Елена Усачева - Большая книга ужасов 2015 (сборник)

• Название: Большая книга ужасов 2015 (сборник)
• Автор: Елена Усачева
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74244-8

А. Воронова «Дом тысячи кошек»

Однажды в темном-темном городе посреди вечных дождей две подруги загадывали желания. «Хочу влюбиться!» – написала на бумажном самолетике Ника, а Тишка написала: «Хочу быть свободной». И самолетики улетели в ночную мглу. Вскоре Ника встретила загадочного мальчика с серебряными глазами, Тишка получила способ избавиться от проблем… И только чудо может теперь спасти подруг от внимания страшного существа, готового выполнить их желания.

Е. Неволина «Лорд Черного замка»

Все! Больше Саша не станет с ними общаться! Ей не нужна ни двоюродная сестра, вечно изображающая из себя королеву, ни красавчик Влад, который не в состоянии понять, за какой девушкой стоит ухаживать. Лучше она спокойно почитает Эдгара По. Или… сама напишет страшную историю в старой тетрадке. Это будет рассказ о Черном замке и охоте Повелителя кошмаров. А когда на следующий день начнут пропадать люди, Александра решит – это совпадение, и продолжит придумывать ужастик…

Е. Усачева «Бесов камень»

Странное, странное место этот Бесов Нос! Необычное. Нигде в мире больше такого нет. Северные леса, огромное холодное озеро, древние камни с загадочными рисунками – петроглифами. Стоит ли удивляться, что с приехавшими туда ребятами начали происходить странные вещи? Кажется, и правда ночью бродит у лагеря кто-то невидимый – пугает чужаков, прогоняет. Почти все его слышали или даже видели – кроме Миши. И многие почему-то считают, что Бесу нужна жертва – и что выбрал он именно Мишу…

И. Щеглова «Мертвый город»

«Никогда не ходите в мертвый город. Не ищите, даже не думайте о нем! Оттуда нет возврата, там обитают все ваши самые жуткие кошмары. Вы думаете, что ищете мертвый город? На самом деле мертвый город ищет вас. Он подстерегает на безымянной остановке, в пустом автобусе, в машинах без номеров, в темных провалах подъездов пустых домов. Он всегда рядом, за вашей спиной, стоит чуть быстрее оглянуться, и вы заметите его тень, бегущую за вашей…»

---

И это был знак для всех видящих.

Девушку эту в первое майское полнолуние сородичи отводили к болоту и душили плетеным ремешком или прутом орешника – гибким, как змея. А она и рада была отправиться в золотое царство, потому как влюблялась без памяти в Змеиного Царевича. Да и как же не помочь сородичам? Кто иначе попросит у Южа урожая, богатства, здоровья и удачи для племени?

Юж подхватывал девушку под черной водой, относил к себе в подводный чертог, и там превращалась она в Царицу Змей, оборачивалась великой волшебницей в золотой короне.

Впрочем, все это вилами по воде писано. А вилы – не те вилы, которыми мы сено таскаем, а те вилы, которые в зеленую неделю на ржаном поле танцуют. Русалки, то есть. Змеиная Царевна с ними в прямом родстве».

* * *

Ника бродила «ВКонтакте», рассматривала фотки, читала посты, но сразу забывала все прочитанное. Она ждала: вдруг Тишка ответит на сообщение в скайпе. Но – упс – Тишка молчала. Небось дисциплинированно занималась английским или грызла какого-нибудь многотонного грека. А Ника вертелась на стуле от нетерпения. Он тоже видел Черного, надо же…

Тут она поняла, что не хочет думать о Черном. Страшный ее страх давно улетучился. Ей хотелось думать о другом.

Лев, Лев, откуда ты такой взялся? Из какой ты школы? Сколько тебе лет? Что тебе нравится делать? Я хочу знать твои любимые книжки и фильмы. Я хочу говорить с тобой часами. Я хочу просто молча сидеть рядом.

Скорей бы пятница, пятница, пятница! Скорей бы позвонила Тишка, столько хочется ей рассказать…

Он – пришелец с серебряной планеты. Так и видится: плывут в космосе планеты, похожие на разноцветные леденцы. Красные – со вкусом вишни, синие – с ванилью, а зеленоватые – яблоко с корицей.

А серебряные?

А серебряные – не скажу…

Вспомнилось, как они вместе накануне лазили по крыше. Оказывается, наверху много еще было потайных местечек. Он провел ее по закоулкам через жестяные изломы, через лабиринт старых печных труб к узкому металлическому мостику. Перебрались по нему и оказались в глухом закутке между двумя стенами.

– Питерские дома – лабиринты, тут полно странностей. Вот на этой стене, которая уходит вниз, всего одно окно. Представляешь, там никогда не горит свет.

– Почему? Никто не живет?

Лев, прежде чем ответить, долго смотрел на нее без улыбки. Ника неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Отчего же. Живет, – Лев тряхнул челкой. – Только тот, кто там живет, не любит света.

– Да ладно, не грузи. А со двора это окно видно?

Лев молча потянул ее к краю:

– Смотри.

Противоположная стена расходилась небольшой аркой. А из глубины дома выступала каменная львица. Она невозмутимо глядела на Нику миндалевидными глазами, величаво подняв голову.

– Ого! Не знала, что у нас есть такая.

– Я тебе говорил, это очень старый дом.

– А я раньше и не думала… А почему именно львица, интересно?

– Она душа дома.

– Прям-таки душа?

– Да. Душа, которая держит на себе его каменное тело. Все кошки – охотники и охранники, они охраняют жизнь. Есть легенда, что по ночам львица оживает, выходит из стенки и убивает своих врагов. Это кошачий дар.

– А кто у нас враги?

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Я и так плохо сплю, если что.

– Почему?

Она хотела ответить: «Потому что ты мне не снишься», но только застенчиво пожала плечами.

Львица смотрела на Нику, а из глубины двора-колодца поднимался тревожный запах сырой земли.

Наверно, на клумбы недавно подсыпали.

* * *

Ника так и уснула поверх покрывала, поджав под себя ноги, чуть улыбаясь во сне. С той стороны окна к стеклу прижалась темная тень и долго смотрела на спящую девочку.

– Этой ночью ты будешь сладкой, как мед, такой же сладкой, как мед, такой же сладкой, как мед, – мрачно, терпко, тревожно шептал в наушниках «Сплин». – Из навигационных систем, из перерезанных струн, из растревоженных ульев… мотоциклетная цепь ползет из тени на свет – и вкус твоих поцелуев…

* * *

– Ника! Ника! – кто-то кричал в темноте. – Ника, беги! Беги отсюда! Быстрее!

Крыша.

Сумерки.

Как она сюда попала?

Ника вскочила. Крыша по колено была засыпана легким тополиным пухом, он шевелился, клубился, забивался в нос, в рот, в уши, мешал видеть. Откуда-то из белого марева снова закричали:

– Ника, нет, не верь ему! – И крик оборвался.

Огромная луна плыла над головой, подмигивала зеленым глазом. Ни одно окно не горело в доме напротив. Только пух беззвучно мельтешил перед глазами.

Она подошла к краю, путаясь в туче растревоженного пуха. Внизу все тонуло в тумане, не разобрать. А вот и кирпичная будка, куда они недавно лазили с Львом. И какой-то шорох… кто-то скребется изнутри!

Она завороженно пошла на звук, слепо ведя по стене рукой. Шершавые кирпичи под пальцами что-то напоминали, но она не могла вспомнить, что именно. За углом в стене открылась длинная узкая щель. Кто-то невидимый закладывал ее изнутри, из глубины кирпичного сумрака. Прямо у нее на глазах два кирпича легли на свое место.

– Какого черта…

Внутри завозились, навстречу ей из черной расщелины высунулась серая встрепанная мордочка Джучи. Кот, прижав уши, ткнулся лбом в узкое отверстие и жалобно мяукнул.

– Джучи?!

– Мя-ау… – пожаловался кот почти человеческим голосом.

Невидимая рука положила изнутри еще один кирпич, щель уменьшилась. Джучи исчез в дыре.

Еще один кирпич.

– Стой!

Дыра зарастала на глазах. Кот показался снова. Тополиная пушинка села ему на нос, он смотрел на Нику огромными расширившимися глазами.

– Мя-а-а-а-ау…. – прошептал кот, – мя-а-а-ау…

Последний кирпич глухо лег на свое место.

Кто-то замуровал кота изнутри.

– Джучи!!! – Она ударилась о стену, упала, разметав гигантский тополиный сугроб. Подул ветер, свистящий и страшный, как сухая змеиная кожа, трущаяся о старую кость. Взметнулась белая слепая метель. Ника вытянула вперед руки, но стены не было, только свистящий ветер, только пух, забивающий глаза, уши, рот…

Потом небо очистилось, ветер стих, осталась только луна, полная зеленого кислого сока.

Ника смахнула пух с лица. Тополиный снег унесло ветром, пристройка пропала, а голая крыша оказалась усеянной высохшими мумиями кошек. Она видела таких в передаче про Египет.

Ника наклонилась. Когда-то эта кошка была черной. Теперь она посерела, стала плоской, высохшей, с клочками пыльной шерсти по бокам. Сквозь кожу проступал череп, видны были запавшие глазницы, оскаленные белые зубы. Она наклонилась ближе, и навстречу ей из высохших челюстей выползла блестящая черная многоножка. Сегменты ее тела все время двигались, поворачивались, пощелкивали. Струились бесчисленные лапки, огромные изогнутые челюсти хватали воздух.

– Ч-черт…

Вся крыша вдруг зашевелилась и защелкала. Ника шарахалась из стороны в сторону, подпрыгивала, поджимала ноги, стараясь не наступать на мертвых кошек.

Отовсюду торчали выпирающие позвонки, скрюченные лапы – и черепа, черепа, черепа… а из них, щелкая и шурша, выползали многоножки.

Она прыгнула на жестяной гребень и увидела впереди родную чердачную дверь.

Туда!

Стиснув зубы, она бросилась прямо по мумиям, соскальзывая, спотыкаясь. Под ногами хрустели сухие кости.

Скорей!

Но дверь не поддавалась, она так плотно впечаталась в паз, что ногти не влезали в щель.

Ника замерла, тяжело дыша, уткнувшись лбом в металл, а сзади приближались вкрадчивые шаги – хру-усть, хру-усть…

Хру-усть, хру-усть…

Ника взвыла и ударилась о дверь всем телом. Дверь подалась, она скатилась по трем ступенькам, ободрала коленки и полетела вперед – сквозь чердак, в подъезд, вниз, вниз, вниз по лестнице! Впереди мелькнул знакомый серый хвост.

– Джучи! – обрадовалась Ника, выбегая на двор.

Никого, только шуршал тополь, перемигивались огоньками сигнализаций спящие черные машины, а у мусорных баков возилась темная скрюченная фигурка.

– А, Мариночка, детка, ты все-таки пришла. – Фигурка пересекла полосу лунного света и обернулась соседкой Маргаритой Павловной. – Кис-кис, ко мне, мои хорошие. А вот я вам рыбки, рыбки… Кушайте, вот молодцы, вкусная рыбка, мы любим рыбку, как же без рыбки-то нам… Котика своего ищешь? А ты позови его, позови, Мариночка.

Из стен, из подвалов, выступили черные тени.

Ника молчала в оцепенении. Соседка сыпала неторопливо в миски тонкие рыбьи скелеты с поблескивающими серебром головами.

Тени обступили старуху. Запавшие глазницы, оскаленные белые зубы, голая кожа на выпуклых ребрах, кое-где уже лопнувшая.

– Они же… мертвые, – прошептала девочка.

– Что ж с того, что мертвые? Мертвые тоже кушать хотят, – выпрямилась соседка. – Я тоже мертвая, так что ж мне теперь и не жить?

Кожа у нее на лице лопнула, как бумага, из трещины проступила черная тихая кровь, потом лицо поползло вниз, кругом завыло, заныло, заухало, запиликало… Запиликало?!