Джек Вэнс - Лионесс: Мэдук

• Название: Лионесс: Мэдук
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-1499300260

Третий том трилогии «Лионесс», получивший награду за лучшее в мире произведение в жанре «фэнтези», привлекает наше внимание к Мэдук, подброшенной феями и принятой Казмиром за свою внучку, дочь принцессы Сульдрун. В отличие от принцессы Сульдрун, лишь пассивно сопротивлявшейся несносным правилам замка Хайдион, Мэдук бойко защищается — в частности, бросается гнилыми фруктами. Приведенный в ярость ее проказами, король Казмир объявляет конкурс, обещая выдать ее замуж за победителя, но у Мэдук другие планы — она вербует в качестве эскорта помощника конюшего по прозвищу «сэр Пом-Пом» и бесстрашно отправляется на поиски своего настоящего отца. В странствиях они сталкиваются с мошенниками, феями, троллями, ограми и старцем, ищущим потерянную молодость, а также с невзрачным и слегка выщербленным предметом кухонного обихода под наименованием «чаша Грааля». По мере того, как волшебники Шимрод и Мурген изучают предзнаменования катаклизма, готового произвести переворот в магическом мире, король Казмир планирует убийство, которое позволит ему править железной рукой объединенными государствами всех Старейших островов; тем не менее, удовлетворение его грандиозных амбиций осложняется одним малозаметным, но существенным недосмотром — он забыл принять в расчет существование Мэдук!

---

Кларактус удалился. Сэр Арчем провожал его взглядом, пока он шествовал по газону, после чего, неодобрительно хрюкнув, повернулся к собеседникам: «До чего неприятный субъект!»

«Верный вассал, отважный в бою, как разъяренный кабан — в этом невозможно сомневаться, — заявил сэр Рудо. — Но, как большинство провинциалов, он за деревьями не видит леса».

«Провинциал? Если бы только! — возразил сэр Гюнемер. — Неотесанный мужлан, недостойный своего титула! От его плаща воняет, как от подстилки в хлеву! А как он себя ведет? В Фалу-Файле так выражаются только конюхи!»

«По-видимому, эти свойства взаимосвязаны и, вероятно, происходят из одного источника, что заставляет усомниться в чистоте его происхождения», — задумчиво сказал сэр Рудо. Помолчав, он осторожно спросил короля: «А какого мнения придерживается ваше величество?»

Одри ответил не сразу: «Над всем этим придется поразмышлять. Такого рода решения нельзя принимать скоропалительно».

К столу на газоне приблизился сэр Трамадор. Наклонившись, он прошептал королю на ухо: «Государь, вам пора переодеться. Мантия приготовлена».

«Это еще зачем?» — жалобно воскликнул Одри.

«Осмелюсь напомнить вашему величеству, что сегодня вам предстоит председательствовать в суде».

Одри укоризненно взглянул в глаза сенешалю: «Вы уверены?»

«Совершенно уверен, государь! Участники тяжбы уже собираются во Внешней палате».

Одри нахмурился и вздохнул: «Значит, теперь мне придется ковыряться в чужих глупостях, в алчных претензиях, во всей этой ерунде, до которой мне нет никакого дела! В суде у меня от скуки сводит скулы и в глазах темнеет! Трамадор, у вас есть хоть капля сострадания? Как только мне удается на минутку передохнуть, вы снова начинаете мне докучать!»

«Сожалею, что возникла такая необходимость, ваше величество».

«Ха! Что ж, закон есть закон! Каждый вынужден выполнять свой долг — похоже на то, что мне уже не отвертеться».

«К сожалению это так, ваше величество. Где вы предпочитаете вершить правосудие — в Тронном зале[4] или в Старой приемной?»

Одри задумался: «Какие дела предстоит решать?»

Сэр Трамадор передал королю пергаментный свиток: «Вот перечень, ваше величество, снабженный примечаниями и выводами секретаря суда. Как вы можете видеть, требуется повесить одного грабителя и высечь трактирщика, разбавлявшего вино. Более существенных дел, кажется, не предвидится».

«Да-да. Пойдемте в Старую приемную. Никогда не чувствую себя в своей тарелке, сидя на Эвандиге. Мне кажется, что он подо мной вздрагивает и ерзает — необычное ощущение, вы не находите?»

«Несомненно, ваше величество!»

Судебные разбирательства скоро закончились. Одри вернулся в частные апартаменты, где слуги переодели его в костюм, приличествовавший королю после полудня. Одри, однако, не торопился выходить к придворным. Отпустив слуг, он опустился в кресло и глубоко задумался — герцог Кларактус поставил его в трудное положение.

Помышлять о том, чтобы взять Поэлитетц штурмом, было, разумеется, нелепо. Вооруженное столкновение с королем Эйласом пошло бы на пользу только Казмиру Лионесскому.

Одри поднялся на ноги и принялся расхаживать из угла в угол, опустив голову и заложив руки за спину. Учитывая все обстоятельства, невозможно было не признать, что Эйлас всего лишь заставил его непредвзято смотреть в глаза действительности — такой, какова она есть. Даот подвергался опасности, но она исходила не из Ульфляндии и не из Тройсинета; она исходила из Лионесса.

Кларактус не только привез плохие вести, но и сумел намекнуть на некоторые неприятные аспекты положения вещей, которые Одри предпочитал игнорировать. Даотские солдаты красиво маршировали в парадных униформах, но даже Одри понимал, что их способность успешно воевать оставляла желать лучшего.

Одри вздохнул. Для устранения возникших проблем требовались меры столь решительные, что одна мысль о них заставляла его воображение судорожно смыкаться подобно прикосновению к чувствительным усикам венериной мухоловки.

Король Одри раздраженно воздел руки и потряс ими. Все должно быть хорошо — иначе не может быть! Если проблему можно игнорировать, значит, она не заслуживает внимания. Вполне разумный принцип: любой сошел бы с ума, пытаясь исправить все недостатки Вселенной!

Восстановив таким образом некоторое равновесие духа, Одри позвал слуг. Ему на голову надели модную шляпу с тульей набекрень и пунцовым плюмажем. Король Одри надул щеки, распушил усы и вышел из апартаментов.

4

Лионесское королевство простиралось по всему Южному Хайбрасу от Кантабрийского залива до Прощального мыса, смотревшего в Атлантический океан. В замке Хайдион на окраине города Лионесса король Казмир держал бразды правления гораздо крепче короля Одри. При дворе Казмира строго соблюдались протокол и этикет: в Хайдионе преобладала величественная торжественность, а не показная пышность.

Супруга Казмира, королева Соллас, крупная апатичная женщина, ростом почти не уступала королю. Ее красивые русые косы укладывали венками на голове; она принимала молочные ванны, чтобы поддерживать белизну нежной мягкой кожи. Сыном и наследником Казмира был надменный и франтоватый принц Кассандр; кроме того, королевскую семью пополняла принцесса Мэдук — предположительно внучка Казмира, дочь печальной принцессы Сульдрун, покончившей с собой девять лет тому назад.

Замок Хайдион возвышался над столицей Лионесса, оседлав плечо невысокого горного отрога. Снизу он казался нагромождением тяжеловесных каменных блоков, увенчанным семью башнями различных размеров и форм: башней Лападиуса,[5] Высокой башней,[6] Королевской башней, Западной башней, Башней Филинов, башней Палемона и Восточной башней. Громоздкая конструкция и башни придавали Хайдиону не слишком изящный, но архаично причудливый внешний вид, резко контрастировавший с утонченным великолепием фасада дворца Фалу-Файль в Аваллоне.

Сходным образом, внешность и личность короля Казмира разительно отличались от внешности и характера короля Одри. В строгом и бледнолицем, но легко красневшем Казмире, казалось, не находила выхода нетерпеливая багровая кровь. Волосы и борода Казмира были словно аккуратно сплетены из рыжевато-русых колечек-кудрей. Бледность даотского короля Одри была чуть желтоватой, сродни слоновой кости, а волосы — ярко-черными. Тяжеловатый, но не ожиревший Казмир, с мощным торсом и бычьей шеей, повелительно смотрел на мир круглыми, голубыми, как фарфор, глазами; в отличие от Одри, он никогда не раздувал ровные, тщательно выбритые щеки. Высокий и начинавший толстеть Одри старался скрывать полноту и тщательно следил за изяществом своих манер.

Ни тот, ни другой король не пренебрегал удобствами и привилегиями, подобавшими царственным особам, однако Одри постоянно окружал себя приближенными и фаворитками, тогда как Казмир никому не уделял особого внимания и не содержал любовниц. Раз в неделю Казмир величаво направлялся в спальню королевы Соллас и прилежно исполнял супружеский долг, обслуживая ее летаргическую белую тушу. В менее формальных ситуациях Казмир довольствовался мимолетным облегчением, пользуясь трепетным телом одного из смазливых мальчиков-пажей.

Если Казмир и предпочитал находиться в какой-либо компании, это была компания его шпионов и осведомителей. Агенты сообщили Казмиру об отказе Эйласа уступить Поэлитетц чуть ли не раньше, чем об этом узнал Одри. Казмир ожидал такого развития событий; тем не менее, неприятная новость вызвала у него очередной приступ ипохондрии. Рано или поздно он намеревался вторгнуться в Даот, уничтожить даотские войска и быстро воспользоваться плодами этой победы, объединив два крупнейших государства — прежде, чем Эйлас успеет этому воспрепятствовать. Тот факт, что гарнизон Эйласа засел в Поэлитетце, существенно осложнял ситуацию, так как ульфские войска теперь могли быстро подступить к Аваллону с северо-запада, совершив марш-бросок через Даотские Топи, в связи с чем исход лионесского вторжения в Даот ставился под вопрос. Таким образом, угрозу, исходившую из Поэлитетца, необходимо было устранить.

Эта идея не впервые приходила в голову Казмиру. Он уже давно пытался разжечь смуту среди ульфских баронов, надеясь, что молодой король-чужеземец не справится с охватившим страну мятежом. С этой целью Казмир нанял Торкваля — отступника-ска, промышлявшего грабежом.

Предприятие Казмира, однако, не приносило удовлетворительных плодов. При всей безжалостности и хитрости Торкваля, разбойнику не хватало дисциплины, что ограничивало его полезность. Месяц проходил за месяцем; нетерпение и недовольство Казмира все возрастали: где успехи, обещанные Торквалем? В ответ на приказы Казмира Торкваль присылал гонцов, требовавших все больше золота и серебра. Казмир уже затратил значительные суммы; при этом он подозревал, что Торкваль мог без труда обходиться без дополнительного финансирования, удовлетворяя свои нужды грабежами и не истощая королевскую казну непомерными запросами.