Ирэн Роздобудько - Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник)

• Название: Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник)
• Автор: Ирэн Роздобудько
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-03-6662-6

«Пуговица» – роман о любви, верности и предательстве. О том, что никогда не стоит оглядываться назад, а надо ценить то, что сейчас рядом с тобой. Ведь большое счастье или большая трагедия могут начаться с одной маленькой детали, например, с пуговицы, которую так легко потерять, а потом искать всю жизнь…

«Утренний уборщик» – это история нашего соотечественника, волею судьбы попавшего на экзотический остров в Средиземном море и начавшего новую жизнь. Однажды в номере отеля он обнаруживает свою любимую книгу на родном языке. Он начинает искать ее владелицу, а в конечном счете находит… себя.

А героиня романа «Шестая дверь» Анна-Мария в раннем детстве нарисовала на стене дверь и неожиданно… вошла в нее. С тех пор в самые тяжелые моменты своей жизни она имеет возможность уйти от страшной реальности – ей лишь надо нарисовать дверь.

---

«А разве я искал?!» – чуть не закричал я.

Бросился в комнату. Было уже довольно поздно, «многоуважаемый шкаф» маячил в темноте, как «Титаник», поглотивший в себе все ее вещи, которые я так и не решился пересмотреть. Я начал судорожно доставать их и тщательно перетряхивать каждую… Кроме боли и бешеного сердцебиения, эти поиски ничего не принесли. Когда все содержимое шкафа уже валялось на полу, я еще раз осмотрел объемное днище и в дальнем углу обнаружил… пуговицу. Ту самую пуговицу с ее курточки! «Этот ангел тебя обожает…»

Я зажал ее в ладони. Звук, вырвавшийся из моего горла, мог бы перевернуть земной шар…

9

…Я написал короткое сообщение по адресу, указанному на визитке.

А потом каждый час моей жизни превратился в мучительное ожидание.

И вот теперь желтый конвертик высветился в правом углу. И я не знал, что лучше – этот конверт или НИЧЕГО. Я перевел дыхание. Щелкнул «мышкой». Закрыл глаза. Открыл…

«Я умерла 25‑го сентября 1997 года…»

Я закрыл лицо руками. Холод и мрак поглотили меня…

Книга вторая

Часть первая

Лика

«Я умерла 25 сентября 1997 года…

Каждый раз, когда воскрешаю в памяти тот день, закрываю лицо ладонями – даже если в это время нахожусь среди людей…

…Я ехала на вокзал с таким чувством, словно меня отправили в космос. На пульте у водителя мигала красная лампочка – уж не знаю, что это было: огонек счетчика или магнитолы, – мне казалось, что эта мигающая лампочка отсчитывает секунды моего пребывания на Земле. Подсознательно я искала возможность остаться. Но в кармане лежал билет, краски и этюдник прибыли на место раньше меня, погода была прекрасная и такси ехало быстро.

У меня оставалось время до поезда, я побродила по привокзальной площади. И увидела то, что могло бы изменить планы: «наш» шкаф в витрине, на нем висела табличка «Продается!». Я испытала немыслимое облегчение: повод найден! Деньги у меня были, и я быстро оформила покупку. А потом мне пришла в голову «гениальная» идея: побуду дома, а потом, перед твоим приходом, спрячусь в шкафу. Вот такой должен был быть сюрприз…

Что было дальше? Я умерла…

Я вернулась на вокзал, купила новый билет и села в поезд…»

1

…В институте ее называли Лиса. Из-за рыжих волос и зеленых глаз.

Лиса явилась вечером, на следующий день после открытия биеннале. В это время молодые художники и гости ужинали, собравшись у большого мангала. Посреди поляны были накрыты фуршетные столики. Неподалеку камерный оркестр наигрывал мелодии Вивальди. Метрах в сорока от импровизированной гостиной располагались вместительные брезентовые павильоны с экспозициями, еще дальше – палатки для участников. Иностранные гости и журналисты поселились в живописном гостиничном комплексе районного центра. Их за склоном горы ждали автобусы. Гости выглядели довольно респектабельно на фоне богемной братии. Белые сорочки мужчин светились в сумерках, будто неоновые. Легкая музыка, звон бокалов, приглушенные голоса и черная лохматая гора… Она дышала как живая и напоминала гигантское животное, уснувшее в стране лилипутов.

Едва уважаемая публика вместе с оркестром отбыли – картина изменилась. На поляне осталось человек тридцать. Из магнитофона понеслись совершенно другие звуки, на столах рядом с недопитым шампанским появились бутылки с водкой, в воздухе запахло «косячками», художники сгрудились у костра. В этот момент на поляне появилась она.

– Смотрите-ка – Лиса! – Первым ее заметил Птица – худощавый парень, в «миру» именуемый Сашей. – Приехала-таки…

– И как всегда, в своем репертуаре… – подхватила керамистка Вика. – Словно с луны свалилась…

– Да ладно тебе! Лиса она и в Африке Лиса! – сказал еще один их товарищ – Влад. Стрельнув недокуренным «бычком» в ближайший куст, он поднялся навстречу девушке, растерянно оглядывающейся по сторонам. – Пойду встречу нашу королеву, а то заблудится…

Лиса была бледна, джинсы по колено измазаны грязью, на заостренном лице застыла маска безразличия. Ее усадили у костра, кто-то протянул стакан с водкой и шашлык на деревянной шпажке. Лиса молча опрокинула стакан, отчего Вика даже присвистнула, удивленно оглядев компанию.

– Молодец! – сказал Птица. – Наш человек. А то всегда держишься как неродная…

– А когда она тебе была родной, позволь узнать? – хмыкнула Вика. – Лиса – не нашего поля ягода. При таком-то папочке. Да и муженек ему под стать. Так что спи, Птица, спокойно.

– Может, косячок забить? – пропустив мимо ушей замечание подруги, обратился к Лисе Птица.

– Молчание – знак согласия! – Влад протянул девочке свою очередную сигаретку. Ребята переглянулись. Зависла пауза, во время которой Лиса покорно сделала несколько затяжек.

– Вот он, наш ангелочек! – рассмеялась Вика. – Видно, достала ее семейная жизнь!

Все дружно рассмеялись. Птица долил водки в стакан, который Лиса все еще держала в руке:

– Пей, дорогая, дома не нальют!

Повинуясь команде, Лиса сделала несколько глотков, и Вика сунула ей в рот виноградину. Влад сел рядом и обнял девушку за плечи:

– Ну вот и румянец появился! А то сидишь, как забальзамированная. Отвыкла от компании. Ничего, за пару дней сделаем из тебя человека!

– Прикид нужно сменить, – критически заметила Вика. – Да и хаер у тебя, как у институтки. Слушай, а хочешь, я тебе дреды сварганю?!

– Точно! – обрадовался Птица. – Викуся у нас мастер по дредам! Давай, Лиса, соглашайся! Папочка на уши встанет!

– Решено! – Вика поднялась с травы и потянула подругу за руку. – Пошли в палатку! Дреды – это круто! Завтра на пленэре будешь неотразима. Айда!

Лиса не сопротивлялась. Это было странно, непривычно и действовало на однокашников возбуждающе. Веселой гурьбой они направились к палатке. Объект эксперимента усадили в центре на табурет, сами уселись на раскладушках, потягивали пиво из банок. Вика взялась за работу. Сначала железной расческой начесала пряди до образования плотных волосяных тромбов. Процесс был довольно неприятным и болезненным, но Лиса сидела тихо и послушно, только голова дергалась в разные стороны, как у куклы. Затем Вика достала из рюкзака вязальный крючок (она всегда возила с собой нитки, из которых плела ажурные шляпки на продажу) и аккуратно заправила оставшиеся волосинки внутрь тугих дредов. В это время Влад расплавил в жестянке восковую свечу. Вика ловкими и умелыми движениями втерла это варево в каждую дредину. Лиса сидела с закрытыми глазами и, казалось, спала… Вика аккуратно опалила зажигалкой лишние волосинки и еще раз обработала дреды крючком.

Когда работа была закончена, за окошками палатки уже розовело утро, а утомленные зрители дружно храпели на своих раскладушках.

2

В девять утра палаточный городок окончательно проснулся. К импровизированной столовой сползались сонные живописцы, становились в очередь к лотку с пивом. Через час все должны были отправиться в горы на пленэр. У художников был такой вид, будто они спали не раздеваясь. Больше других в глаза бросалась девушка, приехавшая накануне. Ее невозможно было узнать! Негритянские косички торчали вокруг лица. Увидев ее, все зааплодировали. Кто-то протянул ей банку с пивом, кто-то стащил с ее плеча тяжелый этюдник. После яичницы и крепкого кофе художники нестройными рядами двинулись в горы. А там разбрелись в поисках выгодных ракурсов.

– Слушай, – шепнул Вадим Вике, которая устанавливала на поляне этюдник, – ты заметила – Лиса еще не произнесла ни единого слова… Или мне показалось?

– Не бери в голову, – отмахнулась Вика, – она всегда мало говорила.

Оба покосились в сторону Лисы, которая расположилась метрах в двадцати от остальных.

– Да… – задумчиво произнес Вадим. – Дома ее не узнают. Ты из нее страшилище сделала…

– А по-моему, очень даже хорошо! И голову мыть не надо! Между прочим, такой причесон в парикмахерской стоит гривень триста, не меньше! А тут – на шару…

– Все же мне кажется, что с ней что-то не то…

– Давай работай, психолог! – хмыкнула Вика. – И другим не мешай! Через пару часов иностранцев притарабанят – нужно успеть. Вдруг что-то купят?!

…Осеннее утро в горах – плотное желе, прохладная и прозрачная масса, которую, казалось, можно было держать в руках, настолько вкусным был воздух, настолько пестрым пейзаж, словно сотканный из объемных шерстяных ниток. А если отойти от того места, где Лиса механическими движениями расставила этюдник, и оттолкнуться от края каменной площадки – можно взлететь. И лететь долго – минуты три – к кобальтовой ленте реки, с вышитыми на ней золотыми лучиками. Даже больно было глазам смотреть на эти ослепительные вспышки. Река внизу тоже казалась вышитой между такими же вышитыми, но более толстыми нитками, участками леса, в который время от времени вклинивались огромные каменные валуны. Лиса отложила кисть и взялась за мастихин: такой пейзаж нужно вылепливать чистой краской! Раньше она бы никогда не решилась на такое. Но сейчас она лепила на холсте нечто фантасмагорическое. К обеду стало ясно, что это будет ее единственная картина, нарисованная здесь, – или придется ехать за красками в город. Услышав гонг, созывающий художников на обед, Лиса вытерла руки о джинсы, и Вика, глянув на Вадима, выразительно покрутила пальцем у виска.