Сирил Хейр - Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)

• Название: Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)
• Автор: Сирил Хейр
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-084482-1

Отпуск инспектора Маллета не задался с самого начала: его соседа по столику, мистера Дикинсона, нашли мертвым в номере.

Местная полиция подозревает самоубийство, однако Маллет другого мнения. Он убежден: чтобы разгадать тайну гибели Дикинсона, необходимо внимательнее присмотреться к членам его весьма респектабельной на первый взгляд семьи…

Два молодых риелтора, которым поручили осмотреть дом, обнаружили там… тело известного финансиста. Вдобавок выяснилось, что предыдущий жилец, Колин Джеймс, бесследно исчез. Возможно, все это связано с недавним освобождением из тюрьмы банкира, осужденного как раз за аферу с недвижимостью? Инспектор Маллет начинает расследование…

---

«Короткая и простая летопись неизвестного героя», – прокомментировал Стефан, пролистывая стандартные бумажные листы с наклеенными на них вырезками. Стефан довольно быстро обнаружил отчет о трагедии в «Пендлбери-Олд-Холле», который занимал в папке примерно столько же места, сколько все остальные материалы. С поражавшими воображение скрупулезностью и методичностью владелец папки собрал статьи и заметки, имевшие хотя бы косвенное отношение к вышеупомянутой теме. Все, включая заголовки, фотографии, длинные и короткие колонки, являлось той самой рыбкой, которая попалась в его сети. Разумеется, смерть мистера Дикинсона – респектабельного, но не слишком примечательного джентльмена – не потрясла основ мироздания и не заняла много места на страницах английских газет. Но при этом бумажные листы с информацией по этой теме, собранные в одном месте, образовывали весьма внушительную стопку.

Кузен оказался прав. Развернутый комментарий в связи со смертью Дикинсона давали, за редким исключением, лишь местные печатные органы, поскольку трагический случай в «Пендлбери-Олд-Холле» считался из ряда вон выходящим событием только в здешней округе. По крайней мере, Стефан, просмотрев вырезки, пришел именно к такому выводу. Часом позже, заканчивая чтение материалов из местных газет, он решил, что знает об этом деле ничуть не меньше тех, кто побывал на месте преступления, отвечал на вопросы полицейских и принимал хотя бы косвенное участие в расследовании.

В ту ночь Стефан отправился в спальню очень поздно. День у него выдался очень хлопотный и утомительный, а между тем ему пришлось изучать материалы и анализировать их, что потребовало довольно много времени. Но, как ни странно, спать ему не хотелось. Пройдясь взад-вперед по комнате, он опустился в кресло и закурил сигарету, пытаясь сосредоточиться. Если бы в доме в тот вечер присутствовал сторонний наблюдатель, то он увидел бы сейчас совершенно другого Стефана, отличавшегося от того самоуверенного молодого человека, который с апломбом рассуждал за чашкой кофе о том, с какой легкостью поставит на место страховую компанию. Нынешнего Стефана можно было назвать кем угодно, но только не самоуверенным парнем. Наоборот, наблюдатель заметил бы, сколь озабоченным, если не сказать напряженным, сделался молодой человек, размышлявший о перспективах решения стоявшей перед ним проблемы. При этом Стефан, похоже, не собирался отступать от своих намерений и еще больше утвердился в мысли сделать то, что должен. Так что если он отличался от себя прежнего, то, несомненно, в лучшую сторону. Казалось, всего за пару часов он здорово повзрослел и сделался глубже, умнее и мужественнее, чем был раньше.

Докурив сигарету, Стефан начал наконец неспешно раздеваться. Положив папку с вырезками на письменный стол, он время от времени заглядывал в полицейский рапорт, воспроизведенный почти дословно в одной из статей. Должно быть, для того, чтобы найти подтверждение некоторым своим мыслям. Он все еще находился на начальной стадии раздевания, уткнувшись взглядом в находившиеся перед ним материалы, когда дверь его спальни тихонько отворилась. Стефан поднял голову, чтобы узнать, кто пришел.

– Анна?! – удивленно воскликнул он. – Почему ты еще не спишь? Знаешь ли ты, который час?

– Не могла заснуть, – просто сказала она. – Потом услышала у тебя в комнате шорох и решила, что ты тоже еще не ложился.

Она вошла в комнату и присела на кровать брата, с отсутствующим видом покачивая ногой, обтянутой пижамной штаниной. Поглядывая на сестру, Стефан в очередной раз задался вопросом, догадывается ли Мартин, до какой степени ему повезло с невестой.

– Дай мне сигарету, – наконец попросила Анна.

Он вынул из пачки сигарету, прикурил и передал сестре. Та некоторое время молча пускала дым и заговорила вновь, лишь когда выкурила половину.

– Стефан…

– Да?

– Ты и вправду собираешься сделать то, о чем говорил в гостиной после обеда?

– Разумеется.

– Не раздумал, значит?

– Конечно, нет. С какой стати я должен менять свое мнение?

– Ну, не знаю… Просто у тебя сейчас очень озабоченный вид.

– Неудивительно. Я и впрямь озабочен. Чертовски.

– Из-за этого, да? – Она указала на лежавшую у него на письменном столе раскрытую папку.

Стефан кивнул.

– Но ведь вердикт не верен?

– Не верен. Причем от начала и до конца. Мы из этого и исходили, не так ли? Тем не менее не представляю, какой другой вердикт могли вынести присяжные в офисе коронера при тех свидетельствах, которыми располагали. Вот, взгляни…

– Не хочу. Не желаю ничего видеть и слышать по этому делу. Пока по крайней мере. Для начала мне нужно отдохнуть, успокоиться и прийти в себя. Так что какое-то время я вряд ли смогу быть тебе полезной. Только, Стефан… я просто хотела узнать, что ты не потерял решимости…

– Потерял решимость? Вот это мило! Да никогда в жизни!

– Тогда все в порядке. – Анна неожиданно улыбнулась. – Ты выглядишь сейчас как настоящий мужчина, несмотря на ужасные розовые кальсоны, которые носишь. И будешь таким в моих глазах до тех пор, пока не переменишь свое мнение относительно этого дела… Или не решишь, что игра не стоит свеч.

– Не волнуйся, не переменю. А игра стоит свеч, поскольку, если мы проиграем эту партию, нам не хватит денег даже на эти розовые кальсоны, о которых ты упомянула. Или на твою пижаму…

– Ах да, деньги! Ну конечно. И как только я могла позволить себе забыть о них?

– Ничего страшного. Я никогда о них не забуду.

– А ведь ты всегда любил деньги, Стефан, не так ли? Еще с тех пор, как мы были детьми. Но не это меня угнетает… Я не могу смириться с тем, что говорят люди о нашем отце.

– Потому что, по словам дяди Эдварда, это может оставить пятно на нашей семейной репутации?

– Пожалуй, да – если ты так ставишь вопрос… Но не только. Извини, я не в состоянии выразить это словами, но меня не покидает чувство, что наш бедный старый отец заключил при жизни некую странную сделку с самим собой, и мы хотя бы частично сможем замолить его грехи, если доведем до победного конца войну со страховой компанией. По крайней мере, это положит конец ужасным сплетням, марающим его имя и честь. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю.

– Очень рада. Честно говоря, я не думала, что ты меня когда-нибудь поймешь. Дело в том, что я действительно любила отца, но он не давал мне ни малейшего шанса показать ему это. Зато ты всегда его ненавидел, что и демонстрировал при малейшей возможности. В этом-то и вся разница между нами.

– Не могу с тобой согласиться, – возразил Стефан. – По крайней мере, в том, что касается моей ненависти к нашему старику. Ты не имеешь никакого права так говорить.

– Прости, Стефан. Я ни в коем случае не хотела оскорбить твои чувства.

– Если честно, я ничего об этом не думаю. Согласен, я плохо ладил с отцом, но и ты тоже. Похоже, мы вообще не способны находить общий язык со старшим поколением семьи. Взять, к примеру, дядю Артура.

– Дядя Артур не считается. Он – настоящий псих. И его завещание лишь доказывает это. Но отец таким не был. Он всегда старался, чтобы нам лучше жилось. Но со стороны выглядело так, будто он делал все это через силу. Но это не только к нам относится. Иногда мне кажется, что он и жил-то через силу. Словно не слишком любил жизнь и испытывал по отношению к ней некую обиду.

– Хорошо сказано. И офис коронера, похоже, это заметил, не так ли?

– Но папа никогда не пытался уйти от реальности – в этом-то все и дело. И поскольку мы слишком мало заботились о том, чтобы сделать его счастливым при жизни, то тем больше наш долг перед ним и тем больше мы должны приложить усилий, чтобы… чтобы…

– Чтобы сделать его счастливым после смерти? – договорил Стефан и зевнул. – Извини, Анна, но твоя теория посмертных репараций как-то не слишком мне нравится. Лично я считаю, что если отец способен испытывать сейчас какие-то чувства, то он, возможно, приветствует смерть, до которой, собственно, себя и довел. К счастью, то обстоятельство, кто из нас прав, не имеет сейчас большого значения.

– Наверное, не имеет. Но мне бы хотелось, чтобы мы одинаково смотрели на вещи. Это здорово бы все упростило.

– Моя дорогая девочка, побудь хоть немного реалисткой. Ведь мы, если разобраться, хотим одного и того же, не так ли?

– Точно так. С моим стремлением очистить память об отце от всякой грязи и с твоим решением не упустить главный приз наша команда может оказаться весьма перспективной и успешной. Не говоря о помощи Мартина.

– Разумеется, – небрежно бросил Стефан. – И как только я мог о нем забыть?

– Очень тебя прошу не забывать о нем в будущем. – Неожиданно голос Анны приобрел непривычную жесткость. – Но не сомневаюсь, что если бы ты мог, то с удовольствием бы это сделал.

Стефан отлично знал, что единственный способ поссориться с сестрой – неприязненно отозваться о человеке, которого она по непонятным причинам выбрала предметом своей любви. В настоящий момент, однако, Стефану более всего хотелось спать, так что он мог, отделавшись несколькими ничего не значащими словами, выпроводить Анну из комнаты и наконец лечь в постель. Но вместо этого в силу духа противоречия он сказал: