Ирвинг Стоун - Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон

• Название: Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон
• Автор: Ирвинг Стоун
• Издательство: Мысль
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-244-00800-5

В книге Ирвинга Стоуна воссоздаются образы реальных исторических лиц — седьмого президента США Эндрю Джэксона и его жены Рейчэл. Автор стремился увидеть, почувствовать и показать в своих героях образ Америки конца XVIII — первой трети XIX века, который может быть понят только в контексте формировавшихся национальных традиций.

---

Ее мысли заняли несколько мимолетных секунд. В зале наступила тишина, насыщенная ожиданием глубочайшей драмы. Все глаза обратились к Эндрю: как он ответит на этот тост? Использует ли он этот банкетный зал как политическую платформу, оповестив всех о своем намерении бороться за пост президента? Или же упустит момент, ответит обычной вежливостью, скрыв свои чувства и желания?

Эндрю поднялся по левую руку от мистера Джефферсона. Его глаза не говорили ни о чем. После нестерпимо долгой, как ей казалось, паузы, в течение которой в зале сгущалась тишина, Эндрю поднял бокал и, улыбаясь мистеру Джефферсону, сказал:

— За Джеймса Монро, военного министра.

В зале началось столпотворение, гости размахивали руками, шумели и кричали друг другу через стол: ведь этими пятью короткими словами Эндрю Джэксон отвел свою кандидатуру на президентских выборах 1816 года, официально выдвинув Джеймса Монро из Виргинии. Все, что произойдет между настоящим моментом и выборами, приведет к умиротворению, ибо в Америке не будет никого, кто стал бы оспаривать кандидатуру мистера Монро.

Эта сцена навсегда запечатлелась в памяти Рейчэл: Эндрю, стоящий над шумной толпой с улыбкой, отчетливо видимой в левом уголке его рта, полугрустной и в то же время счастливой оттого, что он наконец-то принял решение и все сомнения и вопросы остались позади, хотя не без некоторого сожаления, ведь он добровольно отказался от шанса стать первым в своей стране. Рейчэл уловила странное выражение и на лице мистера Джефферсона. «Не выдал ли он, — спрашивала она себя, — не очень-то прикрытое чувство облегчения? Не повел ли мистер Джефферсон далеко идущую игру? Не сделал ли он, поняв характер Эндрю, красивый жест, проехал сотню миль, чтобы взять на себя роль председателя банкета и вознести хвалу генералу Джэксону в надежде, что тот в ответ сделает красивый жест в пользу Джеймса Монро?» Но что бы ни думал мистер Джефферсон, в ее уме не было сомнения относительно его безмерного удовлетворения: он не хотел, чтобы мистер Джэксон стал президентом, он страстно желал, чтобы этот пост занял его друг, сосед и протеже.

Вашингтон-Сити столько раз становился источником неприятностей для Эндрю, что город в ее представлении выглядел исчадием ада. Поэтому она подъезжала к городу с трудом подавлявшимися волнением и тревогой. Город крайне разочаровал Рейчэл: разбитые грязные улицы, уродливые кирпичные дома без зелени около них, стоящие вразброс на полях и болотах. Впечатление неухоженности, почти заброшенности усугублялось разрушениями, причиненными британцами, которые сожгли Капитолий, дом президента, казначейство, государственный и военный департаменты, и они были восстановлены лишь частично.

В первое утро их пребывания в Вашингтон-Сити Эндрю поднялся с первыми лучами солнца. Рейчэл, проснувшись, увидела, что он ходит по комнате гостиницы в нервном, возбужденном состоянии.

— Эндрю, какие неприятности?

— Именно то, что я намечал для сегодняшнего поединка с военным департаментом. Департамент и президент получили из Нового Орлеана письма, опротестовывающие арест мною судьи Хэлла и Лаллье за их провокационные публикации в «Курьере».

— Но ведь здесь знали, что ты ведешь войну!

— Как всегда, люди вдали от поля боя хотят, чтобы вы сражались по правилам джентльменов.

В это утро майор Рейд взял ее и Эндрю-младшего в поездку по городу, но Рейчэл настояла вернуться пораньше, до возвращения Эндрю из военного департамента. Эндрю вернулся воодушевленный, восклицая:

— Я тревожился из-за пустяков! Едва я начал объяснять, почему ввел военное положение, как секретарь Дэллас сказал, что объяснений не нужно, что в Новом Орлеане я действовал правильно, что президент, а также главы департаментов довольны моими действиями. Я пытался убедить президента одобрить содержание постоянной пятнадцатитысячной армии, но самое большее, чего я добился, — это армии в десять тысяч.

Почувствовав облегчение, Рейчэл сказала:

— Я рада, что ты вернулся в таком хорошем настроении: мы приглашены на обед к Монро в три часа, и, откровенно, я немного нервничаю.

— Нервничаешь из-за Монро? Он самый лояльный и дружественно настроенный человек из всех, кого я когда-либо знал.

— Меня беспокоит не мистер Монро, а его жена. Я слышала, что ее считают аристократкой, говорят, что она происходит из высших кругов нью-йоркского общества и весьма высокомерна в своем поведении.

— Ты будешь принята так, как ни одна женщина не была когда-либо принята другой.

— Почему?

— Потому, что мы помогаем осуществить честолюбивый замысел всей ее жизни — стать первой леди.

Уродство города сглаживалось для Рейчэл радушием его жителей. Казалось, каждая семья хотела видеть их у себя. В отеле «Маккеовин» был дан в их честь блестящий бал, на котором присутствовали все важные правительственные чины. Президент Медисон устроил для них официальный прием в «Октагон Хауз», сопровождавшийся роскошным обедом, на котором присутствовали все члены дипломатического корпуса, включая сотрудников британского посольства. К глубокому изумлению Рейчэл, Эндрю и британский посол долго и сердечно беседовали.

На следующее утро известная вашингтонская художница Анна Пил обратилась к Рейчэл с просьбой разрешить написать ее портрет. Эндрю был польщен предложением и советовал Рейчэл согласиться. Рейчэл позировала в темно-синем бархатном платье с мягким кружевным воротником и кружевной накидкой.

В субботу вечером, когда они возвращались домой, Эндрю сказал:

— На завтра я намечал поездку в Маунт-Вернон.[19] Я никогда там не был и думаю, что это будет прекрасной загородной поездкой.

Она вопросительно подняла брови, но он постарался опередить ее вопрос:

— Ты помнишь мой отказ присоединиться к панегирику после прощального послания мистера Вашингтона? Даже великие президенты нуждаются в критике.

Рейчэл взглянула на него смеясь:

— Это тот самый принцип, в который ты внес значительный вклад.

— Да, — робко сказал он, — для некоторых из них я сделал жизнь весьма тяжелой, не так ли?

В середине декабря погода стояла теплая, визит в Вашингтон-Сити оказался более чем успешным, и они чувствовали себя воодушевленными и помолодевшими, когда вышли из кареты у вершины, с которой открывался вид на реку Потомак и превосходную панораму Виргинии. Семья Кюстис приняла их с редким гостеприимством, показала свой простой и вместе с тем прекрасный дом. Рейчэл и Эндрю гуляли по утопавшему в цветах саду, разбитому с удивительной точностью и ухоженному, потом спустились по склону холма к небольшому склепу под развесистым кедром, где похоронен президент Вашингтон.

Позже, выпив прохладительные напитки, предложенные семьей приемного сына Вашингтона, Эндрю и Рейчэл сидели на передней веранде, глядя на Потомак, по которому скользили лодки.

— После Байю-Пьер, — прошептал Эндрю, — это вторая по красоте панорама в мире.

— Да, вместе с видом нашего поместья с вершины холма в Эрмитаже.

Эндрю повернулся в ее сторону, стараясь понять, что она имела в виду.

— Дорогая, мы могли бы построить в Теннесси нечто равное Маунт-Вернон — удобный дом и сад вроде этого с видом на поля и леса, с реками Кумберленд и Стоун на заднем плане.

— Эндрю, у меня нет такого и в мыслях, и ты это знаешь! Я счастлива в нашей хижине. Мне никогда не хотелось уезжать оттуда.

— Ты заговоришь по-иному, когда в январе мы вернемся и северный ветер станет дуть в щели между бревнами.

— Я терпела этот ветер одиннадцать лет, я слышала также, как ты просил Роберта Батлера обмазать хижину.

Эндрю промолчал. По его внутреннему возбуждению она поняла, что не разубедила его.

/4/

Эндрю и Рейчэл продали хлопок по самой высокой цене, какую они когда-либо получали, — по тридцать пять центов за фунт. Впервые за многие годы у них не было долгов, а на их счету в банке Нашвилла лежало двадцать две тысячи долларов. Внезапная смерть молодого Рейда, с которым они виделись всего две недели назад, явилась тяжелым ударом. Эндрю передал Джону Итону материалы, которые собирал Рейд для написания его биографии, с условием, что все доходы от книги будут переданы вдове и детям Рейда.

Они провели дома всего три недели, и Эндрю объявил, что должен поехать на индейскую территорию. Племя крик жаловалось на тяжелые условия договора, навязанного им Эндрю, и не только отказывалось уйти с некоторых участков земли, уступленных Соединенным Штатам, но и подстрекало к таким же действиям своих соседей — племена чироки и чикасо, угрожая возобновить военные действия. Рейчэл полагала, что дело вовсе не срочное.

— Быть может, я рассуждаю по-женски, — настаивала Рейчэл, — но есть ли действительная необходимость в поездке? Джакс проводит там обследование, и он, несомненно, поставил бы тебя в известность о назревающих осложнениях.