуан-цзы показывает, что люди, в том числе и представители высшего сословия, верили в это уже в его времена. «Циский Хуань-гун (683–642 до н. э.) вместе с Гуань Чжуном, управлявшим колесницей, охотился на болотах и увидел призрака. Князь схватил Гуань Чжуна за руку и сказал: "Вы видите его, отец Чжун?" — "Ваш преданный слуга ничего не видит", — ответил тот. С охоты правитель вернулся, разбитый болезнью, и не выходил несколько дней. Среди циских чиновников был один по имени Хуан-цзы Гао-ао, который сказал: "Князь вредит сам себе, как может демон повредить вам?"… Тогда Хуань-гун сказал: "Да, но существуют ли демоны?" Чиновник ответил: "В глубине живут ли, на поверхности — се, а в кучах пыли во дворе дома обитают лэй-тин; в низинах северо-востока прыгают бэй-э и ва-лун, в низинах на северо-западе есть и-ян; в воде живут ван-сян, на холмах — чжэнь, в горах — гуй, в полях — фан-хуан, а в болотах — змеи вэй"[67]. — "Позвольте спросить, как выглядит змея вэй?" — сказал Хуань-гун. "Толщиной она со ступицу колеса, а длиной — с оглоблю, на ней пурпурное одеяние и красная шапка; существо это не выносит грохота повозок, и, как только заслышит его, зажимает руками уши и встает; тот, кто увидит ее, станет властителем-гегемоном". Хуань-гун рассмеялся и сказал: "Именно ее я и видел". С этими словами он облачился в официальную одежду и головной убор и посадил рядом с собой Хуан-цзы. Еще прежде, чем закончился день, болезнь незаметно отступила» («Нань хуа чжэнь цзин», гл. 19).