Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

• Название: Герой не нашего времени. Эпизод II
• Автор: Дмитрий Полковников
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05585-9

Война всегда обманна. Если ты что-то можешь, показывай врагу, что не можешь, если ты слаб, создавай видимость, что силён, если готов напасть, напусти на себя смиренный вид. Вот и Саша Панов пошёл по этому пути, заранее зная, что нет шансов победить, а обманывать приходится даже друзей. Но надо сделать всё возможное и невозможное, чтобы крепость и город не застали врасплох, и продержаться хотя бы полдня, прикрывая отступающие от границы войска.

---

– А как же вы? Не придёте к нам на помощь?

Ненашев поморщился, а пограничник, глядя на выражение его лица, невозмутимо перевёл:

– Капитан Ненашев из укрепрайона, он к тебе точно не придёт, их дело – держать свой рубеж. Максим, что ты предлагаешь?

Комбат расстелил карту.

– Заставу придётся оставить. Отойдём вправо. – Он показал новую позицию.

– Хочешь пулемётами во фланг?

– Скорее в лоб! Позиция, с одной стороны, выгодная. Но стоит корректировщику немцев оказаться здесь, – Ненашев карандашом ткнул в точку на внешнем валу, – снимайтесь и валите на восток вдоль Мухавца.

– А если мы посадим туда своих бойцов?

– Я военных академий не заканчивал, но пытаюсь думать логично. – Ненашев неопределённо пожал плечами и чуть поджал губы. – Немцы в 1939-м уже штурмовали крепость. Тогда не получилось её взять, поляки крепко держались как раз за эти валы. Будет за них драка, но сначала их обработает артиллерия. Там уже осознали ошибку. Вот и думайте. А что касается рубежа обороны, если решитесь, то по-соседски попробую помочь.

«Они должны согласиться», – подумал капитан. Мост за их спиной очень смущал Максима. Когда взяли, гарнизон крепости лишился последних ворот. А ещё Панов знал слова, будто сказанные Жуковом после войны: «Виноваты мы перед пограничниками. Отдали их на съедение…»[91]

– Договорились, – подытожил Елизаров, и младший лейтенант согласно кивнул. Для него это был первый военный, который и дело предложил, и сам помочь соседям вызвался.

Объезд других застав ничего необычного не принёс. Только в Митках второе оборонительное кольцо пограничники оборудовали прямо в узле обороны укрепрайона, выбрав, как центр, старый форт. Пустоту в казарме дежурный объяснил просто. Бойцы, свободные от нарядов, сейчас на стрельбище. Военные обещали им показать какой-то особый «навесной» способ стрельбы из станкового пулемёта.

Вернувшись в Брест, Колосов приказал собрать общее совещание.

Вместо майора Ковалёва отдувался его начальник штаба.

– Товарищ генерал-лейтенант, на границе тревожно. Германские самолёты каждый день нарушают границу. Их солдаты и офицеры ведут усиленное наблюдение за нашей стороной. Абвер и гестапо массово засылают к нам националистов из поляков и белорусов, имеющих ближайшую задачу диверсии. Большинство мы ловим, но на всех сил не хватает. Считаю, что немцы в ближайшие дни могут начать войну против СССР. За текущий день взято двадцать девять диверсантов.

У Колосова вытянулось лицо. Неудивительно – отчёты доходили до центрального аппарата дней за пять. Информация запаздывала существенно. Сначала из отрядов сводки передавались в окружные управления. Те обобщали их и пересылали в Москву.

Разведывательные донесения приходили всё чаще, но использовали их больше для справок и подбора примеров для очередного доклада руководству. На стол начальников мгновенно попадали лишь спецсообщения об особых случаях, происшествиях и делах, находящихся на личном контроле.

– Тридцать пять, – подал реплику Елизаров. – Одна группа из восьми нарушителей оказала вооружённое сопротивление. По всей видимости, немцы. Пленных нет, раненых застрелили сами и сопротивлялись до конца. Наши потери: двое убито, четверо ранено. Лично обзванивал комендатуры. К пяти утра посчитаем окончательно.

Колосов удивился. Как сильно изменилась ситуация лишь за четыре часа пребывания в Бресте!

– Почему днём шли?

– Взяли в двух километрах от границы. Все переодеты в нашу форму.

– Что ещё можете сказать по делу?

Начштаба и комиссар погранотряда досадливо смотрели на Михаила. На глазах выслуживается, а ведь мог бы и доложить! Сколько же времени служим вместе…

– Днём относительно всё спокойно, если не считать самолётов-нарушителей. По ночам немцы на самом деле подтягивают технику к границе. Местных жителей на той стороне предупредили: если начнут паниковать, расстреляют сразу на месте. Наша агентура проявляет выдержку и пытается выявить дату, время и место готовящейся вооружённой провокации.

Оба генерал-лейтенанта внимательно посмотрели на Елизарова. Баданов думал, что он далеко не глуп. Уловил настроение Колосова. И капитан лоялен, высказав мысли только ему. А владеет обстановкой гораздо лучше начальства. Колосов схватился за брошенную соломинку: «провокация», стараясь сохранить лицо. Хоть кто-то здесь разделяет мнение Главного управления.

– Вот вы правильно себя ведёте, капитан! Спокойно и рассудительно. Не то что некоторые, кто манкирует служебными обязанностями, прикрываясь сложной обстановкой на границе. Что у вас творится с дисциплиной? Происшествие за происшествием! Да от ваших донесений просто разит трусостью! Не скрою, до определённого времени мы вам верили, направляли сводки в Генштаб и ЦК партии. И что? Всё оказалось слухами!

Колосов возмущённо стукнул кулаком по столу.

– В общем, так. Приказываю панику прекратить, как и самодеятельную отправку семей на восток[92]. Тем, кто отправил, вернуть обратно! Да немедленно! Для войны между СССР и Германией нет ни причин, ни поводов. А мы пока объективно разберёмся, что на самом деле творится на заставах[93].

Слушая его, Елизаров внешне остался спокоен. Как прав Ненашев, по всем признакам скверна где-то наверху. Баданов подумал, что разведчик может уже ничего не докладывать. Вряд ли сообщит больше, чем в письме. Те же сигналы в Управление погранвойск НКВД по Белоруссии шли и из других отрядов.

Всё, что в его силах, сделано, проект приказа об усилении охраны границы осталось лишь подписать[94]. Остальное начальники отрядов, застав и коменданты должны понять сами и действовать по обстоятельствам[95]. Баданов ошибался, Михаил при личной беседе рассказал гораздо больше.

Глава 25, или «Если воин на ночь бреется…»

20 июня 1941 года, пятница

Максим пришёл на встречу заранее, но забрать свой последний заказ в городе успел. Точнее, последнюю звенящую партию.

Капитан прогулялся, старательно вспоминая маршрут, проделанный недавно ночью. О, как к месту слова товарища Ленина: «Промедление смерти подобно», ну а дальше, если кто помнит Ильича, как стратега, следует вечный список архиважнейших объектов любого города.

Друг за другом стояли теплушки под вооружённой охраной, тот самый эшелон с боеприпасами, взлетевший на воздух утром 22 июня после того, как немцы вошли в город. Панов хорошо запомнил причину смерти очень заслуженного немца[96]. По аналогии. Суворов когда-то писал дочке: «Моей лошадке ядрышком полмордочки снесло», а тут случай исключительный, ввиду использования против сынов Фатерлянда колёс разнесённого взрывом вдребезги железнодорожного вагона.

К югу от вокзала находился целый комплекс различных складов, а на путях Максим насчитал цистерн штук сорок. Знакомых логотипов, типа Роснефть, капитан на них не увидел, основные поставки «чёрного золота» на запад шли южнее, но предположил в качестве их содержимого нефтепродукты для местного потребления: бензин, мазут и масло.

Две эстакады нависли над путями, с запада и с востока. Прошлый раз их взорвали немцы в 1944 году, желая на время перекрыть снабжение Красной армии, стремительно двигавшейся вперёд.

Дальше в сторону границы видны стойки домкратов для смены колёсных пар. Двойная колея русского и европейского стандарта пролегала между Тересполем и Брестом, но колёса меняли лишь под вагонами с пассажирами поезда «Москва-Берлин»[97]. Ещё ближе к границе – таможня и пропускной пункт пограничников.

Работы непочатый край! Оставлять железнодорожный узел немцам – непозволительная роскошь, но пусть проблемой займётся разведчик.

Около десяти утра Ненашев дождался Елизарова на ажурном пешеходном мостике над путями.

– Как идёт охота?

Максим гордо вытянул шею и скрестил руки на груди.

Елизаров фыркнул. Тоже мне, нашёлся Чингачгук – Большой Змей.

– Вот смотрю я на тебя иногда – одна моль в голове.

– Не надо! – внушительно погрозил указательным пальцем Максим. – У меня там одни тараканы!

– Хорошо, пусть будут тараканы, – устало улыбнулся пограничник, – ловим больше чем хотим, но меньше чем надо. На допросах они утверждают, что немцы ждут какого-то особого сигнала. Спасибо тебе за мосты. Данные подтвердились, и Баданов помог.

В городе, кроме штаба 60-го полка войск НКВД, охранявшего железную дорогу, находилась его рота, двести человек, живших в вагонах рядом с водонапорной башней. Мост к подрыву готовили именно они, а на линии границы уже стояли часовые в зелёных фуражках.

– С этого и надо начинать. Хочешь сказать, что ты на короткой ноге с командиром полка, которому противна любая мистика?

– Что бы ты сделал, услышав такое предсказание?

– А кто-то меня краснобаем обозвал и дальше про «Известия» пытать пробовал.

Михаил поморщился. В пророчества и прочий религиозный бред он не верил, однако в точно названный Максимом день экспедиция вскрыла гробницу Тамерлана. И в этот же день жене майора НКВД нагадали, что её муж наконец вернётся из долгой командировки, но сразу будет убит на войне.