Фридрих Ницше - По ту сторону добра и зла. Воля к власти (сборник)

• Название: По ту сторону добра и зла. Воля к власти (сборник)
• Автор: Фридрих Ницше
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67984-3

В сборник входят два сочинения великого немецкого философа, поэта и литератора Фридриха Ницше – одного из основателей «философии жизни»: «Воля к власти» и «По ту сторону добра и зла». Книга «Воля к власти» вышла уже после смерти Ницше в реконструкции, предпринятой его сестрой Е. Ферстер-Ницше и сотрудниками архива (считается, что из этой, сфабрикованной сестрой Ницше книги нацистские идеологи заимствовали многие мысли). Именно эта работа снискала себе славу одного из главных трудов философа и оказала влияние на мировую культуру и историю.

Идея сверхчеловека развивается в сочинении «По ту сторону добра и зла», в афоризмах критикуется философия, искусство, наука, мораль. В этой книге Ф. Ницше предсказал социальные и духовные катастрофы XX века.

---

293

Понятие «предосудительный поступок» представляет значительные трудности. Ничто из всего того, что вообще происходит, не может быть само по себе предосудительно, ибо нельзя желать, чтобы его не было, потому что все отдельное так связано с целым, что желать исключить что-нибудь – значит исключить все. Предосудительный поступок означает: мир вообще никуда не годен…

И даже в этом последнем случае – в никуда не годном мире само отвержение было бы тоже никуда не годным… И последовательным выводом из воззрения, которое все осуждает, была бы практика, которая все утверждает… Если все совершающееся представляет собой как бы большой круг, то все одинаково ценно, вечно необходимо. Во всех коррелятивных понятиях, как то: «да» и «нет», предпочтение и отвержение, любовь и ненависть, выражается только известная перспектива, известные интересы определенных типов жизни: само же по себе все, что существует, говорит «да».

294

Критика субъективных чувств ценностей. Совесть. Некогда делали умозаключение: совесть осуждает данный поступок, следовательно, этот поступок предосудителен. В действительности совесть осуждает поступок потому, что он долгое время был осуждаем. Она только повторяет, она не создает ценностей. То, что некогда привело к осуждению известных поступков, было не совесть, а знакомство с их следствиями… (или предубеждение против них). Одобрение совести, отрадное чувство «внутреннего мира» – явления того же порядка, как и наслаждение художника своим произведением, оно ничего не доказывает… Довольство собой столь же мало может быть мерилом того, к чему оно относится, как его отсутствие может служить аргументом против ценности известной вещи. Мы имеем далеко не достаточно знаний для того, чтобы быть в состоянии измерять ценность наших поступков; к тому же нам недостает способности относиться к ним объективно: даже если мы порицаем известный поступок, мы являемся не судьями, а стороной… Благородные порывы, как спутники поступков, ничего не доказывают касательно их ценности: художник может даже в состоянии величайшего пафоса произвести на свет ничтожную вещь. Скорее следовало бы сказать, что эти порывы обманчивы: они отвлекают наш взгляд, нашу силу от критики, осторожности, от подозрения, что мы делаем глупость… они делают нас глупыми.

295

Мы – наследники совершавшихся в течение двух тысячелетий вивисекций совести и самораспятия: в этом наш продолжительнейший опыт, наше мастерство, может быть, и, во всяком случае, наша утонченность. Мы тесно связали естественные склонности с дурной совестью.

Возможен был бы обратный опыт: связать с дурной совестью неестественные склонности, я разумею наклонности к потустороннему, к тому, что противоречит чувству, мышлению, к немыслимому, противоестественному, короче говоря, все прежние идеалы, которые все без исключения были идеалами мирооклеветания.

296

Великие преступления в психологии:

1) все формы неприятного и несчастья неправильно связывали с несправедливостью (виною), у страдания отняли его невинность;

2) все сильные чувства удовольствия (задор, сладострастие, триумф, гордость, смелость, познание, уверенность в себе и счастье) клеймились как соблазн, как грех, как нечто подозрительное;

3) чувства слабости, сокровеннейшие проявления трусости, недостаток уверенности в себе назывались священными именами и проповедовались как желательные в высшем смысле;

4) все великое в человеке неправильно интерпретировалось как самоотречение, как самопожертвование в интересах чего-то другого, для других; что даже у познающего, даже в художнике обезличение изображалось как источник его высшего познания и мощи;

5) любовь была подменена преданностью (и альтруизмом), в то время как она есть присоединение к себе или удаление от чрезмерного богатства личности. Только самые цельные личности могут любить; обезличенные, «объективные» суть самые плохие любовники (пусть спросят самок!). Это справедливо также в отношении любви к Богу и «отечеству»; нужно иметь твердую опору в себе самом (эгоизм как растворение личности в «я»; альтруизм как растворение личности в другом);

6) жизнь как наказание, счастье как искушение, страсти как нечто бесовское, доверие к себе как нечто безбожное.

Вся эта психология есть психология воспрепятствования, своего рода замуровывание из страха; с одной стороны, толпа (неудачники и посредственные) хочет таким способом оградить себя от более сильных (и помешать их развитию), с другой стороны, сделать священными и единственно достойными почитания те влечения, которым она сама больше всего обязана своим преуспеянием. Ср. священнослужителей у евреев.

297

Следы пренебрежения к природе под влиянием трансцендентной морали: возвеличение самоотречения, культ альтруизма, вера в возмездие в пределах игры следствий, вера в «доброту», даже в «гений» как мнимые следствия самоотречения, продолжающееся освящение Церковью гражданской жизни; абсолютное нежелание понимать историю (как воспитательное средство в целях морализирования) или пессимизм в воззрениях на историю (последний – такое же следствие обесценивания природы, как псевдооправдание истории, нежелание видеть то, что видит пессимист).

298

«Мораль ради морали» – важная ступень в денатурализации последней: мораль сама является в роли верховной ценности. В этой фазе она пропитывает собой религию, например в иудействе. Но есть и такая фаза, где она снова отмежевывается от религии, где ей никакой бог не достаточно «морален»: поэтому она предпочитает безличный идеал… Это имеет место в настоящее время.

«Искусство для искусства» столь же опасный принцип: этим вносится мнимая противоположность в вещи, в результате – оклеветывание реальности («идеализация в сторону безобразного»). Отрывая известный идеал от действительности, мы тем самым унижаем действительность, делаем ее беднее содержанием, клевещем на нее. «Прекрасное» ради «прекрасного», «истинное ради истинного», «добро ради добра» – это реформы враждебного отношения к действительности.

Искусство, познание, мораль суть средства: вместо того чтобы видеть в них тенденцию к повышению уровня жизни, их привели в связь с противоположностью жизни, с Богом – как некоторые откровения высшего мира, который просвечивает в них от времени до времени… «Прекрасное» и «безобразное», «истинное» и «ложное», «добро» и «зло» – эти разграничения и антагонизмы указывают на условия существования и повышения не человека вообще, а некоторых замкнутых и прочных комплексов, которые стремятся отмежеваться от своих противников. Война, которая отсюда возникает, и есть самое существенное при этом: она есть средство отграничения, которое усиливает изоляцию…

299

Моралистический натурализм: сведение мнимо эмансипированной, сверхъестественной ценности морали к ее истинной «природе», то есть к естественной имморальности, к естественной полезности и т. д.

Я мог бы определить тенденцию настоящих изысканий как «моралистический натурализм». Моя задача заключается в том, чтобы привести мнимо эмансипированные и утратившие свою природу моральные ценности назад к их природе, то есть к их естественной «имморальности».

NB. Сравнить со «святостью» евреев и ее естественным основанием; совершенно так же обстоит дело с возведенным в верховенство нравственным законом, оторванным от связи с его природой (до противоположности к природе).

Ступени денатурализации морали (так называемой идеализации): мораль как путь к индивидуальному счастью,

продукт познания,

категорический императив,

путь святости,

отрицание воли к жизни

(растущая жизневраждебность морали).

300

Подавленная и уничтоженная ересь в морали. Понятия: языческое, мораль господ, virtu.

301

Моя проблема: как велик вред, причиненный до настоящего времени человечеству моралью, так же как и его моральностью? Вред для жизни, духа и т. д.

302

Пора наконец отставить в угол человеческие ценности, где им, собственно, и место: как ценностям рабочим. Немало животных видов исчезло с лица земли; если бы исчез человек, то ничто в свете не изменилось бы. Нужно быть достаточно философом, чтобы с удовольствием созерцать также и это ничто (nil admirari[183]).